Газета 'Земля'

Жизнь и смерть одного пирата
Рассказ-быль
    Продолжение. Начало в №№ 15-16
    ...Не будем приписывать Пирату какие-либо подвиги. Их не было. А лучше, правильнее сказать так – не было условий для их свершения. Это ведь только у людей «В жизни всегда есть место подвигу», потому что сами создают условия для свершения подвига – засыпают пьяные с тлеющими окурками в зубах и учиняют пожар, из которого их полуобгоревших с риском для собственной жизни выносят или выводят другие люди – люди-герои; лезут в неположенных местах в воду, из которой их посиневших, пускающих пузыри выносят такие же люди, но уже люди-герои; идут без сопровождения и без разрешения в районы снежных лавин, где потом их мёртвых и полумёртвых разыскивают под многотонными сугробами люди-герои и собаки-герои...
    На Хозяина Пирата, на его жену и детей никогда не нападали медведи и волки, Хозяин не попадал под снежные лавины, не блуждал в тайге. Наоборот он сам выпутывал Пирата из петель браконьеров, перекрывающих заячьи и козьи тропы. И сам же Хозяин отыскал однажды Пирата на дне глубокого оврага, куда тот скатился, раненый пулей человека-подонка, развлекающегося стрельбой по пробегающим мимо его дома собакам и даже кошкам. Человек-подонок занимал солидную должность и считал себя выше, значимее своих односельчан и, как, к сожалению, издавна водится на многострадальной Руси, те, уверовав в его огромную значимость, молча, робко, втянув головы в плечи сносили хамские выходки распоясавшегося ничтожества...
    ...Хозяин принёс окровавленного Пирата домой и с помощью жены выходил его. Таких случаев, таких доказательств любви Хозяина и членов его семьи к Пирату было множество.
    И Пират отвечал им всем любовью и преданностью. За всю свою жизнь умный и добрый пёс ни разу ни на кого из них не зарычал, не огрызнулся. И даже тогда, когда, дети будучи малышами-дошкольниками, пытались ездить на нём верхом и называли его не Пиратом, а коняшкой, Сивкой-Буркой, Коньком Горбунком, Пират терпеливо сносил все их игры-шалости.
    Ни разу за всю свою жизнь Пират, даже охраняя Хозяина, его жену и детей, его дом, а значит и свою семью, свой дом, не укусил и постороннего, чужого ему человека. При необходимости он рычал, вздыбливая шерсть, яростно лаял, принимал угрожающие позы, показывал огромные, с хищным ятагановым изгибом клыки, но никогда не пускал их в ход – следовал завету своих предков – сибирских лаек, благородных и бесконечно преданных людям собак.
    Любовь Пирата к Хозяину, его жене, детям особенно проявилась в последние месяцы жизни собаки. Стоило кому-нибудь из них выйти во двор, Пират подходил к человеку, ложился на спину и замирал от блаженства, стоило прикоснуться к нему рукой.
    Какой болезнью болел Пират, никто не знает и сегодня.
    – Поди-ка одна у него болезнь – старость... От неё ни для людей, ни для собак лекарств пока не придумано. – Беспомощно пожимал плечами старичок-ветеринар, по просьбе Хозяина уже не первый раз осматривающий Пирата. – Ишь ходит-то как... Не ноги – деревяшки, в суставах хрустят. Я ведь тоже когда-то в студенчестве по лыжам разряд имел, на дальние дистанции бегал, а сейчас, видишь, без посошка своего и десятка метров не пройду.
    Недаром говорят: «Смерть человека сначала за ноги хватает, снизу к нему подбирается».
    А если посчитать по шрамам да залысинам, сколько ваш пёс всяких ранений перенёс, – удивляться надо, что он до таких своих собачьих лет дожил.
    Вон сейчас часто говорят и пишут, – в России нашей горемычной сейчас мужики в большинстве своём до пенсии даже не доживают. Проживут лет пятьдесят-шестьдесят и каюк. А почему? Да потому что курево да пьянки – те же пули и петли...
    ...Умирал Пират долго и трудно. Он почти перестал спать, видимо боялся, что смерть может подкараулить его во сне. Почти круглосуточно ходил на негнущихся, окостеневших, может быть уже умерших ногах по двору, а потом по вольеру, который огородил ему Хозяин. Ел редко и мало. Равнодушно обнюхивая так любимые им раньше кости, на которых все члены семьи Хозяина – и взрослые и дети, ссылаясь на отсутствие аппетита, оставляли много мяса и жира. Так же равнодушно лакал воду и молоко.
    В начальный период болезни Хозяин в погожие дни выводил Пирата на прогулки. Он одевал ему ошейник из мягкой прочной ткани и вёл рядом с собой на тонкой шелковой верёвке – боялся, что Пират из-за внезапно навалившейся на него слабости зрения и слуха может попасть под проезжающие мимо машины.
    Продолжение следует.