Государству не нужна, а людей греет

    Здесь была угольная шахта, три школы и две тысячи школьников, швейная фабрика, спецшкола и хорошее снабжение. В начале семидесятых шахту закрыли, но всё-таки людей не бросили: открыли экспериментальный завод, где всем желающим тогда нашлась работа…

    В центре Арбагара монументальное здание Дома культуры советских времён с сохранившимися колоннами. Рядом памятный исторической знак, символизирующий начало советской эпохи в маленьком горняцком посёлке с 16 августа 1917 года. «Собрание рабочих и служащих Арбагарских копей постановило организовать на копях Арбагарскую организацию РСДРП. Вся власть на территории деятельности совета переходит в его руки», – гласит надпись на памятнике. Рядом маленькая детская площадка с горкой, куда двое мальчишек забежали на пять минут – вдвоём скучновато. На вопрос, что за памятник, они ответили просто – шахтёрский, хотя о шахтёрах в надписи ни слова. Всё-таки знают про шахту…

    Она в истории Арбагара – главное, вначале снабжала углём железную дорогу, а потом всю войну «кормила» Холбонскую электростанцию, которую построили для снабжения электроэнергией золотоносных Балея и Дарасуна. Шахты и штольни Арбагара давали по 208 тысяч тонн угля в год… Труженица тыла Мария Васильевна Гладышева вспоминала: «Во время войны работала на шахте. Работа была тяжёлой. Шахтёры трудились по 12-14 часов в день, вентиляции в шахте не было, техника безопасности была плохая, поэтому многих калечило, убивало, особенно детей, люди слепли от взрывов, часто случались завалы. Не было резиновой спецодежды, а некоторым шахтёрам приходилось работать в воде. Лошади нужны были на фронте, поэтому вагонетки с углём и крепёжный лес внутри шахты женщины возили на своих плечах. Из 800 рабочих большинство были женщины, они работали даже запальщиками». Шахта теперь стране, краю и району не нужна, только вот брошенных без работы арбагарцев до сих пор спасает. «Денег нет, вот и приходится рисковать, лезть в старые шурфы за углём, чтобы протопиться», – говорят в Арбагаре.

    

Последний оплот

    В посёлке нет детского сада, а Арбагарская основная общеобразовательная школа – это единственное уцелевшее с былых времён здание. Из школьных окон теперь можно рассмотреть только «раскуроченный» фундамент швейной фабрики, её разобрали за неделю. «Днём из Шилки разбирали и возили, а ночью наши успевали. Дома так же растаскивали: только освободился и потащили. Теперь случись пожар – даже переселиться некуда будет. От кого порядок зависел, где руководство было, когда эта треклятая перестройка началась? Ведь можно было сберечь здание, охранять, глядишь и пригодилось бы, так нет, ломать – не строить», – характеризует то, что творилось в девяностых Ольга Мирсанова.

    От экспериментального завода, что располагался на пригорке, осталось только напоминание в виде бетонных опор да земляной холм, как Мамаев курган, в котором похоронены многолетние надежды арбагарцев. Вместо двух тысяч школьников теперь всего 35, из средней школа превратилась в основную и постепенно как будто катится под горку. Первого сентября в первый класс пришло два человека, а в 2017 первого класса уже не будет – некого учить. Надежда только на «путинских», что рождены с введением материнского капитала. Не один раз слышали педагоги о намерении закрыть школу. «Как посёлок без школы останется, у нас это единственное место, где работа есть, здесь двадцать с лишним человек, да в библиотеке и клубе немного – вот и вся работа», – переживают арбагарцы.

    Двухэтажное здание школы рассчитано на 350 человек и завуч Елена Забродина ведёт меня по тихим коридорам, только в спортивном зале да у теннисного стола в холле слышно ребятишек. Стенды с фотографиями выпусков, золотые и серебряные медалисты, их за 10 лет было 13, разноцветные флаги на память школе – привычные и дорогие школьные стенды, которые можно найти только здесь. Как и в большинстве образовательных учреждений, школе Арбагара не выделяются средства даже на текущий ремонт, что уж тут говорить о капитальном, покраска здания к новому учебному году осуществляется за счёт заработной платы директора школы, который живёт в Холбоне.

    

Живём «в дровах»

    «Мы с властью будто на разных берегах живём, она нас не слышит», – говорит Людмила Губина, живущая в Арбагаре 46 лет. «Нас всё призывают к самостоятельности, а в чём эта самостоятельность? Мы и так сами по себе живём, осталось только воду на коромысле носить. У нас в Арбагаре практически все дома нигде, даже на балансе, не числятся, живём без документов на жильё. С землёй тоже ничего не понятно, никакой информации от администрации поселения нет. Сено косим, где найдём, и все живут только личным подсобным хозяйством. Раньше в Арбагаре столько скота держать не нужно было. Ругают то время, а ведь нас после закрытия шахты в 1972 году не бросили – открыли швейную фабрику и экспериментальный завод, была большая спецшкола с интернатом, работы всем хватало. Сейчас мы стабильно разваливаемся, а ведь не просим стадион или бассейн – огородите хотя бы кладбище по-человечески и сделайте нормальные дороги», – продолжает женщина.

