Она отдала детям почти сорок лет жизни, из них 27 несла нелёгкую директорскую ношу, а теперь, когда позади 85, может оглянуться и сказать себе, что прожила не зря – подняла своих детей, радуется внукам и правнукам, а уж сколько детишек обучила премудростям русского языка и литературы, теперь и не скажешь. Хотя… какие там 85! Полина Петровна Басаргина и сейчас рассказчица хоть куда и сдаваться «на милость» возрасту не собирается. Такой вот «крепкий орешек», никак не заостряющий внимание на том, что где-то хранятся заслуженные награды – «Отличник просвещения СССР» и «Отличник просвещения РФ».

    

Когда говорить больно

    Её малой родины теперь и не отыскать: всё забрала тайга. А в далёкие предвоенные годы работал золотоносный прииск Курлея, вокруг которого «лепились» шесть деревень, в том числе и посёлок Бычий Луг. Район тогда назывался Усть-Карским. Жила там большая семья Козыревых – три сестры и три брата, отец – бухгалтер прииска. «Отец был удивительным человеком, с четырьмя классами образования мог решить заочникам задачу по алгебре, которую никогда не изучал. В то время старался дать детям образование: старший брат стал учителем, а средний – врачом.

    Когда началась война, он был уже директором прииска и у него была «бронь» от армии, ведь страна нуждалась в золоте. Как-то приехал в посёлок начальник военкомата и потребовал у отца выписать ему мешок муки. Тот отказал: «У нас ребятишки с голода пухнут – не могу». «Брони» не стало, и Пётр Дмитриевич с тремя сыновьями ушёл на войну», – рассказывает Полина Петровна Басаргина. Отец не вернулся, его могилу под Ленинградом после войны нашёл сын племянницы. Погиб и старший брат Прокопий. «Мама ездила под Вильнюс, но найти могилу не удалось», – вспоминает она. Уходя на фронт, отец дал матери наказ: «Обязательно дай образование девчонкам».

    Они выживали, как и все. «Мы не голодали – на троих давали 600 граммов хлеба. С тех пор я его люблю больше всяких деликатесов. Косили сено, готовили дрова, сами пилили и кололи», – рассказывает Полина Петровна. Сейчас ей больно говорить об исчезнувшей малой родине. «Такой крепкий был посёлок, люди хорошие, они по всей стране разъехались».

    

Куда уж нам до них

    В послевоенном 1947 году она поступила в Сретенское педагогическое училище. Десять человек в комнате, холодно, дров нет, так же, как и никакой посуды для готовки. За водой бегали на Шилку, пили холодную и хоть бы что. Как-то раз принесли в комнату бревно, чтобы печь истопить, двое пилят, а остальные поют, чтобы слышно не было…

    Она вспоминает без горечи (тогда было не до комфорта). «Жили голодно-холодно, но дружно. На четвёртом курсе пригласил меня в гости парень из Сретенска, имел намерение познакомить с родителями, а у меня ни платья, ни туфель. Девчонки всё общежитие обежали, нашли, платье впору, а туфли велики. Выход нашли – затолкали в носки туфель старые капроновые чулки, так и пошла. А там семья обеспеченная, парень на танец пригласил, а я трясусь от страха: вдруг туфли слетят!» – с улыбкой рассказывает она, ещё раз подтверждая, что то поколение, сотворившее чудо, нельзя забывать. Нередко подумаешь: «Куда уж нам, приученным к стиральным машинам да автомобилям, до них».

    А Полина Петровна вспоминает, как зимой почти 100 километров 18 девчонок добирались домой на каникулы. Часть пути в кузове грузовика до Молодовска и Ботов и многие километры пешком, по ночной тайге, под вой волков. Хорошо судьба-хранительница была милостива, а она шутит: «Мы же будущие учителя, как дети были: чтобы заболеть, специально на снег босиком выходили и хоть бы кто заболел».

    

Боевое крещение

    Первое место работы. Калга и пятый класс в 45 «душ». Дисциплину держать тяжело, ребятишки многие из интерната, а молодых они всегда испытывают. Самого хулиганистого Калашникова она любила больше всех. «Глазки хитрые, всегда всё первый начинал, а такой был умница», – с улыбкой вспоминает она своё «крещение». Тогда молоденькая учительница могла в щёлку двери подсмотреть, как там у других. Там у Полины Петровны появился первенец, а эти самые хулиганы и «издеватели» прошли всё село, чтобы купить молоденькой учительнице пелёнки в подарок. Всю Калгу прошли, но – подарили!

    А потом Полину Петровну перевели на работу в Правые Кумаки, где она 15 лет была директором школы. 15 печей в школе, заготовка дров, полёты на «кукурузнике» за запасным вариантом экзаменационных работ, штрафы для нерадивых родителей за драки в семьях – несколько моментов, характеризующих то время. «Народ там очень хороший, всегда во всём школе помогали: дрова готовить выходили всем селом, ещё и соревнования успеют устроить», – вспоминает Полина Петровна. Была она в то время и секретарём партийной организации. В те годы на нерадивых родителей легко управу находили: вызывали на партийное собрание или педсовет, судили и штрафовали за драки в семьях, взрослые люди клятвы давали и прощения просили. «Сейчас в это и поверить трудно», – смеётся она.

    Затем был перевод в Бишигино, где Полина Петровна 12 лет возглавляла школу, застав расцвет колхоза имени Достовалова, возглавляемого Василием Петровичем Емельяновым. Учила деревенских ребятишек, не считаясь со временем и не анализируя затраты. «Директору всегда полагалось 12 часов нагрузки, а я брала по 18, лишние не оплачивались, но об этом тогда как-то не задумывалась, ведь в школу часто приходили вчерашние десятиклассники, и их самих надо было учить учительскому делу», – обыденно рассказывает она.

    

Уж такая она деревенская

    Обе сестры Полины Петровны уехали в город: одна живёт в Ангарске, другая в Туле. Её, конечно, звали, но она не смогла бросить деревню – такая уж «уродилась». Как и всякая сельская учительница, вместе с работой тянула воз каждодневных дел. «Семья семь человек, стиральных машинок не было, хозяйство надо обиходить, а мы почему-то никогда не уставали», – смеётся моя собеседница, тут же поясняя, что поднять детей помогла мама, без неё бы ох как трудно пришлось с четверыми. Её альбомы заполнены старыми фотографиями с «летописью» прожитой жизни: чёрно-белые, запечатлевшие молодость, и цветные, с которых улыбаются внуки и правнуки. Она, как и прежде, принимает на себя их проблемы и радуется успехам, а больше всего ждёт в гости, по деревенской привычке хлопоча у стола. Калачи из бабушкиных рук уходят на «ура», да и соленьям, выращенным на огороде всегда рады.

    Простой сельский учитель, чей след долго не подвластен времени, потому что остаются ученики, живущие рядом или продолжающие дело. Они помнят, а она просто выходит послушать песню своего маленького соседа, ведь дети – главная радость и забота. Навсегда.

    Татьяна Гусева