Огненные вёрсты артиллериста Нестерова

В 18 мальчишеских лет

    В восемнадцать лет он, бывший слесарь Сретенского судо­строительного завода, как и большинство его сверстников, стал солдатом Великой Отечественной. Незадолго до отправки на фронт молодые воины, а среди них был и Алексей Нестеров, в одном из забайкальских гарнизонов принимали присягу.

    С оружием в руках они стояли в строю, и сердце каждого из них трогал требовательный, суровый и в то же время любящий, ласковый взгляд женщины с известного плаката «Родина-мать зовёт!», женщины, олицетворяющий Отчизну. Слова присяги рождали в душе необыкновенную силу, ощущение слитности со всеми соотечественниками, которые в этот час шли в атаку, стояли насмерть, варили сталь, конструировали оружие, растили хлеб – ковали победу.

    И они, совсем ещё молодые солдаты, сердцем повторяли свя­тые эти слова: «Я клянусь до последнего дыхания быть предан­ным своему народу…» Нет, они не думали тогда о наградах. Всех их объе­диняло одно стремление – разгромить врага, очистить родную зем­лю от захватчиков.

    «Когда наш эшелон прибыл в прифронтовой район, – вспоминал Нестеров, – бывалые, уже обстрелянные солдаты откровенно и не без восхищения говорили: «Забайкальцы! Сибиряки! Видели их в деле... Крепкий народ!...» Эта солдатская похвала была очень приятна нам, молодым воинам-забайкальцам, только направляющимся к фронту. Были среди нас бывалые воины, участники боёв под Волочаевкой и на КВЖД, Хасане и Халхин-Голе. Они учили нас, мо­лодых, как в бой ходить и как побеждать сильного врага. Не­редко в перерывах между боями кто-нибудь из них заводил с нами, ещё не нюхавшими пороху, неторопливый, на первый взгляд, как будто и простецкий, но на самом деле исполнен­ный глубокого смысла разговор:

    – В чём, вы думаете, сила солдата?

    Мы, переглядываясь, помалкивали: легко ли сразу ответить на такой вопрос?

    – В присяге, ребята, сила-то. В присяге. У того бойца и храбрость, и отвага, кто от неё ни шагу. Присяга – она главный закон нашей солдатской жизни. В верности ей ­– залог победы над своей собственной слабостью и над врагом. Судите сами: недолго звучит присяга. Не более полутора минут. Но клятва эта на всю жизнь…»

    Разговоры эти помогали новобранцам обрести стойкость духа в бою, уверенность в себе. Позднее, когда Алексей Нес­теров, как говорится, достаточно хлебнул фронтового лиха, часто вспоминал, как старшие товарищи, бывалые солдаты, опе­кали их, молодых новобранцев, помогали в трудную минуту добрым советом, личной отвагой и мужеством, вдохновляли в бою.

    

Боевое крещение

    Противотанковый артдивизион, в котором Нестеров служил командиром орудия, боевое крещение принял в 42-м на подступах к Сталинграду. Забайкальцы стояли на­ смерть, отбивая атаки фашистских танков. Гитлеровцы рвались к Волге, но им преградили путь артиллеристы-забайкальцы. Они не отступили ни на шаг. За участие в этих боях наш земляк получил орден Красной Звезды. Раненный в руку, он продолжал вести огонь, пока не захлебнулась атака гитлеровцев. После госпиталя вернулся в свою часть. Отличились, защищая волжскую твердыню, и многие его боевые товарищи. Среди них – сержант Иван Перов со станции Куэнга, рядовой Александр Байхавов, другие воины-забайкальцы, прибывшие за­щищать город на Волге с таёжных берегов Шилки и Аргуни, Ингоды и Онона, Хилка и Чикоя.

    Нестеров был командиром «сорокапятки». В бою это орудие, как правило, находилось в боевых порядках пехоты. При уничтожении дотов, дзотов, других огневых точек противника «сорокапятка», как окрестили пушку фронтовики, крепко выручала бойцов.

