Началось с заметки,
 которую я не писал Как всегда, мы собрались в Красном уголке политотдела Копуньской МТС Шахтоминского района (Шелопугинского). Мы - это члены комитета первичной комсомольской организации. Я - секретарь.
Проверяли выполнение предыдущих поручений, распределяли новые. Похвалили Нюсю, секретаршу директора, которая аккуратно, вовремя собирала взносы, вела нашу «канцелярию». Претензий со стороны райкома ВЛКСМ не было. Покритиковали Николая Кутузова, механика, он старше нас, 15-летних, да и образования побольше и должен был написать заметку в районную газету «Путь Ильича» о плохой работе клуба села Копунь. Но не написал. Оправдывался: не умею писать, да и работы много. Геннадий Бутин, токарь, отвечал за сбор металлолома. Тоже не очень старался. Сбор металлолома возложили на Николая, а Геннадию поручили написать заметку в газету, выпустить «Боевой листок». Все-таки у него уже было пять классов, в отличие от Нюси, у которой было семь классов. Геннадий подулся, но поручение принял.
Где-то через неделю заметка появилась в газете. Я ее перечитывал, наверное, раз десять. Все не верилось, что напечатано. Подумал завистливо: а почему бы самому не написать? Я ведь редактировал еще и стенгазету МТС. Много читал, более или менее грамотно писал. Решил: в районную газету буду писать сам. И тут как-то накатило: написал в городскую газету очерк «Мой друг Виктор Невидимов». Очерк почему-то не напечатали, однако позвонили, просили зайти к редактору. Аркадий Кириллович Антонов тепло поздоровался со мной, сказал:
- А что, Володя, пошел бы к нам литературным сотрудником?
Литературным сотрудником! Это же... Это же... Увидев мое смятение, редактор улыбнулся:
- Ну, править чьи-то материалы пока не придется. А вот организовывать их, писать... Будешь ездить в колхозы, подхозы. Корреспондентом. Думаем, получится.
Все в редакции подметили: язык хорош, слог точен. Да и эмоций хватает. Тут-то я и понял, почему не напечатали очерк. Не хватило фактуры.
Из всего написанного мною в газете «Петровск-Забайкальская правда» запомнилось совсем мало. Разве что очерк о молодом зоотехнике - девушке из села Пески да еще один казус с «рекордным» опоросом свиноматки колхоза села Обор. Был там председатель не без юмора, а может, просто захотел подшутить над молоденьким корреспондентом. Я написал с его слов, что та свиноматка принесли за один опорос двадцать два поросенка. В редакции, конечно, это уловили и долго беззлобно смеялись: "Да, тебя, Володя, вместе с председателем на сельхозвыставки надо отправлять".
Через три года я стал и.о. зав. отделом сельского хозяйства, закончил десять классов вечерней школы, стал членом партии, поступил заочно учиться на факультет журналистики Уральского госуниверситета. И мысли не было, что вскоре в результате каких-то выяснений отношений с редактором газеты в горкоме партии, его направят редактором газеты в Борзю, а меня - зав. сельхозотделом сретенской районной газеты «Советское Забайкалье».
Затем меня перевели редактором Каларской районной газеты «Северная правда». Был я уже женат, появилась первая дочь. Три года пролетели незаметно. Мне все нравилось в Чаре. Там я написал красивую легенду про хребты Кодар и Удокан, которые однажды схватились в борьбе за красавицу-речку Чара и оба погибли, похоронив под собой немалые сокровища. Легенда была перепечатана в газете «Забайкальский рабочий» и использовалась впоследствии в северных романах Николая Кузакова. Там же я написал лирический очерк о девушке-художнице Дусе из эвенкийского села Чапо-Олого (Беличье гнездо). Давал в газете много материалов об охотниках и оленеводах. К нам, в Чару, наезжали писательские бригады из областного центра, Москвы. Я их всех принимал, сопровождал по району. Тираж газеты вырос. Отметили популярность газеты на совещании редакторов районных газет в Чите.
Но климат для жены и дочери оказался коварным. Жена, учительница, перенесла тяжелейшую операцию, постоянно болела дочь. Так что вскоре стал заместителем редактора оловяннинской районной газеты «По ленинскому пути», а спустя короткое время - зав. экономическим отделом межрайонной газеты «Приаргунская заря». Творческий коллектив здесь сложился большой, с собкорами в районах. А редактором был веселый и подвижный Григорий Маркович Конько, любил больше бывать в командировках, а обязанности редактора фактически исполнял Владимир Алексеевич Васин. Это был человек очень спокойный, хмурый, трудолюбивый. Мог писать, править наши материалы и днем, и ночью. Но, чего скрывать, писал сухо, с какой-то осторожностью, «партийным» языком. Материалы сотрудников, если замечал излишние эмоции, правил беспощадно, вплоть до того, что переписывал.
