Тайны двухсотлетнего дома

    Стоит он под №4 в самом центре села в ряду исторической деревянной застройки ул. Советской к юго-востоку от Успенской церкви. Это одноэтажный прямоугольный сруб (четверик) размером 5,5х5 метров, сложенный из 9 венцов круглых сосновых брёвен диаметром до 40 сантиметров. В углах они соединены с помощью врубки с остатком («в обло»), торцы их обтёсаны топором. По своему устройству дом поделён на тёплую жилую часть (клеть) и небольшие холодные сени. Основанием сооружения (фундаментом) являются так называемые стулья, выполненные из обрезков толстых брёвен. Торцовые стены сруба продолжены вверх для выполнения двухскатной кровли, в результате чего образован большой, на 4 венца, бревенчатый фронтон.

    Верхняя подкарнизная часть сруба расширена в виде так называемого повала. Конструкция крыши самцовая с вынесенными помочами на главном юго-западном фасаде. Слеги, врубленные между венцами «самцов», сохранились. Другие старинные элементы кровли утрачены во время ремонтов, например, «курицы» – своеобразные стропила, более тонкие жерди, укладывавшиеся поперёк слег, с крюком, вытесанным из комлевой части дерева, на конце, на который укладывался «поток» («водотечник») из выдолбленного бревна. Покрытие кровли выполнено из досок, настеленных вперехлёст, поверх которых уже в советское время был уложен шифер. Дверные проёмы для прочности сруба обрамлены «косящатыми» колодами, соединёнными «на ус» под углом 45°. Колоды выполнены с трёх сторон – с боков и сверху, состоят из вертикальных косяков и верхнего бруса. Порогом служит одно из брёвен сруба. На бревенчатом пристрое имеется «волоковое» окно, вырубленное в смежных брёвнах на полбревна вверх и вниз.

    До середины 1950-х гг. в доме сохранялись небольшие оконца, обрамлённые косячными колодами. Теперь же прямоугольной формы окна обрамлены рамочными наличниками, декор которых прост и лаконичен.

    Раньше главным элементом жилой половины дома являлась русская печь, размещённая в центре, сейчас она тоже видоизменилась. Балки перекрытия опираются на продольные стены сруба, выше набран накат из досок. Пол устроен из широких толстых пластин, пригнанных друг к другу, лаги под полами сделаны из круглых бревен, опёрты на «стулья» и врублены в основной сруб. Внутренняя поверхность бревенчатых стен обтёсана и образует ровную вертикальную плоскость. Стены не обшиты, а, как и потолок, побелены. Интересным элементом интерьера являются пристенные встроенные лавки. Все детали и элементы дома функциональны, просты и практичны, благодаря чему он представляет несомненный интерес для специалистов.

    Но самым примечательным архитектурным элементом дома является щёчка одного из кронштейнов-помочей, расположенного на южном фасаде. На внешней её стороне первый хозяин дома вырезал год постройки – 1807. Вполне вероятно, что где-то на просторах нашего края, а может, и в самом с. Калинино есть дома и подревнее. Но пока именно эта вырезанная дата позволила исследователям считать дом самым старым образцом деревянной жилой архитектуры Забайкалья. Попутно отметим, что в Калинино же существует и почти его ровесник – дом, датированный 1813 годом.

    О легендах и былях дома нам поведала уроженка с. Калинино Валентина Петровна Прокопенко: «Моя родная тётя Аня в 1956 году вышла замуж и поселилась в этом доме. В то время он был таким, каким его построили. Окна были очень маленькими, пропускали мало солнечного света, и тётушка задумала большой ремонт. Когда однажды муж на несколько дней уехал на покос, она наняла бригаду, и те увеличили окна. Новых окон не вырезали, а просто расширили проёмы имеющихся. Когда же хозяин вернулся, разгорелся большой скандал. Муж тёти Ани не дал тронуть входную дверь, поэтому она единственная осталась маленькой, без изменений.

    Бабушка рассказывала мне, что до революции 1917 года здесь был постоялый двор, и всю ограду занимали конюшни. В нём останавливались рудоискатели, нёсшие золото с территории современного Балея и Казаковских промыслов. Сюда же приезжали китайцы, обменивавшие спирт на золото. Очень часто эти китайцы, оставшись на ночлег, просто исчезали. В селе поговаривали, что хозяева их убивали, присваивая себе драгоценности, но доказательств тому не было. Как оказалось, до поры.

    Тётя Аня с мужем огород не пахали, он был настолько унавожен, что земля была как пух, можно было запросто провалиться по колено. Чернозём здесь копился десятилетиями, прекрасно росли даже арбузы. В первый же год уродилась отменная картошка. В кладовке дома был очень глубокий погреб, в который хозяева каждый год привозили лёд, укладывали на дно, сверху засыпали соломой. Получался ледник, в котором круглый год можно было хранить не только овощи, но даже и мясо.

    Так вот, из-за большого урожая тётя Аня смогла уговорить мужа углубить подпол, поскольку даже картошка в него не входила. Начали копать, выкопали не больше полуметра, как вдруг пошли сплошняком человеческие кости, черепа. Помню эту картину – как они лежали на завалинке. Дальше решили не рыть, сложили страшные находки в два мешка, унесли на кладбище и там закопали.

    Я очень любила бывать в гостях у тёти Ани. Иногда оставалась у неё ночевать, и мы с ребятишками заглядывали в щели в полу и очень боялись. А вот на чердаке был просто клад для детей – гора китайских металлических коробок из-под чая, металлические же упаковки из-под конфет с изображёнными на них дамами. Ещё там стоял дамский велосипед с большими колёсами, швейная машинка «Зингер» и всякое другое, ценное для нас, малышей, барахло.

    Ещё в доме была небольшая иконка, дешёвенькая, металлическая, на толстой рубленой доске. Она висела здесь всегда, хозяева её не снимали. Только позже тётя Аня, не понимая ценности, оторвала доску и выбросила. Когда её муж умер, она уехала из Калинино и последние годы жила в Чите. В конце жизни она подарила мне эту иконку, и я берегу её, как память о детстве.

    В доме теперь живут другие хозяева – потомки Матвея Петровича Коптелова. Он, фронтовик, был директором нашей школы и много сделал для сохранения истории родной земли, даже организовал хороший музей. Сейчас уже нет землянок, стаек и других построек, которые были во дворе дома, подвал-ледник засыпали мусором, да и огород уже никто не садит. Хотелось бы, чтобы хотя бы сам дом подольше сохранился».

    Сейчас возле дома можно увидеть редких экскурсантов. Он хранит свои тайны вот уже 211 лет, и трудно предположить, сколько осталось на его веку.

    

    Александр ЛИТВИНЦЕВ, При подготовке текста использованы материалы тома «Малая энциклопедия Забайкалья: Архитектура и строительство» (Новосибирск, 2016)