    

Прямой наводкой по дотам

    «Очень берегли мы свою «сорокапятку», – всегда с уважением рассказывал о пушке Алексей Степанович, – с любовью ухаживали за ней, и не было случая, чтобы она подвела нас в бою. Вот уж верно говорят: в оружии – сила солдата. На фронте мы не раз убеждались в справедливости этих слов…»

    При штурме Сапун-горы в Крыму расчёт Нестерова поддерживал на­ступление стрелковой роты. Били прямой наводкой по амбразу­рам. Уничтожили несколько пулемётных точек противника. Затем, подкатив пушку ещё ближе, перенесли огонь на дот и тоже пря­мой наводкой разбили его.

    В боях за Севастополь вместе с Нестеровым отличились его однополчане: наводчик сержант Николай Переяслов, заряжаю­щий рядовой Иван Шапоренко, командир орудия старший сержант Иван Елизаров.

    В жестоких схватках с фашистами на Волге, под Новороссийском, в Крыму, на Украине и в Прибалтике, в последующих сражениях, в которых участвовал артдивизион, для Алексея Нес­терова, как и для всех его однонолчан-забайкальцев, законом фронтовой жизни было старое солдатское правило: от присяги – ни шагу!

    По дорогам войны в составе 1137-го стрелкового полка 339-й стрелковой дивизии он прошёл с боевыми товарищами большой и тяжёлый путь, стал кавалером трёх орденов Славы. В стужу и зной, в пургу и слякоть, ночью, под вражеским обстрелом, нередко без сна, отдыха и горячей пищи артиллеристы-забайкаль­цы самоотверженно выполняли священную клятву воина.

    

Поединок с «тигром»

    Однополчане с уважением говорили о них: «Вы с Байкала, оружие знаете и врага, как зверя, бить без промаха умеете». Вот они и старались. Получив орудия большего калибра, броне­бойными снарядами разили хвалёных «тигров» и «пантер».

    ... Бои шли уже за Одером. Отступая, фашисты злобно огрызались, цепляясь за каждый населённый пункт. На окраине польского города Сулехув артиллеристы поддерживали атаку пе­хотинцев с открытых позиций. Вдруг из-за разрушенного дома выполз «тигр». Первым же снарядом он разбил наше орудие, стоявшее на виду у дороги. Выстрелив, танк дал задний ход, скрылся за домом, притаился, словно хищник, выжидающий удоб­ного момента для броска. Спустя минуту-другую, он опять во­ровски показался и выстрелил по другому орудию, но на этот раз промахнулся. «Ну, подожди, гад! Сейчас ты отползаешь своё», – прошептал Нестеров, изготовившись к выстрелу. И как только «крестоносец» снова показался из-за укрытия, раздал­ся орудийный выстрел. Бронебойный снаряд прошил танк насквозь. За этот бой нашего земляка наградили орденом Славы III степени. Поскольку у Нестерова к этому времени уже были ордена Славы II и III степени, то ему полагался орден Славы I степени. Но так случилось, что при оформлении наградных документов кто-то, по-видимому, в спешке (на фронте такое бывало нередко) допус­тил ошибку, и командир орудия сержант Нестеров получил второй орден Славы III степени. Понятно, в боевой обстановке некогда было исправить ошибку: война уже полыхала на земле гитлеров­ского рейха, до того ли было артиллеристу. Да Алексей и не хлопотал. Махнул рукой: «Наградили и ладно, значит, так надо».

    

В победном 45-м

    Алексею Степановичу пришлось участвовать в освобождении Польши, Чехословакии, других стран Восточной Европы. Не раз он рассказывал, как встречали советских героев-освободителей поляки, чехи, словаки, другие народы. Они, как родным братьям, предлагали советским солдатам хлеб, молоко, фрукты, забрасы­вали их машины и пушки цветами, пели вместе с ними наши русские песни, проявляли трогательную заботу о раненых. А в местах коротких остановок к артиллеристам подходили и стар, и млад. Их радости и ликованию не было предела.

