Пыльного мы пометили 11 марта, догнав на машине по дну озера Барун-Торей. Стая широкой цепью прочёсывала очередной мыс в поисках лёгкой добычи. Мы их ждали на сопке в машине и погнались за первым увиденным, выскочившим на ровное дно озера. Убегая, волк пытался достичь кустарников и тростниковых зарослей, где располагалось столь безопасное родовое гнездо. Не успел.

    После погони над ровной низиной, укрытой ветошью кохии, ещё долго стояли клубы солоноватой пыли. Спящий волк, все мы и машины изнутри и снаружи – всё было в пыли. Поэтому и имя волку не долго выдумывали – Пыльный. 

    И бегущим, и спящим, и пробуждающимся волк выглядел угловатым и грубо сложенным. Но морда у Пыльного на фоне его несуразного подросткового туловища уже была само совершенство. Одним словом, красивой была морда! Такой вот Пыльный оказался «полуфабрикат», а точнее – прибылой, почти годовалого возраста, но ещё недоросль, несамостоятельный и пока неимеющий собственной семьи.

    Пробуждался волк долго – сначала моргал глазами и упорно пытался справиться с непослушным вывалившимся языком, позже начал подниматься на негнущихся ногах, а потом пошёл. Первое время делал полукруг и сваливался на бок, но движения его становились всё более уверенными. Мы уехали восвояси и больше его не видели, но незримо каждый день наблюдали за перемещениями.

    Весну и лето Пыльный жил на территории родительской стаи, а это ни много ни мало около 320 кв. км.  Участок включает плавни дельты реки – почти высохшей, но всё же с жизненно необходимой водой и обширными зарослями ивняка и невысокого тростника. Прекрасное место для логова. Южным краем территория стаи заходит в Монголию, но здесь ограничена голыми, почти лишёнными травы,  присельскими пастбищами с большим количеством скота, а также собак и людей. Днём там опасно, да и ночью не комфортно. С востока участок ограничивает большое пространство озера Зун-Торей, а южней его проходит рубеж со стаей Бодрого, также нам знакомой. С запада граница с соседями тянется прямо по дну озера Барун-Торей и центральным островам, с севера – по мысу Мырген. Участок по волчьим меркам – «жирный», с обширным убежищем и водопоями в плавнях, куда люди заезжают редко. Здесь заповедник. В плавнях живут косули, есть зайцы, бывает множество полёвок. Рядом круглогодично в обилии встречаются дзерены и людской скот: овцы, лошади, верблюды.

    К марту 11-месячные волки живут с родителями, которые в это время уже не заняты «свадебными» делами, а до появления нового потомства ещё далеко. Первая половина весны – время не кормное, но не для семьи Пыльного. Они удовлетворялись, в основном, дармовой пищей: несколькими замёрзшими ранними верблюжатами и жеребятами, доедали труп лошади и помогли умереть долго лежавшей неразродившейся верблюдице, огромную тушу которой посещали одиннадцать  дней. В общем, активной охотой почти не занимались. 

    В конце апреля мать Пыльного в расширенной барсучьей норе среди кустов принесла новое потомство. Первые недели отец усиленно охотился и поставлял добычу к логову, и ему было не до подростков. Пыльный с кем-то из «братьев и сестёр» учился жить самостоятельно. Они активно перемещались по родительскому участку, но из плавней на открытое место почти не выходили. Всё их занятие в майские дни – поиск пищи. Благо её вдосталь: птичьи яйца и слётки, первые поколения зайчат и полёвок. Охотиться всерьёз ещё не умеют, но учатся. Больше занимаются собирательством. Мать в логове с новорождёнными, а отца лучше лишний раз не раздражать – он всё время охотится и носит пищу, оставляя её недалеко от норы. Близко обычно не подходит – чтобы не выдать. Эта принесённая отцом еда – не для Пыльного, он это знает.

    Год наблюдений показал, что стая очень чётко придерживается границ своей территории. Но Пыльный подрастал, и ему предстояло вскоре покинуть стаю отца, а значит найти новый участок для жизни. 

