| Выпуск № 50 от 11.12.2013 г. |
 Взлетая, падая и поднимаясь вновь
На сердце была какая-то пустота. Тогда я так и не понял, что же, собственно, произошло? Все напоминало дурацкий политический детектив. Если бы не погибли трое молодых парней, все это можно было считать пошло сыгранным фарсом.
(Продолжение. Начало в №№ 32, 37, 43, 44, 45, 47).
Как стало известно позже, Ельцин лично утвердил список приглашенных на торжество по случаю победы. Несмотря на треп холуйствующих журналистов, я не испытывал из-за этого абсолютно никакой обиды. С каждым днем становилось понятнее: меня, не умудренного опытом дворцовых интриг, просто использовали для достижения своих целей.
После этого я с Ельциным не разговаривал даже по телефону около двух недель. Мне, собственно, не о чем было говорить, а Ельцину, которому предложили поставить на мне крест, не было до меня никакого дела.
Но 16 сентября, в день моего рождения, раздался звонок прямой связи с Ельциным. Поздравив меня, он пригласил к себе. Вручил подарок – часы, поинтересовался, как мои дела, чем занимаюсь. Я положил перед ним на стол заявление об отставке. Внимательно прочитав заявление, Ельцин отдал мне его назад, попросив, чтобы я «прекратил никому не нужную затею».
Разговаривали мы около часа. Согласившись с моими доводами, он пообещал, что все контрольные ведомства выведет из состава правительства и подчинит себе, дав поручение вице-президенту сформировать их и в дальнейшем руководить системой контроля.
Он сдержал слово и в ноябре закрепил за мной контрольный блок. Все предстояло создать на пустом месте, но уже к концу ноября таможня, комитет по стандартам и качеству начали работать. Бурбулис неистовствовал, постоянно распуская слухи, что Руцкой создает второе правительство. Поддерживал его и Силаев, все время внушая Ельцину, что он принял неправильное решение, которое необходимо отменить. Эти два деятеля, увидев, что я не в шутку собрался создать систему контроля за текущей экономической деятельностью и ходом реформ, все же добились своего: Ельцин не раз предлагал мне отказаться от этой затеи и заняться чем-либо другим.
После того, как президент отправил Силаева на «повышение» к Горбачеву в правительство СССР, полномочия председателя правительства он возложил на себя, прекратив драку между Бурбулисом и Скоковым за этот пост. Скоков, оставшийся не у дел, получил задание формировать Совет Безопасности, а Бурбулис стал первым заместителем председателя правительства. К нему перешла вся полнота власти от загулявшего хозяина. Именно он формировал правительство России из лаборантов и младших научных сотрудников. На вторую роль пригласил бывшего заведующего отделом журнала «Коммунист» Е. Гайдара с командой, которую я потом назвал «мальчиками в розовых штанишках».
Рассвирепевший Ельцин после назидательной беседы со мной отобрал все структуры, которые ранее закрепил за вице-президентом».
Крах великой державы
 В своих мемуарах Руцкой пишет: «7 декабря 1991 года Ельцин и сопровождающие его персоны – Бурбулис, Шахрай, Полторанин, Козырев отправились в Минск – для подписания договора о дружбе и сотрудничестве между Россией и Белоруссией. На душе было неспокойно: какой договор, какая дружба? Ответ на свой вопрос я получил во второй половине следующего дня, когда средства массовой информации сообщили, что в Вискулях, в Беловежской пуще, на границе Польши и Белоруссии, подписано соглашение о «прекращении существования Советского Союза и о создании Содружества Независимых Государств».
В своих «Записках президента» Ельцин вполне откровенно опишет этот заговор перекрасившихся коммунистических вождей: «Был отличный зимний вечер. Стоял легкий морозец. Тихий снежок. Настоящий звонкий декабрь. В резиденции председателя Верховного Совета Республики Беларусь мы собрались втроем: Шушкевич, Кравчук и я. СОБРАЛИСЬ, ЧТОБЫ РЕШИТЬ СУДЬБУ СОЮЗА... Беловежская встреча проходила в обстановке секретности, резиденцию даже охраняло особое спецподразделение.
Мы работали как заведенные, в эмоциональном, приподнятом настроении. С нашей стороны работали над документами Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Козырев, Илюшин. Я хорошо помню: там в Беловежской пуще, вдруг пришло ощущение какой-то свободы, легкости, – пишет Ельцин. – Подписывая это соглашение, Россия выбирала иной путь развития... Быть может, я и не мог до конца осознать и осмыслить всю глубину открывшейся мне перспективы. Но я почувствовал сердцем: большие решения надо принимать легко».
С такой вот легкостью Ельцин расчленил наше государство по искусственным большевистским границам и бросил на произвол судьбы 30 миллионов русских в так называемом «ближнем зарубежье».
Узнав о случившемся, Руцкой позвонил Горбачеву. Михаил Сергеевич был, как ни странно, очень спокоен и, как всегда, вальяжен. После небольшой паузы он спросил, что Руцкой думает по этому поводу. Ответ был однозначен: это – преступление, государственный переворот. Видимо, ему не понравилась такая оценка и когда вице-президент предложил проявить решительность, арестовать эту пьяную троицу, подписавшую в угоду США позорный сговор, он, засуетившись, попрощался и попросил не горячиться …
Руцкой не понимал бездействия Горбачева. Что он еще собирался спасать и почему считал, что «ничего страшного не произошло», если с сентября 1991 года в стране был полный хаос? Узбекистан и Киргизия провозгласили независимость, между Арменией и Азербайджаном началась война за Карабах, в Чечено-Ингушетии беспредел – к власти пришла банда. Крым заявил о своем государственном суверенитете; парламент Армении объявил республику независимым демократическим государством, не входящим в состав СССР. Назарбаев самостоятельно, не согласовав с Горбачевым, провел у себя в Алма-Ате встречу 15 независимых государств. Генеральная прокуратура продала журналу «Шпигель» протоколы допросов «гэкачепистов» Павлова, Крючкова, Язова. Комитет конституционного надзора СССР, вместо работы по сохранению Союза и требованию неукоснительно соблюдать Конституцию СССР, занялся актами о «разрешительном порядке прописки».