    «Люди шли, – вспоминал фронтовик, – чтобы пожать нам руки, передать скромный подарок, поговорить с нами на том интернациональном языке дружбы, который не нуждается в переводчиках, для которого нет границ и расстояний».

    В сражении за Берлин Алексей Нестеров получил второе ранение. Осколок снаряда врезался в поясной ремень и ранил артиллериста. Но он продолжал вести огонь, пока не закончился бой. Ему повезло: ремень спас его от смерти. День Победы встретил в Берлине. Здесь же судьба вновь свела его с боевым другом и земляком Иваном Перовым. Их фронтовые пути-дороги разошлись под Керчью, где Ивана тяжело ранило, и санитары вынесли его с поля боя. И вот надо же было такому случиться: «на последних ступеньках войны» они вновь оказались вместе. Было что вспомнить землякам. Ещё бы! Принять боевое крещение под Сталинградом и с боями дойти до логова фа­шистов – таких счастливчиков среди фронтовиков было немного.

    В Забайкалье они возвращались вместе. Запись в блокноте со слов Алексея Степановича: «Каждый из нас после взятия Берлина мечтал уехать домой, в свой отчий край. Среди моих однополчан были русские, укра­инцы и белорусы, представители Кавказа и Средней Азии, воины других республик Советского Союза, участвовавшие в битвах с фашистами. Каждый гордился отчим краем, тем уголком земли любимой, где родился и вырос, откуда ушёл на войну. Но когда наш эшелон пересёк границу, моих товарищей словно подменили: не сговариваясь, многие фронтовики выскакивали из вагонов и целовали родную зем­лю. Мы обнимали её, припадали к ней, как к матери…»

    – Отважный артиллерист Нестеров, его однополчане, прошед­шие сквозь огонь сражений и с победой возвращающиеся к родным очагам, наверное, ещё глубже поняли и прочувствова­ли в тот момент: Родина-мать у них одна. И каждая пядь её земли в суровую годину вражеского нашествия становится оди­наково близкой и дорогой всем людям, к какой бы национальности они ни принадлежали. То было незабываемое, волнующее проявление святого чувства Отечества, чувства семьи единой.

    В военкомате города Сретенска, куда Нестеров пришёл при всех боевых наградах на другой день после приезда домой, тоже по­началу удивились: «Два ордена Славы третьей степени? Быть такого не может». Поставили героя-артиллериста на учёт, обещали разобраться, но в текучке дел забыли. Так он и работал все эти годы, никому не напоминая об ошибке, допущенной при награждении на фронте. Водил поезда по железнодорожной ветке Сретенск – Куэнга. Потребовалось сменить паровоз на тепловоз – в короткий срок освоил новую машину. Его товарищ по работе Степан Парыгин, тоже фронтовик, участник разгрома японской Квантунской армии, не раз советовал Нестерову:

    – Пиши, Алексей, в Москву, в Министерство обороны, там разберутся…

    Но он всё откладывал. Ошибка была исправлена по настоянию земляков-фронтовиков (кто-кто, а они-то знали цену солдатским орденам Славы) только через 26 лет после Победы. По поручению Президиума Верховного Совета СССР орден Славы I степени отважному артиллеристу Нестерову вручил в 1971 году командующий войсками ордена Ленина Забайкальского военного округа Герой Советского Союза генерал армии П.А. Белик.

    ...Алексея Степановича Нестерова сегодня нет среди нас. Несчастный случай оборвал его жизнь в 1982 году. Но все, кто знал его, кто воевал и трудился рядом с ним, хранят добрую память об этом удивительно скромном труженике и герое войны.

    Через 65 лет после Великой Победы в память о ратных подвигах бывших машинистов паровозов депо ст. Сретенск полного кавалера ордена Славы Алексея Степановича Нестерова и Героя Советского Союза Григория Сергеевича Кочеткова на станции открыты мемориальные доски. Это долгожданное событие произошло 22 июня 2010 года, в день 69-й годовщины начала Великой Отечественной войны.

    

    Николай Бубнов