Газета 'Земля'

Живут в нашем забайкальском посёлке Амазар две женщины, две подруги: Турбанова Надежда Романовна, 86-ти лет, и Кузакова Мария Николаевна, 87-ми лет. И дружат с военных лет. Представляете?

В гости
Я встретилась с подругами на дому у тёти Маши. Живёт она в однокомнатной квартире, в доме барачного типа. Дому 102 года. Такие дома появились одновременно со строительством Транссибирской железной дороги. Рассказывает: «Приходили комиссии по жилищным условиям, обещали нам воду подвести. Как тут подведёшь? Дом тронь – он и развалится».
- А я сегодня вот у подруги заночевала, – говорит тётя Надя. – Пришла к ней вчера на день рождения, за чаем и разговорами засиделись, побоялась ночью в темноте домой идти.
- Вот и хорошо, втроём и разговор интереснее получится, – отвечаю светлым бабушкам.
- Да что про нас напишешь? – спрашивают они бесхитростно. – Мы простые женщины, всю жизнь одна работа.
- Вот об этом как раз и интересно. Молодежи интересно читать будет, как жили наши бабушки и дедушки, – улыбаюсь я, глядя на милые, приветливые лица женщин.

Девочки
Дружат подруги с далёкого 41-го года, когда шестнадцатилетними, едва получив паспорта, устроились работать путейцами на железную дорогу.
- Не могу вспоминать военное время, – вытирает слезу Мария Николаевна. – Тяжело было, очень тяжело. Мы, девчонки, худенькие такие, грузили вручную на мадорон шпалы, рельсы. (Мадорон – ручная тележка на двух колёсиках, которую катят по одной рельсе, удерживая её в равновесии за длинную ручку – прим. автора). Везли поклажу на нужный участок для замены и ремонта железнодорожного пути.
- Щебёнку для подсыпки полотна дробили кувалдами вручную из скального камня, – вытирая платочком набежавшую слезу, рассказывает Надежда Романовна. – Одежонка плохая, обувка разбитая… Мерзли страшно! Хлеба давали по 200 грамм. И ещё привозили в отдел рабочего снабжения (ОРС) мёрзлую картошку. Только для многодетных семей.
- Нам не доставалось той картошки, – вспоминает тётя Маша, – у нас семья была небольшая. Картошку-то мы садили, только не родилась она почему-то. Мелкая очень. Холодно было, а может, ещё какие причины. Но только не ели тогда вдоволь картошки. А хлеб в войну был «американский», импортный. И вещи выдавали американские. Из Америки присланные.
- Гуманитарная помощь?
- Вот-вот, гуманитарная помощь.
- А разве своей пекарни в Амазаре не было?
- Пекарня была.Только вот мука-то американская. Хлеб не такой, как сейчас, получался. Плотный, твердый. Но мы и такому кусочку рады были. На работу по гудку просыпались. И на работе надо было быть в 8 часов. Раздавался «рабочий» гудок. И ни в коем случае нельзя опаздывать. Строго за этим следили. Вплоть до суда.
- А я перешла работать нянечкой в детские ясли, – вспоминает Турбанова Надежда Романовна. – Детишек принимали тогда в ясли с двухмесячного возраста. А нужно было топить печки, таскать воду. Воду брали с ближайшей колонки. Таскали вёдрами, а зимой колонка часто перемерзала, и отправляла нас заведующая за водой на речку. Дрова готовили тоже нянечки. Пилили брёвна ручной пилой-двухручкой, плакали от тяжести. Потом эти чурки ещё и расколоть надо было.
Отправили нас в соседний посёлок Семиозерный, в местный леспромхоз, за дровами для яслей. Грузили вручную брёвна на платформу. Правда, потом выделили нам солдат, молоденьких мальчишек, они нам помогли. А чтобы обратно уехать, ждали в неотапливаемом зале ожидания вокзала. Коленки я тогда обморозила.
- Морозы в те годы зимой до 60 градусов опускались, и даже ниже, – добавляет тётя Маша. – Рельсы лопались от мороза. Мужиков по ночам вызывали их менять. Нас, женщин, правда, по ночам работать не заставляли.