Отдохнувший Ельцин заявил, что он собирается «доразрушить центр и через месяц закрыть счета союзных министерств», услугами которых не пользуется. Решением Госсовета СССР упразднен Комитет государственной безопасности СССР. С какой-то мазохистской страстью Бакатин стал громить систему безопасности страны и передавать американцам строжайшие секреты. Указом Ельцина 6 ноября прекращена деятельность КПСС и Компартии РСФСР. В Чечено-Ингушетии начинаются беспорядки, указ о введении там чрезвычайного положения саботируется Верховным Советом РСФСР и не находит поддержки у Горбачева.
Вскоре, как известно, Горбачев, лишившись всех постов, окажется на пенсии. История, как известно, не имеет сослагательного наклонения. И все же, если бы Горбачев прислушался к Руцкому, все могло пойти совсем по другому сценарию.
Гладко было на бумаге
Ельцин категорически запретил вице-президенту вмешиваться в деятельность кабинета министров и поручил ему, бывшему военному летчику, заняться... сельским хозяйством. Первое, что Руцкой сделал… отменил указ Ельцина об уничтожении колхозов совхозов, дав телеграмму в регионы о запрете их роспуска. Можно представить, какой разгорелся скандал! Ельцин требовал отозвать телеграмму, Руцкой, в свою очередь, потребовал отменить указ о назначении его руководить АПК страны.
Руцкому удалось доказать, что провести «фермеризацию» в эти сроки нереально, ибо у государства не хватает средств. Чтобы создать фермерское хозяйство, отвечающее требованиям товарного производства, требовалось дать ссуду беспроцентный кредит каждому фермеру. Для того чтобы к концу года создать 500 тысяч таких хозяйств – не хватило бы всего бюджета страны.
Ельцин тоном командира, не терпящего возражений, дал указание Гайдару встретиться с вице-президентом и разобраться, что необходимо для реформы сельского хозяйства, а потом доложить ему. На встречу с Гайдаром и его министрами Руцкой пригласил академиков Сельскохозяйственной академии наук, руководителей крупных хозяйств АПК Московской области, фермеров. После встречи большинство участников совещания пришли к единому мнению: люди, которым доверили руководить экономикой страны и сельским хозяйством – полностью бездарны. Было похоже, они искренне считали, что хлебные батоны растут на деревьях.
Понимая, с кем имеют дело, зная, что с ними спорить бесполезно, аналитическая группа приняла решение создать временный Федеральный центр по разработке программы реформы АПК страны. За два месяца (при этом продолжая войну с юными гайдаровцами по выколачиванию кредитов на посевную, по возвращению долгов селу и отовариванию чеков «Урожай-90», которые разворовало правительство Силаева) им удалось разработать программу реформы АПК, в короткое время разобраться во всех бедах и проблемах сельского хозяйства. Работа шла не только в кабинетах Кремля, Российской сельскохозяйственной академии наук, Академии им. Тимирязева, но и в хозяйствах, куда Руцкой с аналитиками выезжал практически каждый месяц. На оборонных предприятиях страны взялись за реализацию программ механизации и автоматизации ручного труда, за выпуск оборудования малых и средних мощностей по переработке, упаковке и хранению. Создали для этого даже Российскую акционерную компанию из 68 заводов военно-промышленного комплекса, которую возглавил замечательный специалист В. Каретников. Все наработанное свели в общую программу. Обобщив этот опыт, Руцкой написал книгу «Аграрная реформа в России».
Через четыре месяца на стол президента легли документы: проект Указа об утверждении программы и создании Федерального центра земельной и агропромышленной реформы. В его штаты были подобраны 4 академика, 2 члена-корреспондента Академии наук, 9 докторов наук, 18 кандидатов, 51 управленец, 15 специалистов из военно-промышленного комплекса, 8 специалистов по землеустройству. Итого: 107 человек плюс 30 человек обслуживающего персонала – всего 137. Этот штат предлагалось ввести за счет сокращения на 50 процентов министерства сельского хозяйства (там по штату в то время было почти 4 тысячи человек).
К документам приложили 18 схем размером 180x220 см с пояснительными графиками, расчетами, обоснованиями. Доклад длился почти полтора часа. Ельцин был ошеломлен. Но больше всего он удивился тому, что Руцкой свободно владел темой. После этого Руцкой пригласил его посмотреть межхозяйственное предприятие под Истрой, которое создал предприниматель Вахтанг Махарадзе. Кроме этого, предложил посетить выставку машин механизации и автоматизации ручного труда, технологии малых и средних мощностей по переработке, упаковке и хранению, которую они готовили совместно с руководством ВПК на ВДНХ. Настроение президента заметно поднялось: «Слушайте, наконец-то вы нашли себя. Давайте, работайте и не ввязывайтесь в политические баталии. Все, что вам необходимо для реализации программы и ваших идей, просчитайте и подготовьте пакеты указов и распоряжений. Я вам подпишу».
(Продолжение следует).
Владимир Кибирев |
|
|
|
