Кё Нор

    Если уж мы заговорили об Арахлее, то следует сказать, что он намного моложе Кенона. Если вы взглянете на карты первой половины XIX века, то с удивлением обнаружите на месте Арахлея большое поле. Тасей есть, Иван есть, Шакша есть, оба Ундугуна есть, а Арахлея нет. Этот гигант сформировался фактически за двести лет и занял одно из первых мест в регионе по площади водной поверхности и глубинам. А вместе с тем Кенон – водоём древний. Его название произошло предположительно от эвенкийского «кё нор», то есть «красивое озеро». Сегодняшние реалии показывают, что от этой красоты не осталось и следа. Гибель озера происходит на глазах. Для того чтобы это понять, не нужно быть ихтиологом, экологом или геологом. Ряд факторов указывает на то, что Кенону грозит экологическая катастрофа. Начнём по порядку.

    Вечный спор среди рыбаков: водится сейчас в Кеноне щука или нет? Профессиональные рыболовы утверждают, что зубастой хищницы здесь нет уже тридцать с лишком лет. Ихтиологи говорят, что амурская щука здесь до сих пор плавает. Браконьеры с сетями уверяют, что щуки нет. Я же не буду вставать на сторону ни тех, ни других. Скажу лишь, что пятнадцать лет назад, будучи молодым журналистом, выезжал вместе с представителями МЧС испытывать новый спасательный катер. Во время испытаний было снято несколько браконьерских сетей, и в них была щука! Не маленькая – под два кило. А спасатели уверяли, что и пятикилограммовые попадаются. Ситуация, как с лещом на Шакше. Никто его никогда не ловил практически, но все знают, что он там водится.

    Идём дальше. Толстолобик. Для неискушённого читателя поясню, что толстолобик – это громадная рыбина с мощной головой в треть туловища и с уродливой внешностью в целом. Поймать такую «красоту» приятно, а вот съесть – не очень: мясо чрезмерно жирное. Изловить эту рыбу на удочку почти невозможно, а вот в сети она попадается. Махины в тридцать килограммов – не редкость. Здесь я не придираюсь к экологии Кенона. То, что толстолобик не клюёт на удочку, – не показатель. В Новотроицке, например, карась тоже на удочку не ловится, но озеро экологически чистое.

    Селитёр. Этот паразит стал постоянным спутником практически для всех рыб, живущих в Кеноне. Девяносто процентов карася заражено селитёром. Кто-то утверждает, что этот червь не опасен, поскольку живёт не в мясе, а в брюшной полости, врачи же не советуют употреблять поражённую рыбу. Есть, конечно, и третье мнение – улов нужно хорошо обработать термически, и рыбу можно употреблять в пищу. В большинстве же своём брезгливые рыбаки выбрасывают больную рыбу.

    И тут появляюсь я со своими экспериментами. Что же я сделал? Я изловил на канале-охладителе десяток карасей. Естественно, все они были заражены селитёром. Ваш покорный слуга почистил рыбу, слегка подсолил, подвялил на жарком солнышке, а затем употребил в пищу. Через месяц я прошёл полное медицинское обследование, пролежал три дня в стационаре, сдал кучу анализов, в том числе и бактериальных, угрохал на это дело кругленькую сумму и убедился – здоров как бык. Конечно, мой результат – не показатель, но без термической обработки ничего такого с моим организмом после поедания заражённой рыбы не приключилось.

    То же самое касается и сазана. Профессиональные рыбаки утверждают, что сазан, в отличие от карася, почти никогда не болеет селитёром. Но практические эксперименты – вещь упрямая. Из трёх пойманных мною сазанов два оказались больными. По теории вероятности это уже – статистика, а не случайность.

    Дабы не быть голословным, давайте теперь обратимся к фактам и немного поговорим научным языком. На основании исследований Читинского института природных ресурсов были сделаны следующие неутешительные выводы: окрестности озера по среднесуточному суммарному показателю загрязнения снегового покрова характеризуются от умеренно-опасной до чрезвычайно-опасной категории загрязнения. Дальше – больше. Гидрокарбонатно-магниевый состав вод сменился на гидрокарбонатно-сульфатный с преобладанием кальция. Минерализация воды в отдельные сезоны достигает 600–700 мг/л, в то время как фоновая величина составляла 300–400 мг/л. В планктонных сообществах увеличилось удельное содержание зелёных и сине-зелёных водорослей, ветвистоусых ракообразных и сапрофитных бактерий. Отмечается неустойчивость биоценозов донных беспозвоночных. Наблюдается снижение рыбопродуктивности (с 45 кг/га в 1970-х до 15 кг/га в 1990-х годах) с сокращением видового состава (с 9 видов до 6) и доминированием теплолюбивых видов (чебак амурский).

    Среди этих научных данных я бы хотел выделить именно доминирование теплолюбивых видов, в число которых попал почему-то только чебак амурский. Мне стало любопытно, почему именно чебак? Ведь Кенон относится к бассейну реки Ингода, там чебаком он никак не может быть, а вот подъязком может. Чебаком же мы называем тот же самый вид рыбы, но относящийся к бассейну реки Хилок и дальше на запад. И потом, как же в Кеноне может доминировать чебак, когда его там днём с огнём не сыщешь? Карась и сазан – согласен, их много, они водятся повсеместно и клюют отменно. Но чебак? Он, конечно, там водится, но очень мелкий и клюет редко. На ультралайтовую снасть поймать его проблематично. Как говаривала Ванга, если погибают пчёлы, то погибнет и народ. Это же можно с перефразированием применить и к водоёму. Если в озере исчезнет рыба, оно погибнет. За последние 5–10 лет упал уровень воды и ухудшилось её качество.

    С началом строительства ГРЭС в 1958 году жизнь озера начал стремительно меняться. Естественно, в худшую сторону. Из просто озера Кенон превратился в озеро-охладитель. Вода в нём потеплела на несколько градусов. Часть водоёма не замерзает даже зимой, и это при наших-то минус сорок по Цельсию! Естественно, это отразилось на экосистеме водоёма. Тёплая вода – идеальное условие для роста бактерий. Конечно, такому водоёму превращение в пруд не грозит (пруд – водоём, подпитываемый только дождями, без выхода грунтовых ключей). Подобные холодные ключи пока ещё бьют в глубинах Кенона, плюс изо всех сил старается речка-невеличка Кадалинка.

    Вместе с тем мне хотелось бы быть более объективным и развеять некоторые мифы об этом озере. Когда проходит ледостав, на просторах интернета появляются «душераздирающие» фотографии с изображением нескольких дохлых рыбок, грустно качающихся в волнах. Милые мои, не нужно писать про экологические катастрофы и строить из себя авторов сенсаций. Когда умирает человек, его закапывают в землю; когда погибает зверь, он разлагается в лесной чащобе. Рыбы не бессмертны – они тоже имеют свойства умирать. А умирая – всплывать. Вы ещё не видели, и не дай Бог вам увидеть, мор рыбы от экологической катастрофы.

    Подводя итог, хотелось бы сказать, что человек – хозяин своей жизни. Он приспосабливается ко всему. Не бывает в мире так, чтобы всё было идеально. Так уж устроено наше общество. Я не вправе запрещать или поощрять рыбалку и отдых на берегах Кё Нора. Пусть каждый из вас сделает выводы и примет самостоятельное решение.

    

    Антон Доценко