Радость жизни
- К концу войны выделили яслям корову, для молока детишкам, – вступает в разговор тётя Надя, – отправили нас разрабатывать покос для коровы весной. Мы кустарник вырубаем, слышим: в Амазаре шум, стрельба. Не поняли сначала, в чём дело. Прибежали к нам люди на покос, кричат:
- Бросайте работу, война закончилась!
Мы остановили поезд товарный, уселись на площадки переходные у вагонов и – в посёлок. А там! Все обнимаются, кричат, целуются, смеются и плачут одновременно. У кого ружья охотничьи имелись, стреляют в воздух. Так радовались, так радовались! Дома сварили картошки, (никакой еды не было) и отметили это праздничное событие. А через какое-то время и мальчишки стали возвращаться. Мы с работы придем без сил, а к вечеру прихорашиваемся, наряжаемся, у кого что есть, и … в клуб, на танцы. Как мы тогда отплясывали!
- Моими любимыми танцами были «падеспань» и вальс, – рассказывает Надежда Романовна. – Могла танцевать без устали. А утром опять на работу бежали.
- Света не было, – говорит Мария Николаевна, – с керосиновыми лампами в клубе танцы проводили. Под гармошку плясали. Военных в посёлке много было. Воинская часть здесь стояла. Пьяные на танцы не ходили, а вот праздники все дружно отмечали, весело. А сейчас народ какой-то разрозненный стал. Кто в соседях живёт, и то не знают.
- А кино в клубе показывали?
- Клуб у нас хорошо работал. Кино привозили солдаты, крутили вручную. Много народу приходило. В 46 году пришёл с войны Турбанов Михаил. Я за него замуж и вышла. На свадьбе в первый раз водку и попробовала, сто грамм всего. Да и свадьбы-то особой не было, родственники собрались, человек шесть-семь, и всё.
Шестеро детей родилось у нас. Муж, закончив курсы, устроился работать крановщиком в паровозное депо. Загружал углем паровозы. Там и погиб, попал под паровоз. Похоронила мужа, осталась одна с шестерыми детьми.
Работать много приходилось, чтобы детей одеть да накормить. А у мужа награда была, он на Таманском полуострове воевал, Все документы о награждении Сталиным подписаны. Не знала я, что по этим документам деньги полагалось семье получать. Позже мне сказали. Так и не получила ни копейки.
А я за всякую работу бралась: и белила в яслях, и мыла, и воспитателем подрабатывала. Ходила в детский сад, спрашивала, какие песенки можно детям разучить, в какие игры с ними поиграть. Детей рыбьим жиром поили. Если б не жир, много детей погибло бы в войну. Очень хорошая подпитка была, витаминов-то тогда никаких не знали, – рассказывает тетя Маша.

А был случай
- А один раз такой случай у меня приключился, – продолжает Мария Николаевна, – детям в яслях полагалось на день получить 2 кг хлеба. Я собралась на пекарню за хлебом, а карточек-то и нет. Украли. А лежали они в ящичке стола, а ящик закрыт был. Стали вспоминать, кто из посторонних заходил в ясли. И вспомнили. У помповара сын был, лодырь страшный. Никак не могли заставить его работать. Так он и приходил к матери, увидел, что в кабинете никого нет, взломал ящик и карточки забрал. Но не пойман – не вор, как докажешь? А детей кормить надо. Что делать? Я в панике. У меня паёк 200 грамм, у мамы моей 400. А остальное где взять? Думали, думали. Попросили хлеб на пекарне под следующие карточки. На один день. А мать его дома рассказала, что дети без хлеба остались, он на другой день карточки мне в рукавичку затолкал, подбросил. Совесть замучила. Тогда талоны строго по отсчёту шли. Наклеивались на листок бумаги, по нему и отчитывались. Сравнивали, сколько хлеба продано, и совпадает ли продажа с количеством талонов.
Отправляли меня на станцию Ерофей Павлович одну. Надо было получить мягкий инвентарь: матрацы, постельное бельё, костюмчики для ребятишек. Врачи тогда поехали на совещание, и я с ними припарилась. На складе всё получила, на телегу погрузила – и к вагону скорее! Не успела приехать отдохнуть, помчалась фураж получать. Добросовестно мы к работе относились, хотя и грамоты никакой не знали.
- А мой муж не воевал, – вспоминает Мария Николаевна. – Брат у него старший на фронт ушёл в 41году, а в 44-м похоронка пришла. Трое сыновей было у его родителей. Леонид, старший, погиб вот. А младшие братья – Михаил и муж мой Николай на войну не попали. Парни в депо работать пошли. Тогда мужики в основном в депо и на железной дороге работали.
- А мы ведь медалями и памятными значками награждены за работу в тылу, – улыбается Мария Николаевна. – По семь знаков отличия у нас обеих. Сталинскими медалями награждены, Ленинскими медалями, и документы имеются – всё как положено.
Рассказывает Надежда Романовна Турбанова:
- А про меня ведь и в газете писали. Вызывали меня перед праздником 9 Мая в контору путейскую, оказывается, корреспондент приехала из газеты. Как раз дочка у меня гостила, из Комсомольска приезжала, и в Амазаре у меня четверо детей живёт.
У Кузаковой Марии Николаевны тоже живет в нашем посёлке дочь, уже пенсионерка, и сын. Бегают у обеих подруг уже и правнуки. Но не сидят они сложа руки, не умеют жить без дела. Помогают по силам детям, трудятся на огородах, тетя Маша ещё и ягоду брать мастерица.

* * *

Вот такие подруженьки живут в нашем посёлке. Сохранившие любовь к жизни и к труду. Пусть же не будет слёз в их глазах, кроме слёз радости за своих внуков и правнуков.

Ольга КОПТЕВА,
п.Амазар, Могочинский район