Эхо далёкой истории

    Тонтой пережил много славных и трагичных периодов. Очень рано в селе открылась школа. Церковно-приходская давала приличное образование, ребятишки ходили пешком из Шивии, а это, ни много ни мало, тридцать километров!

    В 1948 году, когда в Большой Тонтой перевели из Шивии детский дом, жизнь села значительно изменилась. Только воспитанников прибыло к новому месту жительства больше сотни. А ещё преподаватели, воспитатели, подсобные рабочие. То была большая и шумная община, которая вела серьёзное подсобное хозяйство, обеспечивая себя всем необходимым. Внесла она разнообразие и в жизнь сельчан. Способствовали просвещению населения преподаватели. Система распределения молодых специалистов давала свои благодатные плоды. Из Ленинграда, Саратова, Новгорода, других городов центральной России приезжали работать в сельские школы учителя.

    Значительную роль в жизни села играл директор детского дома Леонид Иванович Белянин. До сих пор добрым словом вспоминают о нём сельчане. Педагог мог сплотить вокруг себя не только воспитанников, но и охотно занимался с местной ребятнёй, участвовал в жизни села. Сам воспитанник детского дома, он не растерял душевного тепла и всем сердцем отдавался работе. Организатор и затейник от природы, виданное ли дело, научил ребят жонглировать факелами, аккомпанировал детскому хору, а из обычной бумаги мог изготовить такую маску, что на школьном спектакле приходили в восторг от создаваемых им образов не только дети, но и взрослые. 

    Мальчишки и девчонки из детского дома не просто учились в школе, их готовили к взрослой и сложной жизни. В те времена и не задумывались о правах ребёнка – учили труду, дисциплине, стойкости перед жизненными трудностями. Потому и выходили в жизнь не приспособленцы и потребители, а настоящие готовые к преодолению любых преград, люди. Брось сейчас клич, эхом отзовётся он во всех уголках страны. Врачи, педагоги, инженеры, высококлассные рабочие из Большого Тонтоя живут от Тихого океана до Калининграда, с теплотой и любовью вспоминая своего первого наставника и командира. 

    А Леониду Ивановичу не повезло. Случилась трагедия – погиб воспитанник. И хотя не было в том вины и уж тем более, участия директора, вышестоящее руководство разбираться не стало. Сняли с должности и дело с концом.

    

По жизни рядом с родным селом

    Сейчас село изменилось до неузнаваемости. Разрушенными усадьбами зияют улицы, разъезжается молодёжь, от совхоза остались лишь руины, воспоминания, да запылившиеся уже ордена и медали за трудовую доблесть. Только дома, молчаливые свидетели истории, выстроенные на высоких фундаментах из каменного плитняка, иные заброшенные, но готовые ещё служить людям, подтверждают, что было время, жили люди…

    Александр Алексеевич и Валентина Филипьевна Литвинцевы в селе старожилы. Детство, молодость, вся жизнь прошла в Большом Тонтое. Александру Алексеевичу с детства пришлось узнать и на себе прочувствовать, что такое «сын врага народа». Вспоминает: «Мне лет семь было, когда глубокой ночью пришли к нам чужие люди, увели отца. Нас с братишкой, как старших в семье, подвешивали за ноги, чтобы про отца выпытать, какие он злодейства против колхоза и Советской власти замышляет. С той поры мы его не видели больше, расстреляли батю где-то под Сретенском, без суда и следствия. Меня как сына врага народа в школу не принимали, потому с десяти лет и началась моя трудовая деятельность. Коней пас, боронил, бывало и самого в плуг запрягали, всю войну в колхозе ребятишки только и работали. Фронту помогали». «Вспоминать страшно», – смахивает слезу Александр Алексеевич. – До чего тяжко нам приходилось, полураздетые, голодные, чуть живые, а работы непочатый край. То посевная, то пары готовить надо, то на уборку отправят. Между полевыми работами перерывов не было – сенокос, заготовка веников, план по заготовке крапивы на корм скоту не выполнить было нельзя».

    После войны Александра Алексеевича направили на трёхмесячные курсы ветеринаров. Специалистов в хозяйстве не хватало, поголовье скота увеличивалось, нужно было готовить свои кадры. «Днём животин в колхозе лечил, – говорит ветеран труда, – а ночами во вторую смену прицепщиком работал. Из колхоза и в армию ушёл. Там опять моё происхождение аукнулось. На сверхсрочную службу остаться не позволили и подался я вместо дома на рудники, за длинными рублями охотиться. Несколько лет проработал, потом рудник закрылся, и Судьба направила меня домой, в родное село. Здесь и старушку свою встретил, всю жизнь с нею и прожили».

    – Ну-ну, понесло тебя, старого, – одёргивает мужа Валентина Филипьевна, отряхивая руки от муки, приготовленной для пельменей, – сама всё расскажу!

    Чувствуется, атаман Валентина Филипьевна в семье. «Всем нам наряды выписывает», – говорит о ней супруг. Не удивительно, шестерых детей воспитали Литвинцевы, четверо из них в селе, рядом с родителями живут, а двое сыновей до сих пор своими семьями не обзавелись, зато хозяйство ведут толково, в технике разбираются, скот держат, за главного в семье всё же жена и мать – Валентина Филипьевна. «Мне тоже в жизни хватить лиха пришлось немало, – вспоминает женщина. – Тяжело жили. С 1957 года работала в Тонтойской школе техничкой. Это труд немалый. Школа была в восьми зданиях. Приходилось топить по пять-шесть печей, дрова подвезти, уборку сделать. Пока от «красной» школы до «чёрной» доберёшься, устал уже». 

    За заботами о доме, о детях жизнь пролетела незаметно. Сейчас бы жить да радоваться, да условия у наших пенсионеров не те. Нет в селе телефона, хлеб предприниматели привозят из районного центра через день, лекарства можно приобрести у фельдшера в медпункте. «Продукты в нашем магазине дорогие, – жалуется моя собеседница. – Мы торговаться на ту сторону реки ходим, там цены поменьше, а выбор побольше. Врачи давненько к нам не заглядывали. Бывало, приедут, давление измерят, лекарства пропишут – всё поддержка организму. В остальном живём, как придётся. Выручаем друг друга по-соседски, поддерживаем. Без этого сейчас не выжить, уж больно жестокая нынче жизнь».

    За разговором не заметили, как солнце стало катиться за горизонт. Как по команде затопили сельчане печи, из труб повалил густой дым. Небывало морозная выдалась нынче зима, никак не отпускают морозы. Похлопотали по хозяйству, накормили-напоили скотину и в дом – к тёплой печке, чтобы с восходом солнца вновь пойти по-прежнему кругу, не изменяя раз и на всю жизнь заведённому укладу, не изменяя родному селу.

    Галина БАЛАГУРОВА, фото автора