Газета 'Земля'

В шубу красную одет
Посёлок Песчанка. Средняя школа. Теат-ральная студия «Софит». За дверями пустого класса – гам, хохот, грохот, «сказочные» голоса: идёт репетиция спектакля «Ох уж этот Новый год, или Загадочная пропажа ледяночки». Постановщик, он же автор, он же руководитель студии, он же аккумуляторщик вагоноремонтного депо Чита – Богдан Литвиненко. А ещё Дед Мороз. Почти настоящий. Со стажем.

«ЛиК» да «ворона»
    Из двадцати шести своих лет Богдан «дедморозит» одиннадцать. На сцену впервые вышел подростком – юные таланты раскрывались в театре-студии «Белая ворона» у Марины Евгеньевны Саттаровой. Светловолосый мальчишка играл в спектаклях «Благослови детей и зверей» по пьесе Витковской, написана по одноимённому роману Свортаута (очень серьёзная вещь, коловорот мировоззрения: группа 14-летних пацанов отправляется спасать бизонов от истребления…). Ещё был спектакль «Нету на вас никакого угомону», за роль дворника в котором Роман – дипломант III степени на Театральной весне. И много других, подаривших не только насыщенное впечатлениями детство, но и решение связать со сценой жизнь.
    – Когда мне было тринадцать, Дворец искусств (сейчас – краевая филармония) только открыли, – вспоминает Богдан. – Вячеслав Александрович Толкалин (генеральный директор и строитель Дворца искусств – авт.), Царство ему небесное, жив был. На его глазах мы росли. Когда ещё не было большого зала – просто стена... Участвовали в Театральной весне, в Дельфийских играх в Красноярске и Ярославле. В Ярославле – когда уже занимались при театральной студии «ЛиК». В «ЛиК» входили профессиональные актёры, такие, как Батор Чимитдоржиев, актёр Забайкальского краевого драмтеатра, Дмитрий Рыгалин (сейчас живёт в Москве), Николай Долгов (сейчас не работает в театре, к сожалению). А мы были вроде детской студии под крылышком профессионалов.
    Многие из тех ребят сегодня живут в Нижнем Новгороде. Несколько уехали вместе с Андреем Сергеевичем Поскрёбкиным в Дзержинск. В Чите остались я и Татьяна Куклина (в Драмтеатре работает). Остальные разъехались.

«Софит» да вагоны
    На курсе Поскрёбкина (режиссёра драматического театра из Дзержинска) Богдан и его товарищи выучились на факультете художественного образования тогда ещё Забайкальского педагогического университета. После учёбы, в 2009 году, Литвиненко предложили вести студенческий театр «Софит».
    За символическую плату (а больше из любви к искусству) ставил спектакли (и играл в них!) со школьниками и студентами. Уже через год после открытия студии заняли третье место на Театральной весне.
    Большого дохода подмостки не приносили, поэтому парень два года подрабатывал в центре развития туризма – учил подростков ставить палатки, варить чай на костре. Даже разряд по туризму у нашего деда Мороза есть!
    В филармонии (бывшем Дворце искусств) работал… Дней, наверное, семь. Потому что «характер такой – не могу, когда человек начинает учить меня моей профессии, не смысля в ней ничего».
    Таксовал. Так и получилось, что с актёрско-режиссёрским образованием Богдан пришёл в ремонт вагонов: «Искусство искусством, а мужчина должен кормить семью». Случилось это полгода назад, но коллеги уже оценили, сколь ценное это приобретение.

