О нём среди альпийских немцев бытует трогательная романтическая история. Якобы, один юноша полюбил красивую девушку и сделал ей предложение, а она поставила условие: пусть сначала принесёт ей белоснежный цветок, растущий высоко в поднебесье. Долго бродил юноша по самым высоким горам. Девушка уже состарилась в одиночестве. И вот однажды дождливым вечером кто-то постучал в её окно. Открыв дверь, хозяйка увидела молодого человека. Он принёс прекрасный цветок, прикоснувшись к которому женщина превратилась в прежнюю стройную девушку. Они поженились и прожили век в любви и согласии.

    В Закарпатье эдельвейс ласково называют «шёлковой косицей». И тоже рассказывают сказки. Это действительно очень красивый цветок, имеющий звездчатую форму.

    В советском Закарпатье он был отнесён к исчезающим видам растений и встречался только в самых труднодоступных местах, по склонам с обнажениями известняков и сланцев, на высоте 1700-1800 метров над уровнем моря. В Альпах чуть ли не у каждого цветка установлены камеры видеонаблюдения. Альпийский эдельвейс теперь остался за границей, но мало кто знает, что в Забайкалье живёт его близкий родственник, тоже реликтовый цветок.

    Однажды в июне мы с собственным корреспондентом газеты «Известия» Анатолием Клевой возвращались из поездки по области. На одном из перевалов Анатолий спросил:

    – Ты когда-нибудь видел эдельвейс?

    – Только на картинках, – ответил я.

    – Сейчас покажу.

    Остановив машину, Анатолий сказал: «Ну, пойдём!». Как просто, удивился я: в альпийских-то странах трудно добраться к эдельвейсам да и подходить к ним запрещается. Вскоре мой спутник остановился, что-то прикидывая в уме, а потом повёл меня влево от дороги вниз по склону, хотя я думал, что придётся забираться на ближайшую сопку. Не прошли мы и двадцати шагов, как Анатолий предостерегающе поднял руку, затем опустился на корточки и заворожено уставился на что-то. Я подсел к нему и увидел в траве невысокое растение-звезду, очень похожее на альпийский эдельвейс. Только листья у него были не ослепительно белыми, а белёсыми, как бы припудренными мукой, и более «мясистыми». При внимательном рассмотрении оказалось, что белёсый вид лепесткам придавало плотное волосистое опушение, от которого как бы исходил свет, хотя солнце в это время спряталось за тучу. Клева признался, что сам видит забайкальский эдельвейс лишь второй раз, а это место показал ему писатель Евгений Куренной.

    Опоэтизированный альпийский цветок состоит с забайкальским в одном семействе сложноцветных. Потом я нередко встречал это оригинальное растение – реликт доледникового периода, а в Кыринском районе видел даже поляну, поросшую эдельвейсом. Некоторые забайкальцы непочтительно называют цветок «коровьим эдельвейсом». Наверно, потому, что растёт он иногда даже вблизи коровьих троп. 

    Однажды, оказавшись в компании с одним бурятом, поинтересовался, как аборигены называют увиденный нами эдельвейс. «Трут, однахо, – сказал он. – Старики им огонь добывали. Собирали осенью, туго скатывали и сушили. Когда надо, высекали железкой из камня искру, от неё загорался приложенный к кремню «трут». И ещё этой травой прижигали раны, чтоб кровь остановить и заразу отогнать. А так трава худая, правда, коровы и козы её едят. Я представил себе эдельвейсы, растущие среди редкого разнотравья на сухой каменистой почве, где с косой делать нечего, и понял, что с точки зрения заготовителя сена трава в целом действительно плохая. 

    Вот такой получился переход от поэтически возвышенной альпийской «серебряной звезды» к прозаическому «коровьему эдельвейсу». Потому что наш эдельвейс – не редкость, а когда чего-то много, интерес уже не тот. У нас он даже в Красную книгу не занесён, так как не находится под угрозой уничтожения, растёт себе на высоте примерно 700 метров над уровнем моря и даже ниже. 

    Учёные считают, что когда-то местный эдельвейс тоже был высокогорным, но в период оледенения «съехал» вниз и приспособился к другим условиям. В изяществе наш эдельвейс немного уступает альпийскому, зато за ним не нужно карабкаться на горные склоны высотой 1600-1700 метров. 

    В природе всё целесообразно. Возникает вопрос: зачем забайкальскому эдельвейсу понадобился густой пушок, несколько скрывающий яркую белизну? Оказывается, он защищает цветок и от палящего солнца, и от ночных похолоданий, а у нас очень большие перепады дневных и ночных температур. Да и поздние заморозки случаются. Точно так же приспособились к резко-континентальному климату подснежники, они ведь тоже волосатые. И кошачьи лапки, которые, впрочем, приходятся эдельвейсу родственниками.

    Фёдор Бутаков