Первичный осмотр показал…

    Конечно, то, что происходило последние три года в медицине, вызывало чувство неудовлетворения. Не только у меня – у всего общества. Люди сильно нервничали. У медиков возникло острое недовольство. Было отчего. За два года «оптимизировали» 2114 коек. За койками шли кадры… При этом во всём мире урезание коек идёт только за счёт новых технологий; удаляют желчный пузырь через прокол – время нахождения человека в стационаре, естественно, уменьшается – койку сокращаем. У нас этого не произошло.

    Второе – у людей сломали стереотипы. Скажем, пожилые люди дважды в год ложились в больницу и проходили лечение. Теперь стало негде. Койки сократили и не заменили чем-то другим – не усилили первичное звено (не вложили деньги, не обучили кадры, не закупили оборудование).

    Далее. Было фондодержание, когда поликлиникам дали деньги и сказали главврачам: чем меньше будете посылать людей в стационары, другие учреждения, тем больше будет оставаться у вас. Как следствие – медицина стала абсолютно недоступной.

    Объединение учреждений в условиях кризиса идёт везде, и это сыграло определённую роль в плане кредиторской задолженности. Но при этом цепочка «зам. главного врача – главный врач – минздрав» удлинилась, проблемы стали решаться дольше.

    Отношение к людям тоже изменилось. «Не хочешь работать, ну и иди». Ну, и ушли. Общая цифра кадровых потерь за два с половиной года – 449 врачей и 1000 медсестёр. За два года из Краснокаменска 52 врача уехало, за год из Могочи – 63 сотрудника…

    

Приглядимся к районам

    Есть три самых достойных – Агинский, Борзинский, Шилкинский. Там главные врачи – мощные и давно наладили работу. В других районах ситуация разная. Есть районы, где, несмотря на оптимизацию, коллектив держится, люди работают. Есть районы разбалансированные. Могоча, Краснокаменск, Балей.

    Еду в Нер-Завод, Газ-Завод, Шелопугино – там тоже есть проблемы. В каждом районе есть. Но, скажем так, видно, как можно всё наладить. Не говорю, что прямо сейчас, но постепенно сделаем.

    

Лечить будем так…

    Первым делом надо поставить систему работы. Шахматист. Люблю, чтобы всё было просчитано, структурировано, систематизировано. Сейчас системы работы ни с кадрами, ни по другим направлениям не вижу. Налицо тяжелейший кадровый дефицит руководства лечебных учреждений. Некоторые главврачи не знают, что делать, как обращаться с финансами и вообще систему работы... Но моя задача – не шашкой рубить, а дать стимул, чтобы работали. Людей нужно сначала научить, потом – спрашивать. Помощь методическая, методологическая нужна в ручном режиме. Попросил наших уважаемых главных врачей, и они на две недели ездили в проблемные районы и обучали коллег. К примеру, по Нерчинску ситуация очень непростая (медсовет шёл 4,5 часа!). И первомайский главврач, Николай Ильич Горяев, взял большую часть обучения на себя. Замы из Нерчинской ЦРБ уже уехали к нему учиться.

    Отладили систему бумажной работы (кто чем занимается и др.). Но очень много бумаг, которые не работают. Почему? Что нужно сделать, чтобы заработали? Учёт и контроль, как говорил В.И. Ленин, должны быть. Отчёт вводим в ежедневном режиме. Ведь бесплатная медицина – это для пациентов, а для учреждения – за каждую услугу государство платит деньги, отчитывайся.

    

Кадры штопать и штопать

    Дефицит – тяжелейший. 414 врачей нам требуется уже сейчас. Плюс через пять лет 1300 врачей будут на пенсии. Перекрыть за пять лет не сможем категорически. Разберёмся сначала с острой нехваткой. Увеличим коэффициент совместительства и т.д.

    Ведутся разговоры о возврате уехавших специалистов. Но всех не вернёшь. Разве что одного-трёх. Парадокс: при оптимизации сэкономили 240 миллионов, стажированные врачи уезжали с 30–40 тысяч, а сейчас их надо возвращать на 60. Вот «экономия».

    Теперь что касается привлечения молодых специалистов. Распоряжения, целевые направления не работают. Выпускников «перекупает» та же Бурятия, предоставляя квартиры, зарплаты, подъёмные. У нас в большинстве районов для врачей нет жилья, не хватает детсадов, школ, другой инфраструктуры. В Газ-Завод анестезиолог не едет даже за 70 тысяч: ему там делать нечего. Давайте жильё брать в аренду; может, строить…

    Главы администраций, главврачи, вам вместе надо формировать врачебную команду. Приезжайте два-три раза в год в медакадемию, встречайтесь со студентами, начиная с первого курса. Везите в Могочу, включайте в коллектив, водите на операции. И глава района должен знать: через пять лет приедет выпускник – здесь ему землю дадим, дом построим… Нужно включать нестандартные решения!

    К 10 августа попросили подготовить концепции развития районного здравоохранения на 5 лет. Каких врачей главврач планирует привлечь в учреждение; чего не хватает в населённом пункте для этого. Концепции должны быть согласованы с главами районов.

    Ещё призываю: дайте (в интернете, ещё как-то) характеристику районам. Почему я, врач, должен захотеть приехать в Могочу? Что там хорошего? Мы сели, вместе насчитали 12 пунктов. Можно и больше, наверное.

    

А по зарплате как?

    Доктора, медсёстры, санитарочки жалуются: работаем одинаково – получаем по-разному. Критерии заработной платы в эффективных контрактах должно увеличить в 2 раза: чтобы все чётко знали, за что они получают. Если хирург прооперировал 10 больных, а второй – одного; если одна сестра курирует 30 больных, а другая 10 – получат соответственно. Должна быть чёткая объективная оценка. Никаких: «Ты мне не понравился, я тебе не буду платить», и наоборот.

