Сыновья

    

    Уже четверть часа Вячеслав разговаривал с братом по скайпу. Старший брат жил в Москве, а он – во Владивостоке. Разбросала их судьба в разные стороны от родного дома в Забайкалье, и вот почти пять лет общаются с братом только благодаря современной технике. Встреча виртуальная, но всё же видят друг друга, разговаривают. Вячеслав любил старшего брата, тосковал по нему, но слетать в Москву не получалось. Не по карману была эта поездка для простого сварщика. Брат тоже всё время сетовал на нехватку денег.

    В этом году Вячеслав взял в кредит японскую машину и решил в отпуск к родителям ехать на своей «тойоте». Подсчитали с женой, что выгоднее потратиться на бензин, чем покупать три билета на поезд. Потом по скайпу настойчиво уговаривал брата приехать к родителям. Так сказать, встретиться на «нейтральной полосе» в отчем доме, проехав почти равные расстояния. Но тот упирался – говорил, что в эту глухомань жена не поедет. Они планируют провести отпуск на берегу моря. В Москве солнечных дней мало, поэтому Снежана любит солнышко, загорает до шоколадного цвета.

    – Ты объясни ей, братуха, что у нас в Забайкалье солнечных дней больше, чем на море, – не унимался Вячеслав. – Я приеду на машине, поедем все на Байкал. Она ещё лучше загорит, чем на морском пляже.

    Брат отошёл от ноутбука. На экране появилась Снежана.

    – Всем привет, – она широко улыбнулась и, подтверждая своё приветствие, помахала рукой перед монитором.

    – Привет, Снежана.

    – Ты действительно приедешь в Забайкалье на своей машине?

    – Да.

    – А ты сможешь свозить нас в Иволгинский дацан? Это в тридцати километрах от Петровска.

    Вячеслав был очень удивлён. Неужели Снежана – буддистка? Но, зная её резкий, своенравный характер, уточнять не стал. Она могла взбрыкнуть – и жди тогда встречи с братом ещё пять лет.

    – Там находится нетленное тело Хамбо – ламы Даши-Доржо Итигэлова. Хочу посмотреть, – продолжала Снежана.

    – В тридцати? Значит, недалеко от Петровска-Забайкальского… Нет проблем. Свожу.

    Вячеслав облегчённо вздохнул. Он знал, что «хочу» Cнежаны – это закон для брата. Трофим в лепёшку разобьётся, чтобы исполнить желания любимой женщины. Значит, встрече быть! Приедут.

    Спустя неделю после разговора с братом Вячеслав с женой и семилетним сынишкой были уже у родителей. Федеральная автомобильная трасса оказалась в нормальном состоянии. По обустройству было видно, что за дорогой следят. В дороге пробыли всего трое суток, с учётом того, что отдыхали, как положено. Ночевали в придорожных гостиницах, тут же ужинали и завтракали. Днём обедали, заезжая в кафе, перекусывали возле водоёмов. Искупавшись и отдохнув, они продолжали путь. Путешествие их не утомляло.

    К родителям приехали в хорошем настроении. Но радость встречи омрачил болезненно-угрюмый вид матери. Она сильно хромала на левую ногу. На вопрос сына, что с ногой, она со страдальческой улыбкой ответила, что распухла коленка. Вячеслав не придал этому значения, подумав, что просто ушибла. Ведь в прошлом году мать бегала бегом. Обнимая отца, Вячеслав с нескрываемой гордостью указал головой на свою машину.

    – Вот, отец, полюбуйся на мою красавицу. Порой давил на газ чуть не до упора. Летит моя «ласточка» со скоростью сто восемьдесят километров в час и не шелохнётся. Сидишь в ней, будто так и надо, скорости совсем не чувствуешь.

    – Вижу, машина – что надо. Дорогая?

    – Триста тысяч отдал я за эту японочку – и нисколько не жалею.

    – Это во Владивостоке, а здесь она стоит в полтора раза дороже, – отозвался отец, тихонько похлопывая машину по капоту. – Этой машиной ты заманил брата к нам? Встречай, завтра приедет.

    Вячеслав ничего отцу не ответил, лишь радостно засмеялся и стал выгружать вещи из машины.

