Пролог: Вестерн, истерн, индейцы-ковбойцы и  начальник Чукотки

    В детстве, кроме фантастического кино, я, как и многие мальчишки СССР, увлекался вестернами... Что такое «вестерн» мы особо не знали, а называли такой жанр просто – «кино про индейцев и ковбоев». Пересматривали бессчётное количество раз фильмы с Гойко Митичем, Маккеной (Грегори Пеком) и т.д.

    Была и «странная» любовь к двум картинам отечественного производства. Первая – с «шерифом» Суховым, его помощниками «ковбоями» Петрухой да Верещагиным и «ковбоями»-бандитами во главе с Саидом. Вторая, ещё более «странная» «индейско-ковбойская», где действие происходило на крайнем, крайнем Севере, с двумя «шерифами» - старым «мистером» Храмовым, молодым – Бычковым (согласно мандату – А. Глазковым), бандитами – «ковбоями»-контрабандистами и северными «индейцами» – чукчами... «Белое солнце пустыни» и «Начальник Чукотки». Будучи советскими пацанами, мы любили эти фильмы и видели в их сюжетах и героях борьбу хороших и плохих «ковбойцев» и «индейцев». А ещё второй фильм был смешным.

    В то время мы и не догадывались, что у этих шедевров советского кино был свой «запад», хотя их действие происходило на востоке (east – англ. «восток»). Став взрослым, я продолжаю, как и все мои сверстники (и не только), любить эти фильмы, и сейчас самое подходящее время рассказать об одном из них, а именно об истории появления крайне-северного «истерна», одной из легенд отечественного кинематографа – картине Виталия Мельникова «Начальник Чукотки».

    

Документалист и революционный аврал «Ленфильма»

    На дворе стоял 1965 год. В столице Красного Октября, городе Ленинграде, на второй по величине и значимости в СССР киностудии «Ленфильм» начинался творческий аврал – приближалась большая круглая дата – пятидесятая годовщина Великой Октябрьской революции. Министерство культуры спустило ленфильмовцам заказ на целый ряд картин соответствующей тематики. Работа закипела...

    Однажды, незадолго до Нового 1966 года, недавно пришедший на «Ленфильм» режиссёр-документалист Виталий Мельников (в будущем известный как автор популярных лент «Семь невест ефрейтора Збруева» (1970), «Здравствуй и прощай» (1972), «Старший сын» (1975), «Женитьба» (1977) и др.) встретился со своим окончившем сценарный факультет (специализация – «документальное кино») вгиковским приятелем Виктором Рабиновичем. Чтобы завоевать право на самостоятельную постановку полнометражного игрового (художественного) фильма Мельников, до этого имевший совсем небольшой опыт в качестве второго режиссёра в «большом кино», решил воспользоваться «революционным» авралом на студии и подыскать что-нибудь «этакое оригинальное» и далее, также по-революционному – вперёд, к победе! Точней, к собственной постановке картины... В этом деле соратник-сценарист был как нельзя кстати.

    

Шикарно-авантюрная идейка

    «Есть тут у меня одна шикарная, авантюрная идейка...» – Рабинович показал режиссёру старую заметку про некоего комиссара Алексея Бычкова, который в начале 20-х годов первым догадался собирать на Чукотке пошлину с американских коммерсантов, скупающих там пушнину. Собрав шестизначную сумму в «зелёных», он из-за появившихся в этом суровом краю белогвардейцев был вынужден бежать на Аляску. Затем добрался до Калифорнии и вернулся в Советскую Россию, где благополучно сдал валюту властям…

    «Ну, Витёк, это же готовая основа сюжета!» – восторженно воскликнул Мельников: «Делаем кино!» «Замётано!.. Только вот что, старик, один я сценарий не потяну...» – признался Рабинович: «И вдвоём не потянем. Мы же оба «документалисты». Опыта у нас в полнометражных «игровиках» маловато». Впрочем, пара творцов нашла выход – обратились к молодому начинающему драматургу Владимиру Валуцкому, закончившем пару лет назад сценарный факультет ВГИКа, но по специализации «игровое кино». Мол, третьим в революционном киноделе будешь?!

