Газета 'Земля'
РЕДАКЦИЯ ПОДПИСКА РЕКЛАМА ВОПРОС-ОТВЕТ
Содержание номера
НОВОСТИ
    Совет недели
    Акцент недели
В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ
    Традиционный, но необычный
ПРИГЛАШЕНИЕ К РАЗГОВОРУ
    Вы из Чикоя? Тогда вам к нам!
СВОИМИ ГЛАЗАМИ
    Живи, «Родник», живи!
НА СОБСТВЕННОМ ПРИМЕРЕ
    Станция юннатов как путёвка в жизнь
ЖИВЕТ ГЛУБИНКА
    Сквозь дожди и туманы
ДЕРЕВЕНСКИЕ КАРТИНКИ
    Сазан
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
    Здесь, в Петровске-Забайкальском, всех судьба нас созвала…
ТелеМАНИЯ
    Человек-улыбка. Часть 1
ЛЮДИ ЗЕМЛИ ЗАБАЙКАЛЬСКОЙ
    Волшебница иглы и челнока
НЕ ПРОПУСТИТЕ
    Фестивальная осень
ВЫХОД В СВЕТ
    Бенгальские львы и российские гонщики
ЗЕМЛЯ ЗАБАЙКАЛЬСКАЯ
    Нам просто хорошо в своём селе
ЭТО ИНТЕРЕСНО
    Сельский «длуга», как живёшь?
К СЛОВУ
    В Чойбалсан на автобусе
НЕСКУЧНАЯ ЗАВАЛИНКА
    Забайкальская вольная поэзия
    Литературная гостиная
ФАЗЕНДА
    Августейшие блюда
СОВЕТУЮТ СПЕЦИАЛИСТЫ
    Муравьи – друзья или враги?
Выпуск № 33 от 22.08.2017 г.
Сквозь дожди и туманы
Мать-перемать вспоминают водители большегрузов, неуклюже маневрируя на ухабистой дороге. Перевозчики пассажиров, стиснув зубы, молчат, не реагируя на замечания попутчиков: «Не дрова везёшь!» Медленно, из поворота в поворот, движется плотный автомобильный поток по автодороге Могойтуй – Сретенск – Олочи, пока, наконец, не выезжает на прямой участок и, не успев разбежаться, натыкается на небольшое село.
Вспомнить бы всех поимённо

     Малышево Шелопугинского района ничем примечательным не «засветилось» в истории района и края. Живёт себе тихо с незапамятных времён, то провожая колонну ссыльнокаторжных по большому Сибирскому тракту, то своих мужиков на войну с фашистами, большинству из которых уже не пахать родной земли, не сеять пшеницы, не рожать детей…
     Не родила мылышевская земля Гагариных и Кулибиных, но скромными своими трудами, любовью к земле и малой родине, живёт, несмотря ни на перестройки, ни на оптимизации, ни на смену властей в районе или отсутствие таковой в селе.
     Главное украшение села – дом бывшего председателя сельского Совета, ныне главы крестьянского фермерского хозяйства Игоря Фризановича Пица. До статуса «жилой дом» был тут в советское время детский сад, ещё раньше – административное здание, ну, а если совсем углубиться в историю, жил в нём купец Кириллов. Куда сгинул, не помнят даже старожилы, но рассказывают, что владел тот купец небольшим пароходиком на Шилке, промышлял золотишком. В смутные годы в Сухом логу на чёрный день чекушка дорогого песка была припасена у коммерсанта. Её и отдал комиссарам, когда поставили перед ним дилемму – золото или жизнь.
     Где сам купец покоится, малышевцы не знают, а вот семья – сын, дочь, супруга –  похоронены за околицей села, на сопке, которую местные жители с той поры и нарекли Кириллихой.
     Почему не пустили семейство на общий погост – неведомо, а чугунную надгробную плиту со словами скорби помнят в селе многие. Долго стояла она на заросшем травой могильном холмике, а потом вдруг исчезла. «Наверное, на металлолом сдали», – не без оснований предполагают местные жители.
     Сейчас бы память о предприимчивом земляке воскресить, да сведений не хватает. Но всё же нашлись энтузиасты. Местный сварщик Михаил Уткин железный крест изготовил, установили его на месте захоронения, православного батюшку ждут, освятить крест надо…
     