    Брат с женой приехали поездом рано утром. Едва поздоровавшись, Снежана застонала, что пять суток пути её очень утомили. Она сильно устала от духоты в купе, тело её сомлело. Она срочно хочет искупаться в тёплой ванне.

    Как назло, в квартире родителей горячей воды не было. Уже неделю шли ремонтные работы на теплотрассе.

    – Господи! Как вы тут живёте… И зачем я сюда приехала? Мои волосы стали как пакля, а я не могу их ополоснуть, – ныла Снежана, перебирая волосы рукой.

    Трофим с сожалением смотрел на жену, не зная, как ей помочь.

    – Вообще-то у нас когда-то была баня на даче, – вспомнил он,– она ещё цела?

    – Конечно, – ответил Вячеслав и скомандовал: – Собирайтесь, едем на дачу.

    Родителей и сына он увёз первыми, за остальными пришлось делать второй рейс. К приезду Снежаны банька уже была тёплой. Отец постарался для невестки. Мать накрывала на стол. На газовой плите уже кипела вода для пельменей. Вера стала помогать свекрови, а Снежана отправилась в баню. Мылась больше часа. Стол давно был накрыт, вкусно пахло от сваренных пельменей. Всем хотелось есть, но никто за стол не садился. Ждали дорогую гостью.

    Вячеслав недоумевал: «Чего она там делает? Я бы уже пять раз вымылся и напарился». Трофим, зная характер своей жены, кротко ответил, что сначала она намажет на тело скраб, потом будет массажировать тело и только потом начнёт мыться и полоскать волосы, смоченные бальзамом.

    – Ё-пэ-рэ-сэ-тэ, – вытаращила глаза Вера,– а мы пельмени запустили. Разварятся теперь.

    – Это ещё не всё, – добавил спокойно Трофим, – после водных процедур, будет сушить и распрямлять свои волосы специальным утюжком, наносить разные крема на лицо и делать макияж.

    – А без макияжа никак нельзя? – передёрнулся Вячеслав. – Есть хочется.

    – Нет нельзя, брат. Она ведь московская леди и должна привести себя в порядок сама. Здесь же нет салона красоты.

    Вера укоризненно усмехнулась, взяла сына за руку, подвела к столу, посадила.

    – Кушай, сынок.

    Взрослые сидели в сторонке, поглядывали то на малыша, то в сторону бани, тихонько разговаривали.

    – Как ты это всё терпишь? – терялся в догадках Вячеслав, глядя на невозмутимого брата. – Да и в салон пойти – надо «бабки» хорошие иметь.

    – Мне не впервой. Я привык. Денег нам хватает. Получаю я нормально, поэтому Снежана может себе позволить салон и фитнес-клуб и даже расслабиться в ночном клубе.

    – Сколько же обходится ночной клуб? – поинтересовался отец.

    – Это когда как пойдёт. Бывает, и пятьдесят тысяч за вечер прокутим.

    – Ого! – невольно вырвалось у Веры.

    – А что вы хотели…– возразил Трофим. – Москва – город дорогой.

    Наконец Снежана появилась во всей красе, словно картинка с глянцевого журнала. Светлые шелковистые волосы волнистой золотой лентой лежали на высокой груди. Алые блестящие губы расплылись очаровательной улыбкой. Широкие голубые глаза в бархате черных ресниц смотрели на присутствующих озорно. Дескать, смотрите, вот я, какая девушка-красавица с осиной талией. Она вся сияла и благоухала. Запах дорогих духов защекотал ноздри родственников.

    – М-да! – восторженно произнёс Вячеслав и сразу же забыл злые слова, которыми он хотел осыпать Снежану с досады от долгого ожидания.

    После обеда молодые пошли на речку. Трофим посадил к себе на шею племянника и гордо вышагивал впереди всех. Капитолина Егоровна с умилением смотрела им в след и радовалась.

    – Хорошие у нас сыновья, отец, и жены им под стать.

    – Жёны? Я вижу тут одну жену – у Вячеслава, а у Трофима – красивая игрушка. Больше десяти лет живут вместе, а детей всё нет. Видишь, как он рад племяннику. А Снежана детей не хочет – боится фигуру испортить. Ей уже тридцать пять лет. Ещё чуток – и слетит с неё эта красота, нечем будет обольщать. Трофим прозреет и всё у них пойдёт кувырком. Вот посмотришь.

