По опыту знаем, что заранее настраиваться на боевой лад опрометчиво: слухи вполне могут оказаться беспочвенными, или масштаб проблемы страхом раздут. Да и Забайкальская железная дорога – солидное предприятие, крупнейшее в крае, наверняка вопросы промышленной безопасности учтены. 

    Однако что там за сера такая? Явно же не та, которую забайкальцы варят и жуют.

    В составе группы журналистов выезжаем на место. По пути из Читы захватываем главу поселения «Леснинское» Геннадия Немерова: живёт в городе, а в Лесной городок ездит на работу, сотовая связь позволяет быть в курсе событий; вот, например, вчера штормом повалило столбы – посёлок сидит без света. На школьном дворе рухнула громадная ель, под ветвями которой – шутят в Лесном – целовались чуть не первые выпускники школы. Никто, к счастью, не пострадал. «Заедем? Ель снимите?» – пользуется случаем Геннадий Вениаминович, чтобы привлечь внимание к достопримечательностям населённого пункта.

    Лесной городок, не в обиду ему будет сказано, в средствах массовой информации появляется именно в режиме ЧС – прошлой горячей весной огонь подошёл к артиллерийским складам, и хотя власти официально отрицали опасность для населения, население поспешно паковало чемоданы. И было право: Большая Тура до последнего тоже была «под контролем». Теперь вот техническая сера. Если информация про её перегруз – правда, недостатка во внимании у Лесного городка не будет точно: кроме воинских складов и склада топлива госрезерва (на станции Лесная, что в нескольких километрах), размещаются склады военных «химиков». Не спрашивайте, здравым ли смыслом объясняется именно такое выстраивание «пороховой бочки». Местные говорят: если рванёт – мало не покажется всему  Читинскому региону. 

    Пусть даже мнение об объёмах хранимых боеприпасов преувеличены молвой, вкруг посёлка полно сухостоя, дома – деревянные, а газовая сера 4-го класса опасности (именно о ней идёт речь в обращении жителей в прокуратуру) – вещество легковоспламеняющееся, пары с воздухом образуют взрывоопасную смесь.

    Прибавьте к тому негативное влияние на здоровье людей. Сера и её пыль вызывают головокружение, першение в горле, кашель, одышку, болевые и неприятные ощущения в области сердца, тахикардию, высыпания на коже, её шелушение, жжение в глазах, светобоязнь… При длительном вдыхании вещества вся эта «красота» усугубляется до раздражения кроветворных органов, расстройств со стороны бронхо-лёгочной системы, в отдалённой перспективе – онкологии. Поэтому перегрузка и транспортировка осуществляются по строжайшим правилам, принятым на международном уровне (Россия также обязалась их выполнять). В идеале технологические линии должны быть закрыты от окружающей среды. Люди работают в защитных масках.

    Такие условия будут созданы для забайкальцев? А может, сера будет прибывать в Забайкалье из Казахстана в безопасных биг-бэгах (мягких контейнерах). Но в таком случае для чего нужен перегруз? Почему опасное, но необходимое урановым предприятиям вещество в биг-бэгах не проследует напрямую тому же ППГХО (Приаргунскому производственному горно-химическому объединению) или АО «Хиагда» (расположено в Баунтовском районе Бурятии)? Предположительно, они могут быть грузополучателями серы (на электронной торговой площадке можно найти поставщиков серы технической газовой гранулированной для ППГХО и АО «Хиагда»; по неофициальной информации в Лесном городке перегружать серу будут для «Хиагды»).

    Ответ напрашивается только один: серу в Читинском районе действительно будут сначала пересыпать. Значит, в центральной части России слово экологов имеет больший вес, а в Забайкалье всё можно?.. 

    

Вопросов больше, чем ответов

    Самое удивительное в сложившейся ситуации, что чётких данных – кто, что именно и когда начнёт перегружать – нет даже у главы поселения. Казалось бы, к нему в первую очередь должны были прийти инициаторы проекта. Но земля в районе материально-технической базы не поселковая (оформление затянулось, вопрос об оформлении грузового двора, как положено, решается уже тоже в прокуратуре), поэтому налоговой прибыли поселению от него никакой нет. И спросу с организаций за то, что происходит на этой земле, вроде как – тоже. 