Закрыли – и дело с концом

     Как в купеческое время, так и в сложные 90-е, до конца нулевых, жило село по разнарядке председателя. Сельское поселение объединяло в своих границах два села – Малышево (центральная усадьба) и Банщиково. Неизменным председателем был Игорь Пиц. К нему и направляемся. 
     Разговор между делом. Недосуг фермеру попусту болтать: сенокос в самом разгаре. Счёт не на дни – на часы идёт. Заготовить корма впрок – задача нынче не из лёгких. Дождей ждали всю весну, в начале лета уже не надеялись, что трава поднимется под косилку. Теперь – залило. Не успевают мужики стога метать, сено сгребать – дождик идти не идёт, а дело портит. 
     «Одиннадцать бюджетных учреждений, подведомственных сельской администрации, было, – говорит о былом Игорь Фризанович. – Военный и паспортный столы, домовые и похозяйственные книги – всё на месте. Любую справку мог получить гражданин, не выезжая в районный центр, документы оформить. Только в Малышево проживает 47 человек, имеющих льготные категории, да в Банщиково 83».
     После разорения совхоза организовали в селе МУП. Председатель совмещал со своей ещё должность директора сельхозпредприятия. Сеяли, пахали, держали скот, штат работников, но такая постановка дел власть не устроила. «Ликвидировали нас при положительном балансе, и дело с концом», – объяснил ход реформы бывший председатель. 
     К концу нулевых в жизнь селян стало медленно, но с губительной настойчивостью входить слово «оптимизация». «Прооптимизировали» поселение, упразднили администрацию. С той поры окончательно притихло село. 
     «Процветает спиртоторговля, наркомания, безработица, – подводит итог разговору Игорь Фризанович. – Нет для малышевцев ни главы района, ни главы поселения. К нам у них дорога по одному поводу – в период предвыборной кампании».
     Сенокосными делами, сегодняшними проблемами живёт Малышево, не надеясь ни на помощь, ни на перемены. Благодатная пора наступила – урожайным, при всех природных катаклизмах, оказалось лето на лесные ягоды. Сидят женщины и подростки с вёдрами, полными спелой голубики, вдоль дороги, торгуются с проезжающими в надежде заработать на школьные принадлежности и форму. 
     Но праздник в селе всё же 
будет – ни шатко, ни валко, но строится через речушку Урундай современный бетонный мост. Ещё в ноябре поселились в сельском клубе строители, заполонив округу техникой, строительными материалами и трубами. Когда освоят федеральные средства, выдержат сроки, тогда и понаедут в Малышево чиновники всех рангов, репортёры и артисты. Возможно, и фонари загорятся на примостовых столбах, и тогда не только фары проезжающих машин будут рассвечивать сельскую тьму, а атрибуты жизни цивилизованной и современной. 
     
Военное детство

     Вся жизнь, а это уже немало – 84 года, пролетела в родном селе. Здесь Михаил Васильевич Шипунов вырос, возмужал, детей народил, здесь и состарился. «Что вспоминать-то? – разводит руками. – Работал с семи лет, а к пенсии, оказалось, приткнуться некуда стало».
     …Только пыль из-под колёс телеги и разглядел восьмилетний мальчуган, опоздав на проводы отца на фронт. Выбежал на дорогу, а подводы уже почти скрылись из виду, навсегда увозя из дома самого родного человека. В 1942 году пришла Шипуновым похоронка, что смертью храбрых погиб их отец и муж возле деревни Пархово Смоленской области. «Мать не верила, долго ждала 
отца, – вспоминает старожил села, – мало ли случаев было, что, оплаканные и похороненные, возвращались солдаты домой. Но для нас чуда не случилось. Уже после войны приехал в гости сослуживец отца из села Туров и рассказал всё, как было, как глаза отцу закрыл, где похоронили его. Ещё раз пережила мама смерть отца, и замуж уже больше не вышла, одна нас, троих ребятишек, и вырастила».
     Образование Михаил Васильевич по военному времени получил стандартное – четыре класса. Грамоте выучился и на работу в колхоз пошёл. Вся работа в колхозе на конях была. Сначала, по малолетству, отряжали его помощником, на подхват ставили. Чуть подрос, так вся ответственность стала наравне со взрослыми. До армии проработал, а вернувшись через три года, поехал учиться. Колхозу нужны были шофёры, в хозяйство стала поступать новая техника. 
     Профессии водителя Михаил Васильевич не изменил. С «баранкой» всю жизнь не расставался, а сколько дорог исколесил его грузовик, и не припомнит уже.
     
Есть о чём печалиться…

     «Это мелочи забылись, главное же и сегодня помнится хорошо, – продолжает мой собеседник. – Помню, что жило село полноценной жизнью, работа была у всех, а бездельников преследовали, как преступников. Сегодня страна сама тунеядцев плодит».
     А как было не работать? У колхоза – пашня, стадо на тысячи голов, рабочих рук не хватало в сезонные работы, привлекали студентов, коммунистов, служащих организаций. Межрайонная станция по искусственному осеменению животных обслуживала, кроме Шелопугинского, Газ-Заводский и Балейский районы. Ветеринары и зоотехники работали не только с семенем крупного рогатого скота, но и овец. Казахские и симментальские бурёнки, татарские овцы были не редкостью, как сейчас, а свои, доморощенные. 
     В колхозе встретил Михаил Васильевич и жену свою. Лидия Ивановна работала дояркой, ухаживала за овцами. По-простому поженились, так и жизнь прошла – в трудах, в заботах о детях, которых народилось четверо. Сейчас с родителями проживает Анатолий, своей семьи он так и не завёл, с родительским хозяйством управляется.
     «Меня уже и с сенокоса «списали», – улыбается глава 
семейства. – У сына трактор, грабли – всё есть. С помощниками на двух коров и молодняк быстро накашивают, но переживания нынче были серьёзные – трава по засухе не росла никак, думали, покупать корма придётся».
     Повседневные заботы и хлопоты, как и всем, не оставляют Шипуновым времени рассуждать о проблемах мировых и глобальных. А за родину свою, за Малышево, душа болит. «Дворов 250, считай, было. 
А сегодня от дома к дому пустыри кругом!» –  сокрушается дед. Есть отчего запечалиться. А хочется, чтобы не только внуки, но и правнуки свои корни знали, чтобы жило село исконными трудовыми буднями, вопреки всем губительным реформам и разочарованиям. 
     
     Ольга Веселова,
     фото автора
Яндекс цитирования