    Капитолина Егоровна призадумалась: «Верно говорит муж: Снежана печётся только о себе. Но что будет дальше, покажет время».

    Молодёжь не захотела вечером возвращаться в городскую квартиру, решили ночевать на даче. Здесь большой дом, застеклённая веранда, приличная беседка – места хватит всем. Вячеслав с женой устроился на веранде. Занося надувной матрас, обратил внимание на новенькие поручни, прибитые к высокому крыльцу веранды.

    – Зачем они здесь нужны? Матрас цепляется. В прошлом году их не было. Точно помню – не было.

    Утром Вячеслав проснулся рано: сработали биологические часы. Во Владивостоке люди уже работают, а здесь только просыпаются. Немного потянувшись, решил вставать, – надо машину проверить перед дальней дорогой. Сегодня решили ехать в дацан. День обещал быть хорошим. Небо было чистым, ни одного облачка. Над рекой стелился туман. Словно белое пуховое одеяло было наброшено на её синюю гладь. Река нежилась под ним и не хотела одеяло сбрасывать, не хотела подставлять свои бока палящему солнцу. Вячеслав обвёл взглядом с детства знакомые места. Хорошо-то как! Какая благодать. Счастливо улыбаясь, пошёл к машине.

    Открыв капот, проверил щупом масло. Оно оказалось ниже уровня. Подливая в мотор масло, увидел, как мать осторожно спускается с крылечка, придерживаясь за поручни. Левая нога у неё почти не сгибалась.

    – Вот для кого отец сделал эти поручни… Что у неё с ногой?

    Закончив работу с машиной, направился к матери на кухню. Она, сидя на стуле возле газовой плиты, чистила картошку.

    – Мама, что у тебя с ногой?

    – Коленка болит.

    – К врачам ходила?

    – Ходила.

    – Что говорят?

    – Сначала говорили – артроз коленного сустава. Лечили. Теперь говорят, что нужна полная замена коленного сустава, будем делать операцию. А это стоит больших денег. Вот уже полгода жду квоты на операцию. А очередь моя нисколько не продвинулась. Таких как я, оказывается, много. Денег в бюджете нет. Хотели с отцом продать дачу, но за наши шесть соток и за засыпной домик дают всего сто двадцать тысяч, а нужно триста. Хотели взять кредит. Оказалось, что пенсионерам дают кредит без поручителя только до шестидесяти пяти лет, да и то не более ста тысяч, – горестно ответила Капитолина Егоровна. Она отложила в сторону нож, безнадёжно опустила руки на стол, склонив голову, заплакала. – Дождусь ли я этой операции. У меня уже сил нет.

    – Мама, не плачь. – он обнял мать. – Мы что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо, поверь мне.

    Мать отстранила сына, недоверчиво поглядела на него.

    – Ну что тут можно придумать? Только ждать.

    Шмыгнув носом, она вытерла рукой слёзы и снова принялась чистить картошку.

    Вячеслав пошёл к жене, чтобы отправить её на кухню в помощь матери.

    Она уже встала и собирала постельное белье с матраса. Он рассказал Вере о болезни матери.

    – Я вчера обратила внимание, что она все время сидит. Отец крутится возле неё: то что-то подносит, то относит, – ответила она.

    – Что делать- то? Как ей помочь?

    Вера словно не слышала вопроса мужа, смотрела куда-то в сторону.

    – Триста тысяч… Цена вопроса – триста тысяч, – произнесла Вера, витая мыслями где-то далеко в облаках. И вдруг выдала решение:

    – Берите с братом кредит по сто пятьдесят тысяч. Вот и всё.

    – А мы потянем с тобой два кредита?

    – Туговато, конечно, будет. Подрабатывать будешь. Дворником, к примеру, – звонко выдала Вера с присущим ей оптимизмом.– А что? Утром пораньше встанешь, уберёшь двор и на работу. Другого выхода, мне кажется, нет.

    – Что бы я без тебя делал!..– Вячеслав прижал к себе жену, чмокнул в щёчку. – Иди, Вера, помоги матери готовить завтрак.

    Сам пошёл к брату. Они ночевали в беседке. Вячеслав подошёл поближе, заглянул в беседку на спящую пару и гаркнул во всё горло:

    – Рота, подъём!