    

Для пациента

    Прежде всего, стали работать над доступностью медицины. Это первичное звено – поликлиники, скорая помощь, ФАПы. Это онкология (там не было доступности). И все центральные больницы плюс поликлиники.

    Курс на развитие районной медицины, поскольку произошла тяжелейшая централизация (в районах оказывают только 25% плановой хирургической помощи!).

    Ещё одно направление – профилактически-реабилитационная медицина. В СССР она была очень мощной – утратили, центры восстановительной медицины закрыты. Сейчас на базе существующих ЦРБ открываем несколько многопрофильных центров – в Борзе, Агинском, Петровском Заводе. Там пациенты смогут полностью пройти диагностику, лечение (в том числе получить плановую хирургическую помощь) и реабилитацию. Где нужно, добавим оборудование, кадры. Возможно, придётся сделать пристройки.

    До конца года открываем несколько реабилитационных баз – центры государственной амбулаторной реабилитации будут в Краснокаменске, Агинском, Первомайске, Петровске и два – в Чите. Читинские – на базе ЦРБ Читинского района и госпиталя ветеранов войн.

    Госпиталь ветеранов в 2017 году отремонтируем, усилим диагностическую и реабилитационную базы.

    

Старшим – почёт особый

    Откроем гериатрическое отделение (гериатрия – область медицины, изучает болезни пожилого и старческого возраста). Плюс к тому: создаём несколько информационно-аналитических центров по сосудистым программам (инфаркты, инсульты), онкологии, туберкулёзу и – пожилым людям. Суть такая: всех, кого это касается, вносим в регистр. Как только человек попал в больницу с инфарктом, мы это видим и действуем. Ведь существует три этапа лечения и реабилитации. Так вот с первого этапа больные из отдалённых районов попадают на второй и третий этап в Читу только в 17% случаях. А потом… погибают, поскольку не получили достаточного лечения. Поэтому будем отслеживать таких больных и помогать в лечении их на периферии и в центре.

    Пожилые люди, находящиеся в регистре с диагнозом, раз в полгода будут пролечиваться в районе, где живут, и раз в полгода – в госпитале ветеранов. И чтобы мы контролировали лечение, могли спросить у человека: как дела, что нужно?

    

Чтобы «компьютер не вис»

    Очень медленно работает программа РМИС (региональная медицинская информационная система), которой связан весь край. Раньше минздрав поднимал этот вопрос раз в год. Сейчас в ежедневном режиме держим связь с Ростелекомом, их специалисты поехали по районам. Уровень доступности медицины зависит, в том числе, от этой программы. Там, где она «висит», на запись пациента уходит 10–15 минут. Сейчас – 2–4 минуты. Стремимся к двум, чтобы очередей не было.

    Отработали систему заказов оборудования через ЦНТО (Центр научно-технической информации). Теперь отчёты рассылаются ежедневно в каждый район, и главврачи чётко видят: верно ли идут заказы, сколько их и т.д.

    

На какие шиши?

    Сам привык работать в условиях тяжелейшей экономии. Средства понадобятся небольшие. И все они – средства ОМС (Фонда обязательного медицинского страхования). Денег у правительства не прошу. Когда ездил по районам, увидел, что некоторым районам нужно помочь. Для этого нужно немножко перераспределить деньги.

    

Про коррупцию

    23 года работал в клинической больнице, потом в бизнесе. Знаю все коррупционные моменты и хотел бы их убрать. В районах всё это в меньшей степени, потому что население не так богато. Всегда говорю: если можно сделать так, чтобы пациент не платил, – он не должен платить. Тем более, с 2017–2018 года будет увеличено количество денег по системе ОМС, вырастут зарплаты медицинских работников.

    По закупкам: знаю цены на всё оборудование, на лекарства. Будем отлаживать систему, чтобы ни одного коррупционного момента не было.

    

Итого

    Большая проблема в обществе и медицине – отрицательное человеческое отношение. Очень много жалоб типа: медсестра не так посмотрела, врач не так сказал. Нужны коммуникации. Сейчас набираем группу психологов, психотерапевтов: будут в каждом лечебном учреждении проводить занятия по конфликтологии и т.д. – начнём менять мышление персонала.

    Медицинскому сообществу надо перестать бояться. На встречах с руководством молчат! Поэтому в районах иногда отдельно встречаюсь с младшим медицинским персоналом. Тренинги по налаживанию обратной связи тут тоже помогут.

    И обществу повернуться бы к медицине. Только все вместе можем сделать её такой, какой хочется. У нас прекрасные профессионалы, прекрасные руки, мы оперируем очень хорошо. Если сделаем первыми в России систему выхаживания, как в «Академии здоровья» – чтобы диагностика, лечение, реабилитация (на примере шести центров покажем, что это); если сделаем информационно-аналитическую систему (на ФАПах уже в сентябре поставим планшеты, и там, где есть связь, фельдшеры круглосуточно смогут показывать тяжёлых больных ведущим врачам в он-лайн). Вот тогда что-то получим.

    Необходимо поменять сознание людей, чтобы не уезжали: если человек будет знать, что квалифицированная помощь доступна, что не надо для этого трястись по бездорожью 100 км, он сможет жить спокойно.

    Конечно, я встретился с некоторым сопротивлением. Но считаю, что сейчас мы на позитиве. Команда подбирается неплохая. Очень много сделано. Даже оппоненты говорят: «Стало работать спокойнее, веселее, интереснее». У людей начинают зажигаться глаза. Идём широким фронтом по всем структурам.

    Самое главное, что для преобразований я не требую больших денег. Мы сами справимся. Прорыв в региональной медицине начнётся с конца 2017 года.

    Записала Елена Сластина