    Ольга Мирсанова ситуацию с оформлением жилья пояснила следующим образом: «Нам так и сказали, когда мы вопросы на сходе начали задавать: вы живёте «в дровах». Так может хотя бы признать весь Арбагар ветхим и аварийным и построить заново? А пока люди мёрзнут в четырёхквартирных домах, где зачастую большая часть квартир брошена, а некапитальные перегородки не спасают. Греются углём, что остался в старых шурфах закрытой шахты.

    

В поисках выхода

    В 1989 году в посёлке Арбагар проживало полторы тысячи человек, в 2002 году – 700, сейчас нет и четырёхсот, причём, почти сто человек просто прописаны, но не проживают. Пытаются арбагарцы сами повлиять на печальный ход событий, вышли с инициативой и обращением в администрацию поселения «Холбонское» и районный совет по смене «статуса», чтобы из посёлка городского типа перейти в разряд сельского поселения. Тогда и в программы по развитию сельских территорий можно будет вступить, а за ними и строительство жилья пусть небольшое да «видится». У педагогов будет возможность получать «сельские» компенсационные выплаты, а жителям будет дешевле обходиться электроэнергия. А в ответ снова тишина. «Где обращение?» – недоумевают арбагарцы, возлагая надежды на недавно избранного главу поселения «Холбонское», к которому относится Арбагар.

    Надежда эта не одна. Уже не один раз слышали селяне о намерениях начать добычу угля в Арбагаре, запасы здесь немалые. Кстати, основания для возобновления разработок совсем неплохие и желающие были. Так что, не только углём «греются» арбагарцы, но и хрупкой надеждой на появление хоть небольшого производства.

    

Даже погода против…

    Возле дома Логиновых видавшая виды техника с прицепленными граблями. «Погода нынче и та против нас, зароды дождём пробило, пришлось 17 сентября косить заново. Сколько помню, первый раз «осенец» косим, сено будет невитаминное, а добавок скоту никаких не берём. Ехать за овсом и пшеницей надо в Нерчинск или Шилку, да и недёшево, свиней и кур теперь не держим», – поясняет Аркадий Логинов. Бывший сварщик экспериментального завода держится хозяйством не один, есть помощник – остался в Арбагаре младший – Максим. Зоотехнику с дипломом техникума в посёлке работы нет, вот и хозяйствуют с отцом. Трактор собрали из того что имеется, навесная техника тоже с рук куплена – латают, переделывают, благо руки мастеровые. Максим один из немногих молодых, что в Арбагаре по пальцам пересчитать, некоторые на работу в Мирсаново ездят, он в сезон трудится кочегаром в школьной котельной.

    Хозяйство Людмилы Губиной считается крепким. Она всё лето возит молоко на продажу в Шилку – это основной сезонный заработок от трёх коров. Реализовать мясо по выгодной цене рядом с городом – проблема. «В районе организуют ярмарки выходного дня, куда приглашают агинских производителей мяса. Получается, что власти встали на сторону тех, кто покупает, а нас забыли», – говорит Людмила. Думала сменить место жительства. На востоке – тяжёлый воздух, сыро, а в Чите надышаться не могла. «Может, где-то есть деревни получше нашей?» – спрашивает. Из-за общего упадка хочется бежать, куда глаза глядят. Даже единственная водокачка – и та с аварийной крышей. «Это у нас единственный источник, ручьи в засуху пересыхают, случись что, без воды будем, а ремонта крыши никак не дождёмся», – вторит ей Елена Забродина.

    

А история «за»

    После посещения посёлка наткнулась на работу выпускницы школы Марины Тепловой. Вместе с учителем истории Ниной Ивановной Ушаковой они написали исторический очерк о своей малой родине. В нём гордость за тех, кто защищал страну: 240 человек ушло на фронт из посёлка, погибло – 60, пропало без вести 18. Здесь воспоминания фронтовиков Ишенина Дмитрия Сергеевича и Кочубея Александра Петровича. Фотографии шахтёрской бригады Ивана Ивановича Литвинцева, отработавшего в шахте с 1949 по 1972 год, до самого закрытия. Есть в работе такие строчки: «Вы спросите, откуда такое название, но наиболее точная, на мой взгляд, одна версия: Арба-гар – «сломанная телега». Если посмотреть на посёлок с высоты «птичьего полёта», нельзя не заметить, что он похож на «сломанную телегу», брошенную среди холмов кочующим народом».

    Окажется ли «бросок» 90-х смертельным для бывшего горняцкого посёлка Арбагар, до сих пор гордо именуемого «посёлком городского типа»? Или всё-таки невостребованный уголь станет спасением?

    Татьяна Гусева, фото автора