    Трофим открыл глаза и заозирался по сторонам. Увидав брата, покрутил пальцем у виска. Вячеслав засмеялся и поманил его пальцем.

    Надев брюки, Трофим, зевая во весь вот, вышел к брату. Посмотрел на часы, выразил своё недовольство:

    – Второй час ночи. Те чё надо?

    – Это в Москве второй час ночи, а здесь – восемь часов утра. Смотри, солнце уже высоко.

    Трофим положил на лицо руки и резко провёл вниз, словно сбрасывая остатки сна. Вячеслав рассказал полусонному брату о состоянии матери, о предстоящей операции. Предложил взять кредит поровну. Трофим окончательно проснулся, почесал затылок.

    – Я же тебе говорил: Москва – город дорогой. У нас нет сбережений. По силам ли нам будет этот кредит? Надо с женой посоветоваться: семейным бюджетом руководит она.

    – Разумеется. Иди, – одобрил мнение брата Вячеслав, садясь на ступеньку беседки.

    Он слышал, как Трофим обстоятельно рассказал жене о болезни матери, о том, что ей надо делать операцию. Снежана молчала, но как только речь зашла о кредите, взвыла сиреной.

    – Ты в своём уме?! Сто пятьдесят тысяч! Плюс проценты – итого получится почти двойная сумма. Это значит отказать себе в самом необходимом.

    – Но это мои родители. Я должен по…– зароптал было Трофим.

    Но Снежана не дала договорить:

    – Ты никому ничего не должен. Это родители должны были позаботиться о своей старости. Должны иметь свои сбережения, а не вешать свои проблемы на детей. У нас своих проблем хватает. Они специально нас сюда пригласили, чтобы деньги выманить.

    Вячеслав вспыхнул гневом. Хотелось заскочить в беседку и урезонить московскую нахалку, но сдержал себя. У них своя семья – пусть разбираются сами. Думал, что Трофим все же мужик, настоит на своём. Но неожиданно тот согласился с женой; вернулся к нему и объявил, что кредит брать не будет. Вячеслава затрясло словно в лихорадке. Он смотрел в наглые глаза брата и не мог ничего произнести. Язык словно прирос к нёбу. Дрожащей рукой нащупал в кармане брюк пачку сигарет, закурил. Сделав пару затяжек, презрительно усмехнулся:

    – А мне всю жизнь, родители тебя ставили в пример…

    Вячеслав вышел на улицу, чтобы Вера не видела его кислую физиономию.

    Он сел на лавочку и курил одну сигарету за другой.

    – Дал бог братца! Пятьдесят тысяч за вечер прожигает в клубе, а матери отказался помочь.

    Вячеслав ещё раз прикинул свои возможности. За машину с процентами надо выплатить пятьсот сорок тысяч. Если ещё взять триста пятьдесят с учётом проезда до Новосибирска, с процентами это будет шестьсот с хвостиком. А зарплата тридцать пять тысяч. Не по силам мне такой кредит. Тьма непроглядная. Выход один: продать машину.

    Вячеслав вернулся домой, сообщил жене о своём решении. Он написал несколько объявлений и поехал их расклеивать. Вернувшись на дачу, поймал на себе сочувственный взгляд отца и злобный Снежаны. Сразу понял, что Вера всё им рассказала.

    – Ты же обещал свозить нас в дацан и на Байкал, – нагло заявила Снежана, – а сам продаёшь машину. Ты не хозяин своим словам, не мужик.

    – А ты эгоистка, – зло ответил Вячеслав, – только о себе думаешь. А, впрочем, сегодня едва ли будут покупатели… садитесь, едем в дацан.

    Всю дорогу туда и обратно Трофим не проронил ни слова. По всему было видно, что ему неловко перед младшим братом. Зато его женушка постоянно чем-то была недовольна: то её сильно тряхнуло, то быстро едем, то в машине душно. Она постоянно требовала к своей персоне внимания. Даже в дацане выкинула номер.