    

Чукотско-таможенно-еврейский «анекдот»

    В середине февраля 1966-го сценарий с абсолютно оригинальным революционно-авантюрным сюжетом «Начальник Чукотки», битком набитый приключениями, стрельбой, северной и североамериканской капиталистической экзотикой и даже комическими сценами, принимал худсовет «Ленфильма». И что интересно, был быстро принят и рекомендован к постановке. Прочёл сценарий и директор «Ленфильма» Илья Николаевич Киселёв. То хмурился, то удивлённо качал головой, то откровенно хохотал до слёз. «Ну, балбесы вы, и накрутили в фильме посвящённом юбилею Октября…» – перевёл дыхание от смеха директор. – «Это ж не картина о революции, а сплошной анекдот какой-то. Да ещё и один из авторов – Рабинович...» И заговорщицки добавил: «Я, конечно, не антисемит, но лучше возьмите псевдоним». Так сценарист Виктор Рабинович превратился в сценариста Виктора Викторова.

    

«Индейцы» и америкос

    В конце февраля режиссёр-дебютант в большом кинематографе Мельников взялся за отбор актёров. В фильме было более трёх десятков второстепенных и эпизодических персонажей (чукчи, американцы, русские, японцы, англичане, негры, беспризорники и собаки), из них двое главных – «пушной» предприниматель чукче-обиратель «америкос» мистер Стенсон и помощник начальника Чукотки молодой чукча Вуквутагин, он же Вовка. Воплощать парочку на экране было поручено актёрам Николаю Волкову-старшему и Геннадию Данзанову.

    Оставались центральные герои картины – коллежский регистратор, он же таможенник (и старый «шериф») Тимофей Иванович Храмов и сам начальник Чукотки Алексей Михайлович Бычков (А. Глазков). С Храмовым проблем не оказалось вообще. Знаменитому Алексею Грибову так понравился сценарий, что звезда советского кино с ходу стал импровизировать, произнося на разные тона: «М-ммилльйон!», «Ре... ревОльвер, говорю, на меня наставлял...!», «Мистер Стенсон, Христом Богом прошу, дайте политического убежища!» (фраза Храмова в сцене, где он прячется в гальюне американского судна) и т.д. Грибов был утверждён с первой же пробы.

    

Революционный Иванушка-дурачок

    Массу головной боли Мельникову принёс комиссар Бычков. На пробы выстроилась целая очередь артистов, игравших революционеров-героев или одержимых комиссаров. Поначалу Мельников остановил свой выбор на Семёне Морозове, что ярко засветился в 1962 году в главной роли в комедии другого режиссёра-дебютанта Ролана Быкова «Семь нянек». Но парень учился на втором курсе ВГИКа, педагоги не разрешили студенту сниматься. И тогда Мельников решил исполнить свою мечту, которую вынашивал со времени написания сценария – пригласить на роль начальника Михаила Кононова, которого пару лет назад видел в фильме «До свидания, мальчики!». Однако худсовету «Ленфильма» Кононов решительно не нравился: по мнению творческого руководства студии, комиссар должен быть всё-таки мужественным, строгим, серьёзным, а тут получался какой-то добрый революционный Иванушка-дурачок.

    «Я вовсе не собирался выставлять комиссара в роли дурачка... – вспоминает Мельников. – Просто я видел его достаточно наивным человеком, который воспринимает расхожие истины буквально. А если к жизни относиться очень серьёзно, это выглядит, по меньшей мере, смешно...» Из-за кандидатуры Кононова на студии начались ожесточённые споры. И тут режиссёр пошёл на «коварство» – специально начал затягивать решение с выбором актёра. И когда тянуть дольше было нельзя (в картину на подготовительном этапе уже были вложены финансы), худсовет разрешил Мельникову «творить всё, что угодно», лишь бы не срывал план съёмок.

    В мае режиссёр Мельников и сотоварищи, снабдившись аппаратурой и тёплой одеждой, отправились на Чукотку!

    ...Чукчи и ракеты. Советские морские суда-оборотни. Кровавые события на съёмках Начальника и Чукотки. Оператор, смертельный риск, Рассвумчоррс и Закон в проливе Беринга. «Истерн» «Начальник Чукотки» в США. Съёмки и термоиспытания представителей северного народа. «Семечки не лузгать!»: триумф запрещённой картины Алексея Петренко, криминал и сцена, невошедшая в фильм... об этом и не только в следующую встречу.

    Сергей БАЛАХНИН, иллюстрации автора