Газета 'Земля'

Жизнь и смерть одного пирата
Борис Макаров,член Союза писателей и журналистов России, заслуженный работник культуры РФ и АБАО, почётный гражданин Читинской области.

Рассказ-быль
    Пират прожил 77 лет. Его жизнь была не только долгой, но и бурной. Как, наверное, в любого пирата, в него много раз стреляли из ружей разных систем и калибров. Две пули Пират проносил в своём теле не менее половины отведённых ему земных лет. Несколько раз его шею стягивали петли-удавки. В одном из рукопашных боёв со своим смертельным врагом – горлохватом с пиратской внешностью, рыжим наглым Чубайсом он потерял половину уха.
    Пират не был очень сильным. Однако из всех боёв с врагами он, как правило, выходил победителем. Побеждать помогала отработанная и проверенная тактика. Пират первым бросался в атаку, шёл на абордаж. Ошеломлённый его наскоком-натиском, безрассудной смелостью и наглостью противник, не успевал приготовиться к отпору, выбрать правильную боевую позицию и спасался бегством. Побеждённых Пират не преследовал. И тут, скорее всего, дело не в благородстве или милосердии – в раненой ещё в юные годы ноге.
    Прогнав противника со своей территории или захватив его территорию, Пират гордо поднимал полутораухую голову, ещё туже закручивал закрученную от рождения спираль хвоста (фу-ты, ну вот и проговорился. Ну конечно же вы сразу догадались и вы совершенно правы – Пират был псом – чёрной, не совсем чистопородной, но умной и смелой сибирской лайкой) и обязательно, выше чем обычно задрав заднюю ногу, ставил метку – печать победителя на ближайшем заборе, столбе, камне, дереве...
    И уж раз автор проговорился, вернёмся к началу рассказа:
    «Пират прожил 77 лет» – каждый год собачьей жизни равен семи человеческим годам, отсюда и ошеломительное на первый взгляд долголетие Пирата...
    Как и все сибирские лайки он был рождён, создан природой для охоты. Охотничьи инстинкты передали ему многие поколения его предков – гордых, самолюбивых, свободолюбивых и бесконечно преданных человеку собак. Они нередко умирали, защищая своих хозяев от разъярённых медведей, диких кабанов-секачей, а ещё раньше – от саблезубых тигров и львов...
    ...Пирату не повезло. Всю свою жизнь ему пришлось заниматься не своим делом. И даже больше, – словно в насмешку судьба дала ему в хозяева не охотника, а рыбака, притом рыбака-удильщика. И вместо того, чтобы заниматься, с точки зрения Пирата, настоящим мужским делом – добывать пищу в глубинах тайги с оружием в руках, его Хозяин мог целыми днями и ночами просиживать с не стреляющей и не пахнущей порохом удочкой над глубинами рек и озёр.
    О, как радостно, с какой вдохновляющей надеждой билось охотничье сердце Пирата, когда они с Хозяином собирались в дорогу. Хозяин выкатывал из сарая велосипед, надевал пахнущую травой, дымом костров одежду, натягивал на плечи лямки рюкзака. Складные удилища, привязанные к раме велосипеда Пирату казались готовым к охоте, к бою оружием.
    Неспешные сборы хозяина в дорогу казались Пирату нарочито замедленными. Будто специально для того, чтобы подразнить своего нетерпеливого друга Хозяин то и дело что-то перевязывал, перекладывал, приговаривая:
    – Та-а-а-ак, крючки, лески – здесь... Наживу не забыл... Аптечка, насос – на месте... Спички... Хлеб... Нож...
    Пират не выдерживал. Он приседал, сжимал своё гибкое, упругое тело в живую пружину и, сделав огромный прыжок, перелетал через высокие ворота и уже с наружной стороны, вздрагивая и повизгивая от нетерпения, ждал Хозяина.
    Продолжение следует.