    Оказалось, что доступ к нетленному телу Хамбо ламы Даши-Доржо Итигэлова закрыт. Его можно видеть и получить благословление всего несколько дней в году по большим хуралам, посвящённым важнейшим событиям буддийской истории. В эти дни в дацане собираются толпы паломников с разных концов света, с разным цветом кожи, говорящие на разных языках. А Снежана захотела видеть святого сегодня. Она, коренная москвичка, приехала в эту глушь, чтобы увидеть чудо. А её не пускают. Все ламы, к которым она обращалась, твердили одно и то же: приезжайте на хурал. Она добилась встречи с настоятелем дацана, но и он ей ответил, то же самое. Это больно задело самолюбие красавицы. Снежана пришла в ярость: приехать в такую даль и натолкнуться на бездушных людей. Не желая больше ничего осматривать, захотела немедля ехать домой, Трофим пошёл искать брата.

    Вячеслав с женой не участвовали в безумных скачках Снежаны. Они, как и многие миряне, стали осматривать территорию дацана, на которой находилось несколько дуганов – храмов. Каждый отделан по-своему, но все – шедевры искусства. Впечатлял своей неповторимостью главный храм: Цогчен-дуган, но по изяществу и красоте всех превосходил Дворец Хамбо ламы Итигэлова. Он просто завораживал, люди по нескольку раз обходили это здание. Верилось с трудом, что такую необыкновенную красоту мог создать простой человек. Глядя на ажурную резьбу, раскрашенную всеми цветами радуги, на золочёных ланей у колеса Учения, невольно думаешь о сверхъестественной силе, даровавшей такой талант простому смертному.

    На территории дацана работали тибетские лекари и астрологи. Вера настояла зайти к астрологу, узнать о будущем матери. Вячеслав скептически относился ко всякой мистике, но тревожась за мать, согласился с женой, пошёл.

    Лама сидел за небольшим столиком, уставленным буддийскими атрибутами. Из металлической пиалы, наполненной какими-то травами, курился дымок. Вячеслав рассказал ему о болезни матери. Внимательно слушая, лама перебирал руками коричневые чётки, спросил дату рождения матери и его. Потом он взял небольшую книжку полистал её.

    – Я смерти не вижу. Всё будет хорошо у твоей матери. Операция пройдёт успешно. Жить она будет долго. Ты думаешь о деньгах, злишься на кровного человека, всё зря. Запомни: если тебе сделали зло, нельзя отвечать тем же. Нельзя множить зло. Обычно зло возвращается к тому, кто его сотворил. У тебя всё наладится, затраты твои сделанные в начале года пойдут тебе во благо. В этом году тебе нужно посадить дерево и нельзя ходить в горы.

    Странное дело, но от астролога Вячеслав вышел с полной уверенностью, что всё у него и у родителей будет хорошо. Ему стало спокойно и радостно на намоленной земле священного Иволгинского дацана.

    В этом благостном состоянии его нашёл брат. Трофим нервничал и просил немедля поехать домой. Вячеслав умиротворённо смотрел на взвинченного брата. Он уже не чувствовал на него обиды. Ему даже стало жаль брата. Улыбнувшись, ответил: «Поехали».

    На дачу вернулись под вечер. Там Вячеслава уже поджидал покупатель. Он осмотрел машину, спросил стоимость. Вячеслав загибать цену не стал, побоялся отпугнуть покупателя. Жди потом, когда появится другой? А деньги нужны, срочно. Продал машину за триста восемьдесят тысяч.

    Трофим не ожидал такого поступка от брата. Он разделял мнение жены, что Вячеслав нарочно заманил их сюда, чтобы, как она выражалась «выдоить».

    А брат продал машину. Продал, по местным меркам дёшево. Трофим был подавлен, ни с кем не разговаривал, старался не смотреть матери в глаза, не обращал внимания на капризы Снежаны. На следующий день они уехали в Москву.

    А Вячеслав собрался везти мать в Новосибирск на операцию. Но отец запротестовал, решил везти сам. Он взял у сына только триста тысяч на операцию, на дорогу у них были свои деньги.

    – Спасибо тебе Слава. Как вернёмся из Новосибирска, продам дачу, хоть частично верну тебе долг.

    – Да ты что, отец, какой долг? Лишь бы мама ходила. Дачу не продавай. Я здесь вырос. Природа здесь красивая. Речка рядом. Я на будущий год приеду, на рыбалку с тобой пойдём.

    – Вот ведь как получилось…– печально произнёс отец. – Растили двух сыновей. Вроде бы одинаково воспитывали, а выросли две противоположности. Видно, судьба злую шутку сыграла над нами. Спасибо тебе, Слава, ещё раз.