...Первый бой с японцами пулеметная рота старшего лейтенанта Корнилича приняла у деревни Якинши. Заняв удобную позицию, пулемётчики с большими потерями для врага рассеяли конную вражескую разведку. Затем был трудный переход по безводной пустыне Гоби и кручам Большого Хингана. Многое пришлось испытать: не хватало воды, донимали сильная жара и пыльные бури, давало знать бездорожье. Стойко преодолевая трудности, бойцы пулемётной роты и  их командир, закалённый в боях с фашистами, не забывали о главном - впереди враг, хитрый, коварный, до зубов вооружённый. Он был всюду - в укрепрайонах, отдельных опорных пунктах, в тщательно замаскированных дотах. Но упорство, настойчивость и выносливость воинов-забайкальцев, их мужество были достойны восхищения. Все стремились скорее встретиться с врагом в бою, уничтожить его. В роте старшего лейтенанта Корнилича были в основном станковые пулемёты, в кожух которых заливалась вода. Несмотря на нестерпимую жажду, бойцы не трогали воду из кожухов, берегли её пуще глаза.

    Николай Фёдорович хорошо запомнил бой с японским горно-вьючным полком на подступах к Большому Хингану. Пулемётчики заняли позиции на высоте, открыли прицельный огонь по врагу. Бой длился несколько часов.  Здесь вместе с пулемётной ротой старшего лейтенанта Корнилича отличилась стрелковая рота забайкальца старшего лейтенанта Василия Сараева. Раненый в голову Сараев до конца боя оставался в строю, умело руководил действиями бойцов, за что удостоен ордена Александра Невского. Японский полк был наголову разбит.  Многие его солдаты сдались в плен. Из полка, в котором служил Корнилич, в этом бою погибло 28 человек.

    – После уничтожения сильно укреплённых опорных пунктов у Цицикара – рассказывал Николай Фёдорович, – мы получили задачу перерезать железную дорогу на Харбин с тем, чтобы не допустить отход частей Квантунской армии к морю. На одной из станций нашли вагоны, исправный паровоз, погрузились и двинулись на Харбин. Место машиниста паровоза занял наш солдат Иван Кожевников. По пути уничтожили немало огневых точек противника.

    На всю жизнь в памяти Николая Фёдоровича осталась встреча в Харбине войск Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов. Кольцо окружения Квантунской армии сомкнулось. Началась массовая сдача японцев в плен.

    – День победы над Японией, – рассказывал Корнилич, – мы встретили в городе  Гунжулин. Здесь наша дивизия пленила крупный японский гарнизон во главе с генералом. Китайцы от мала до велика восторженно встречали воинов Красной Армии. Толпы людей вышли на улицы, радушно приветствовали нас. Повсюду раздавались возгласы «Ленин!», «СССР!», «Шанго, капитана!» (хорошо, капитан), многие плакали от радости, просили портрет Владимира Ильича Ленина. Ради такого знаменательного события китайцы оделись в яркие одежды (кто как мог), ходили на ходулях, выкрикивая приветствия в адрес Красной Армии, советского народа, освободивших Китай от японских милитаристов. Долгих 14 лет зверствовали здесь японские захватчики. Казалось, вся Маньчжурия, некогда задушенная империалистической Японией, рукоплескала советским воинам-освободителям.

    «Красная Армия, армия великого советского народа, идёт на помощь союзному Китаю и дружественному китайскому народу. Она и здесь, на Востоке, поднимает свои боевые знамёна как армия-освободительница народов Китая, Маньчжурии, Кореи от японского гнёта и рабства». Эти слова из обращения главкома советскими войсками на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза А. М. Василевского к китайскому народу очень ёмко характеризовали благородные цели Красной Армии, когда она вступила на землю Северо-Восточного Китая. 

    После войны офицер-орденоносец Н.Ф. Корнилич (а он награждён двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной воины 2 степени)  получил назначение в Карымский райвоенкомат, где и прослужил до 1967 года. Уволившись в запас, остался здесь. Участник Великой Отечественной войны  Андрей Георгиевич Комогорцев рассказывал о нём:

    «Работая секретарем райкома КПСС в Карымской, мне не раз приходилось давать Николаю Фёдоровичу различные партийные поручения, как коммунисту. И всегда он выполнял их аккуратно, по-военному точно укладываясь в  назначенный срок, как и подобает фронтовику, партийный  стаж которого исчислялся с 1942 года».

    В её составе находились также 5-я, 6-я, 7-я и 8-я кавалерийские дивизии, 7-я бронебригада, 3-й артиллерийский полк, авиационный полк и полк связи монгольской Народной армии. Хорошо помню, как между советскими и монгольскими воинами поддерживались крепкие связи. Мы постоянно ощущали локоть друг друга. Советские воины, имевшие огромный боевой опыт, накопленный в боях с гитлеровцами, учили ратному мастерству своих монгольских братьев. Мы хорошо понимали друг друга, хотя зачастую приходилось объясняться с помощью жестов.

    На рассвете 9 августа перешли в наступление, стремительным совместным ударом советские и монгольские войска сокрушили оборону врага и стали преследовать его. За первый день продвинулись вперёд на 90 километров. Советско-монгольская группа совершала марши в очень тяжёлых условиях. Наш путь проходил через горячие пески пустыни Чахар. Наступление приходилось вести в исключительно трудных и сложных условиях. Двигатели машин перегревались от жары, не хватало воды, редкие колодцы были засыпаны противником или же отравлены. На сотни километров вокруг не было ни кустика, ни ручейка. Машины застревали в песке по самые мосты, и тогда кавалеристы перегружали боеприпасы в перемётные сумы. Изнывая от жажды, без отдыха и сна бойцы шли вперёд, не сбавляя темпа наступления. Они подбадривали друг друга, поддерживали, чем могли, по-братски делились последней каплей воды.

    Советско-монгольские войска уверенно преодолели Хинганский хребёт. За 10 дней наша конно-механизированная группа прошла более восьмисот километров. В этом совместном, очень трудном походе, в боях с японцами мы не раз убеждались в мужестве, высоком боевом мастерстве, выносливости воинов монгольской Народной армии. Цирики – настоящие, стойкие, надёжные бойцы. Так, пулемётчик Аюуш, будучи трижды раненым, продолжал стрелять по врагу, а когда патроны кончились, вступил в неравную рукопашную схватку. В боях отличились танкисты полковника Нянтайсурэна, кавалеристы монгольской армии генерал-майора Доржпалама, полковника Цэдэндаша, полковника Доржа, подполковника Одсурэна. Советские и монгольские солдаты, офицеры проявляли чудеса храбрости и отваги, показали хорошую выучку, умение осуществлять масштабные боевые операции. За храбрость и отвагу в боях многие монгольские воины были награждены орденами и медалями Советского союза. 

    О тех опалённых огнём и зноем днях, о боевом братстве советских и монгольских воинов во фронтовом блокноте бывшего воина-забайкальца, военкора газеты «На боевом посту», впоследствии заслуженного учителя РСФСР, автора нескольких поэтических сборников Игоря Александровича Дружинина сохранились такие стихи:

    Как и летом 1939 года на Халхин-Голе, монгольские цирики, верные боевому братству, вместе с воинами-забайкальцами успешно громили японских захватчиков в ходе знаменитой Хингано-Мукденской операции в августе 1945 года.