    Вечером 20 мая Пыльный предпринял первый дальний разведывательный поход вглубь Монголии, во время которого с перерывами на днёвку прошёл 158 километров. За 15 часов – с 8 вечера до 11 утра он преодолел 83 километра, не делая значительных зигзагов и остановок. Достиг поймы реки Дучийн-Гол, отдохнул там до темноты и не так быстро, но ещё более прямым путём, вернулся назад. Неизвестно, ходил ли Пыльный в этот рейд один, но, без сомнения, это была первая попытка поиска свободного участка. Переход очень интересный – он пересекает участки двух-трёх чужих стай, что небезопасно, и совершён со скоростью, не подразумевающей никакой охоты.

    Всё лето Пыльный продолжал жить на территории родителей, периодически посещая их логово, где играл с подрастающими младшими. Установленные у логова фотоловушки позволили узнать, что в новом помёте пары матёрых четыре волчонка. «Детвора» недолго пряталась в норе. Через два-три часа после появления людей они начали приближаться к неизвестным предметам с чужим запахом, а через полсуток уже их обнюхивали, бодали носом и резвились у норы. Один из родителей появился лишь через сутки и сразу разобрался, что к чему. На ночной фотографии вдалеке запечатлелись лишь его горящие глаза, и только. Логово было тут же покинуто ими, а семейство перебазировалось в запасное, расположенное в глухих тростниковых крепях примерно в километре от предыдущего.

    В течение лета волчата  подрастали, совершая прогулки по тростниковым тропам. Пыльный же посещал логово всё реже, в августе – лишь два-три раза за месяц.  19–20 июля он совершил рейд к западу от участка, преодолев за сутки 85 километров,  9–10 августа сходил на юго-запад в Монголию, отправившись в этот раз в путешествие рано утром и преодолев в оба конца 115 километров.  21-го августа участвовал во вторжении на территорию западного соседа, где почти на одном месте, вероятно у добычи, в 25 километров от границ своей стаи провёл весь световой день.

    Впервые надолго Пыльный покинул родительский участок 28 августа. Совершив за вторую половину ночи ускоренный переход, он устроился на днёвку в 43-х километрах от дома в пойме р. Ималка у границы России с Монголией. Именно в начале этого рейда Пыльный показал самую высокую рейдовую скорость, пройдя 28,9 км за три часа. В этом районе монгольская сторона безлюдная и поэтому спокойней российской. В последующие четыре недели он обследовал территорию вокруг, словно обозначая границы своего будущего участка. Был ли с ним в это время кто-то из «братьев или сестёр», или он познакомился с кем-то из местных – неизвестно. Ясно лишь одно, что на новом участке не было негостеприимных хозяев – пары матёрых. 25 сентября Пыльный сделал ночную вылазку в Цасучейский бор, откуда быстро ретировался, так как территория занята, а 29 сентября пришёл на участок родителей.

    Месячная отлучка не сыграла роли – родители Пыльного не выгнали. Но  он пробыл в родной стае лишь до 12 октября.  Приходил, словно попрощаться. После этого и до марта – времени пока мы могли за ним следить – он домой больше не возвращался. Наступившей зимой в стае родителей Пыльного было восемь членов: родители, четверо прибылых и кто-то из переярков, или совсем пожилых особей. Бывает всяко.

    Интересно, что, покидая родную стаю, Пыльный не отправился на свой новый участок, а пошёл на северо-запад – в Цасучейский бор. Здесь пробыл с утра до вечера на небольшом участке и отправился прямиком в свой новый дом. Что он тут делал? Кого-то звал с собой? Зачем делать крюк в лишних 45 км? Скорей всего, он с кем-то сдружился или наоборот разошёлся. Ведь не зря через два месяца – 14 декабря он вновь на пару часов пришёл в то место восточной части Цасучейского бора, где был 12 октября. Это ни много ни мало – 40 км от его участка.

    Как бы там ни было, но во второй половине декабря в стае Пыльного уже было 6 волков. Кто из них вожак, какого возраста члены новой стаи – мы так, скорей всего, никогда и не узнаем. Стая имеет удачный участок – пойму р. Ималка, а следовательно водопой, складчатую холмистую степь, населённую тарбаганами и косулями. На зимовку сюда приходят стада дзеренов. На монгольской части участка стаи, занимающей две трети площади, совсем нет людей, на российской – есть и люди, и их скот, но туда серые совершают только нечастые ночные вылазки. Между участками родителей Пыльного и его собственным живёт ещё одна – не дружественная им – стая. Да и вообще, все участки вокруг заняты конкурентами.  А здесь – новый дом взматеревшего Пыльного. 

    Удачи тебе, Пыльный! Не обижайся за ошейник.

    Вадим Кирилюк