Про глаза, крапиныи замашки папины
    Сыграть доброго волшебника Богдан всегда «за» – расшевелит публику на корпоративе, явится долгожданным гостем домой или в детский сад и пробасит: «С Новым годом!».
    В детсаду №81 Читы Богдан появляется охотнее всего, и не только в качестве Деда Мороза, но и других сказочных персонажей – там работает воспитателем его мама Татьяна Александровна. Наверняка она привила сыну трогательное отношение к малышам, умение подыграть их искренней вере в чудо.
    – В прошлом году приехали со Снегурочкой в Кадалу в детский сад, – делится «путевыми заметками» Дед Мороз. – Жду за ширмой своего выхода, и вдруг за ширму заглядывает маленький мальчик в костюме слонёнка. Посмотрел на меня молча, глаза вытаращил. Как побежит и давай всех тянуть: «Там Дед Молоз, там Дед Молоз!» Что делать – вышел. А он ко мне подошёл и дёргает за шубу: «Дед Молоз, я тебя спалил. Где мои подалки?!»
    Такая вот нынче молодёжь! Но провокации вроде «ты в ботинках – не настоящий» с Литвиненко не пройдут, у него валенки фирменные. И мешок солидный: с тощим мешком разве ж это Дед Мороз!
    Смеётся: «Не очень люблю, когда дети читают стихотворение про «на носу-то крапины, а глаза-то папины». Ловлю на себе потом ревнивые взгляды этих самых пап!»
    Дед в исполнении железнодорожника разный: «Меняюсь я сам, набираясь жизненного (и актёрского) опыта. Да и в целом: в младшей группе детского сада должен быть один Дед Мороз, в старшей – второй, а на выступлении перед взрослой аудиторией – третий...
    Для малюточек играет издалека. «Чтобы не напугать. Всё-таки мой рост – метр восемьдесят пять, а у них – метра нет». Чаще всего малыши замолкают и глядят во все глаза, когда Дед вваливается в зал, друг дружку дёргают: погляди, мол. До испуга дело доходит редко: время страшных мультиков – спасибо им.
    А вот некоторые отцы запугать Деда Мороза – не прочь. Ты в дверь, а тебе угрожающе: «Если моему пацану не понравится, я тебя…». Не понимают, что настрой актёра от грубости, как взбитые сливки, оседает. Сыграет, конечно. Но… без души!
    Другая крайность – излишнее гостеприимство. Чарочку дедушке поднести считает долгом каждый третий. На корпоративах в кафе – тем более. В этом вопросе, из уважения к Мельпомене и привычке всё делать по совести, Богдан категоричен: на работе – табу! Чтобы не обидеть, хохотнёт добродушно: «Деда Мороза «горячим» поить нельзя». И – опять смешить, развлекать, обсыпать серпантином…

Про малую сценуи жизни цену
    Декабрём актёрство не ограничивается: между сменами в депо Богдан спешит на репетиции в «Софит», который переехал из здания начфака на Бабушкина в школу Песчанки.
    Из жанров ни трагедия, ни комедия молодых театралов не привлекает. Охотно ставят жизненные мелодрамы – «чтобы зритель узнавал себя или своих знакомых». Классику берут, но – не всякую. «Всё-таки должна быть актуальность, параллели с нынешним днём, – рассуждает руководитель «Софита». – Часто в классических произведениях много льют «воды» в словах, игре. Зрителю сегодня нужна большая динамика».
    Ставят Вампилова (очень удалась премьера его «Дом окнами в поле»). Из современных авторов – Алексея Слаповского (писатель и драматург 1957 г.р. из Саратовской области). А спектакль, опробованный прошлой зимой, «Ох уж этот Новый год, или Загадочная пропажа ледяночки» написал сам.
    Актёрство и режиссуру оттачивает постоянно, учиться не устаёт. Правда, признаётся: «Уважаю, но не очень люблю (так бывает) Никиту Михалкова как он подаёт себя, позиционирует. Как режиссёр и человек нравится Фёдор Бондарчук».
    А артисты, которые своему режиссёру-постановщику большие друзья, подрастают уже на сцене: «Порой подберёшь ключики к закомплексованному парню или девчонке – такой талант раскрывается!» Зритель за пять лет эти таланты и разглядел, и полюбил. Посвящают что-то в духе: «Софит» нам светит днём и ночью. Его мы любим очень-очень». К слову, на страничку «Софита» в социальных сетях подписываются те, кому не безразлична судьба читинской театрализации. Аккумулятор прогресса – знакомый нам ремонтник вагонных аккумуляторов. В последнюю неделю декабря ему не до проводов-механизмов: надобно аккумулировать тепло сердец для новогоднего чуда.
    Таким чудом, подарком судьбы Богдан считает встречу с супругой Катей. Гордится: «Она у меня художница!» Познакомились давно – тогда читинец работал летом вожатым в детском лагере имени Павлика Морозова. На хилокчанку, приезжавшую навестить подругу, внимания особого не обратил. А потом, уже повзрослевших, жизнь их снова свела, под Новый год, и Дед Мороз... растаял.
    – Когда сам-то в Деда Мороза верить перестал? – спрашиваю.
    – Как это перестал, – удивляется, – до сих пор верю.
    С наступающим! Елена СЛАСТИНА