    – Буквально вчера поступило коллективное обращение жителей посёлка Лесной городок о том, что на грузовом дворе планируется перегруз серы. Как известно, это вещество вредное для здоровья и пожароопасное. У нас здесь и так достаточно таких рисков, – оценивает обстановку Геннадий Немеров. – Обратимся в надзорные органы, подключим депутатов, чтобы если не закрыть вопрос с перегрузом серы, то, по крайней мере, – минимизировать риски. 

    На грузовом дворе (он находится ближе к Чите, чем сам Лесной городок) нас встречают недоумённо, но препятствий не чинят: глава поселения – как пропуск. Проходим ворота с «МЧ» (материальная часть). Железнодорожники занимаются своим делом – меняют сгнившие шпалы. 

    На насыпи – замысловатая конструкция, воронка, через которую (комментирует Геннадий Вениаминович – единственный мужчина в женской компании, следственно – понимает) и будет пересыпаться сера. Вот собственно пока и все технические «приспособления» для перегрузки опасного вещества. 

    В нескольких метрах от железнодорожных путей играет на солнце Ингода. Что ж ей достанется от этих перемен? Речной флоре и фауне возможное соседство, должно быть, тоже тревожно. 

    Очень нужен дельный комментарий от Забайкальской железной дороги – чтобы развеяли слухи, успокоили людей. Может, и не будет никакой серы? А если будет, то с соблюдением всех возможных требований к безопасности.  

    Геннадий Вениаминович созванивается с представителем ЗабЖД – начальник производственного участка Артём Ларионов как раз направляется в Лесной городок. 

    А пока дожидаемся – поговорим с жителями. Заодно хвойным воздухом подышим – очень уж хорош Лесной городок в эту пору. Встречает гостей тенистой прохладой вековых сосен. В багуловом всполохе среди леса детский сад. Одноэтажный, старенький, заботой персонала он держится бодрячком, уютный, приветливый. 

    Воспитатели, местные депутаты и другие жители, с которыми удалось поговорить, однозначно против серного «подарка». Говорят, что работу местным на перегрузе серы «какие-то люди» уже предлагали. Согласятся? Пока решительно мотают головами, но безработица, как и голод, – не тётка. Другое радует – гражданская позиция, о которой так долго говорили на разных уровнях и которую пытались воспитать, действительно становится ощутимой. 

    – Хотим детей растить здоровыми. Жаловаться пойдём, если начнут. Во все колокола станем бить, – возмущаются поселковые. – Обидно, что наше Забайкалье воспринимается москвичами в качестве помойки. Ядерные отходы, ядовитую серу – всё нам! А мы разве не люди?

    Люди. И люди-то замечательные. 

    По центральной улице топают, поддерживая друг дружку, супружеская пара. Утюжниковы – старожилы Лесного городка.  С 1958 года живут здесь. Вместе – 62 года: жизненный опыт за плечами солидный. «Ещё не хватало! – качает головой ветеран-тыловик на вопрос про техническую серу. – Люди хотят жить нормально. Вот мне 87, а ещё пожить охота». А верная спутница тянет за рукав, чтоб не волновался: «Васенька, пойдём». Вот какой здоровый воздух в Лесном городке – девятый десяток разменять можно. 

    …Пока провожаем повлажневшими глазами чудесную парочку, к зданию администрации подъезжает представитель дороги. Сейчас-сейчас всё прояснится. Но узнав в чём дело, он резко обрывает разговор: «Вся информация только через официальный запрос», – уезжает. 

    Подобная реакция всегда только раздувает зловещие слухи. Тем более что внятного ответа ждали не только журналисты, но и жители посёлка, встревоженные противоречивыми данными. Очень нужен открытый диалог на уровне Забайкальской дирекции по управлению терминально-складским комплексом, в состав которой входит Читинская механизированная дистанция погрузочно-разгрузочных работ и коммерческих операций. По телефону тот же ответ: отправляйте запрос через пресс-службу. 

    Получим ответ – поделимся информацией с вами. А пока: продолжение следует.

    Елена Сластина, фото автора