Так случилось с одним моим очерком о репрессированных в селе Михайловка, Нерчинско-Заводского района. Хрущев уже давно раскритиковал культ личности Сталина. О репрессиях давали материалы все центральные газеты, областные и районные. Не обошло это и нас. Но после того, как «поправил» очерк Владимир Алексеевич, я его просто не узнал. Я рассердился и отправил очерк в «Забайкальский рабочий». Там его опубликовали полностью, почти без поправок. Прочитал его, конечно, и Васин. Но прореагировал очень спокойно. Там, мол, могут печатать что угодно, а мы - что должно. Ну, что поделаешь с таким человеком? Сталинской закалки!
А я продолжил писать очерки и зарисовки в областные газеты, на радио. В газете «Комсомолец Забайкалья», в частности, на первой полосе прошел большой очерк «Чудак-человек» о молодом скрипаче из совхоза Погодаевский. На радио прозвучал очень лиричный очерк «Окно» - о мальчике, который преодолел страх перед глубиной реки Борзя и привез на старенькой лошади обед косарям. Впоследствии этот очерк повторил в своей детско-молодежной программе Владимир Торба.
В это же время у меня завязалось сотрудничество с центральной газетой «Сельская жизнь». Я послал туда очерк «От порога - сто дорог» о продавцах автолавки из села Досатуй, Приаргунского района. Напечатали, прислали поздравительную телеграмму. А потом стали давать задания. Короткие корреспонденции, заметки диктовал по телефону, статьи и очерки отправлял почтой. Провели приказом по редакции: внештатный корреспондент. И когда я уже работал редактором общественно-политических передач радио, приехал в Читу зав. рабселькоровской сетью Юрий Юнусов (кстати, уроженец пос. Карымская), похлопотать за меня перед председателем телерадиокомитета Ефимом Борисовичем Маликовым, чтобы тот отпустил меня в связи с зачислением в штат редакции газеты «Сельская жизнь» в качестве собкора по Восточной Сибири. Но, увы! Ефим Борисович не пошел на это.
У меня после этого как-то приутухла творческая активность. Ефим Борисович, конечно, это заметил, стал советоваться, как и что лучше делать, давал повышенные гонорары, объявлял благодарности. И я оттаял. Написал в то время очерк «Эрхи бабушки Баму» о старой бурятке из села Хоро-Шибирь, Могойтуйского района, Агинского Бурятского национального округа. Эрхи - это что-то вроде ожерелья из крупных темных каменных шариков. Вот она и перебирала эти шарики, вспоминая свое бедняцкое детство, молодость, молилась за детей и внуков, которых у нее было много и все имели хорошую работу, должности, жили счастливо. Очерк опубликовали в газете «Забайкальский рабочий». А чуть позже вбегает в мой кабинет зав. отделом информации Ада Леонидовна и кричит так радостно: «Володя, ты прославился на весь Союз! Твой очерк перепечатали в центральной газете «Советская Россия»!
Потом жизнь сделала другой поворот, и я двенадцать лет проработал на телевидении. Вел программы телевизионной станции «Нива». Не все они, конечно, были равноценны, но все же отмечались на журналистских летучках. Запомнился мне мой телеочерк «Соль земли моей» о дояре из села Малоархангельское, Красночикойского района Ермолаеве. Этот очерк был показан также по Центральному телевидению.
Награжден медалью «За доблестный труд», медалью «Ветеран труда», почетными грамотами Центрального телевидения, управления культуры облисполкома, газеты «Сельская жизнь», Читинского областного телерадиокомитета. Перебираю все эти награды и вспоминаю прошедшее с удовлетворением. Об одном лишь жалею, что не сохранил все очерки, а то можно было бы подумать об издании сборника. Член Союза журналистов СССР, РФ с мая 1958 года.
Мне восемьдесят. Но я все еще пишу для краевой крестьянской газеты «Земля». Не могу усидеть дома, не могу не писать. Что-то получается, что-то нет. Да и пусть!
Владимир Бянкин
От редакции:
12 октября ветеран забайкальской журналистики Владимир Степанович Бянкин ушел из жизни. Приносим искренние соболезнования его родным и близким. Скорбим вместе с вами.
|
