Гвардейская слава разведчика Парфёнова

Светлой памяти командира разведвзвода А.В. Парфёнова

    

Мужали в боях

    Вместе с ним в разведвзвод попали старшина Д. Доровских из Сретенска, старшина Н. Тихонов из Читы, красноармейцы Н. Борцынский со станции Куэнга, В. Иванов из посёлка Вершино-Шахтаминский, И. Карпов из Красного Чикоя, другие забайкальцы. Два месяца напряжённо занимались боевой подготов­кой, учились премудростям разведки в конном строю и в пешем по за­хвату «языков», готовили себя к другим действиям в тылу врага. Боевое крещение получили только в августе 42-го на Дону, в Давыдовском районе Воронежской области. К тому времени Парфёнов уже командовал отделением. Вскоре его назначили помощником командира взвода.

    Март 1943-го. На Северском Донце у города Змиева днём и ночью идут ожесточённые бои. Тяжёлое ранение получил командир взвода разведки гвардии лейтенант Шляхтенко. Вместо него временно назначили только что принятого в партию гвардии старшего сержанта Парфёнова. В непрерывных боях росло мастерство разведчика-забайкальца...

    Июнь 1943 года. Северский Донец. Правый берег реки, где укре­пились фашисты, заминирован и в несколько рядов опутан колючей проволокой. Наши войска готовились к броску на правый берег. Но без надёжной разведки рискованно переходить в наступление... В штабе дивизии то и дело раздаются телефонные звонки. Командование армии требует: во что бы то ни стало нужен «язык».

    Долго никому из разведчиков не удавалось доставить с правого берега «языка». Задание выполнила разведгруппа Парфёнова. Разведчики захватили унтер-офицера, за что на­шего земляка наградили орденом Красного Знамени.

    Как же разведгруппе удалось проникнуть в расположе­ние фашистов? Вот что рассказывал об этом случае сам Андрей Василье­вич:

    «Тёмной ночью бесшумно переправились через Северский Донец. Нам помогли два сапёра. Не помню фамилии тех ребят, но словно сейчас вижу, как они ловко и смело проделывают проходы в проволоч­ном заграждении и минном поле. Расчистив путь, сапёры остались около лодки, мы же углубились километра на полтора в расположение противника. Но подходящего момента, чтобы захватить фрица, никак не выберем. Что делать? И тут кто-то из разведчиков запнулся о провод телефонной связи. Не медля, перевязали его. Концы привязали к деревьям. Рядом устроили засаду. Расчёт прост: немцы обязательно вышлют связистов устранять поврежде­ния. Не прошло и двадцати минут, как мы заметили двух гитлеровцев, которые проверяли линию. Взять их не составило труда. До берега добрались. Но тут фашисты начали шарить прожекторами и обнаружили нашу лодку. Едва оттолкнулись от берега, как они открыли бешеный огонь. Один из пленных был убит, а унтер-офицера всё же доставили в штаб...».

    Много раз за годы войны пересекал линию фронта с боевыми друзьями наш отважный земляк. Уходя на очередное задание, Андрей и его однополчане знали: всякое может случиться. Может зацепить шальная немецкая пуля, и тогда надо собрать волю в кулак и ползти к своим, или ждать, пока тебя вынесут товарищи. Можешь напороться на мину или наткнуться на разведку противника. Тут уж кто кого... Было у разведчиков неписаное правило: с задания возвра­щаться всем. Каждый знал: убьют тебя или ранят – товарищи не бро­сят, вынесут к своим.

    С гордостью Андрей Васильевич рассказывал о родной дивизии, 77 её воинов стали Героями Советского Союза. 2 мар­та 1943 года взвод во главе с лейтенантом Широниным совер­шил бессмертный подвиг в бою у станции Тарановка на Харьковщине. Обороняя железнодорожный переезд, широнинцы уничтожили 16 танков и штурмовых орудий, до 100 солдат и офицеров. Из 25 защитников переезда в живых осталось только пятеро – лейтенант Пётр Широнин, старший сержант Иван Вернигоренко, рядовые Иван Букаев, Александр Тюрин, Александр Торопов. Тяжело раненые, они удержали переезд. Всем двадцати пяти гвардейцам взвода было присвоено звание Героя Советского Союза. Погибшие в бою Герои по­хоронены в сквере школы села Тарановка. На их могиле воздвигнут памятник. А Тарановка теперь носит гордое имя – станция имени 25 гвардейцев-широнинцев. Их именем названа одна из улиц Харькова. А в пригороде, Алексеевке, есть улица имени Петра Широнина, однополчанина нашего земляка.

    

Во главе разведвзвода

    В июле 43-го нашему земляку присвоили звание младшего лейтенанта. На его счету уже было несколько ценных «языков». И снова ночные вылазки в тыл врага: то с группой за­хвата, то в группе прикрытия или с целью разведки расположения огневой системы противника, выявления слабых мест в его обороне. 25-я гвардейская стрелковая дивизия в июне 1944 года после ожесточённых боёв при освобождении Молдавии временно остановилась. Гвардейцы готовились к наступлению. Требовались разведданные, а разведчики никак не могли захватить «языка»: открытая местность – не проскользнуть. Командование приняло решение провести разведку боем. Сформировали спецотряд под командованием гвардии старшего лейтенанта П.  Рунова. Один взвод возглавил гвардии лейтенант Парфёнов, другой – гвардии лейтенант Боженко. После тщательного наблюдения за передним краем немцев наметили план действий. «Объектом нападения, – вспоминал Андрей Васильевич, – выбрали отдельный курган, где, по данным наблюдения, находился узел обороны врага. Ровно в два часа ночи 2 июля 1944 года приступили к выполнению боевого задания. Взвод Боженко по-пластунски дви­нулся прямо на курган, а мои разведчики, разделённые на две груп­пы, обошли высоту с флангов. По кургану ударили наши миномётные батареи. Под их прикрытием мы приблизились к высоте, а затем ворвались в траншеи врага, гвардии старший сержант Гуменный, гвардии рядовые Царёв и Смирнов заскочили в блиндаж, уничтожили трёх гитлеровцев, двух связали и стали быст­ро отходить. Мы прикрыли товарищей пулемётным и автоматным огнём. Пленные, один из которых оказался офицером, дали ценные сведения. Вскоре дивизия прорвала оборону противника».

    За выполнение этого задания разведчика Парфёнова наградили ме­далью «За отвагу». А за участие в ликвидации Кишинёвской группи­ровки гитлеровцев – орденом Красной Звезды. Взвод разведчиков под его командованием более четырёх часов удерживал важный железнодорожный мост в районе станции Красная. Отбили несколько ожесточённых атак противника.

    ...1944 год. Дивизия с боями вышла к Днестру в районе молдавско­го города Дубоссары. Для ведения разведки в Карпатах был создан полуэскадрон из 50 сабель. Возглавил эту боевую единицу коммунист гвардии лейтенант Парфёнов. Однажды он получил задание от начальника разведки дивизии гвардии майора Дроваля прочесать кукурузное поле, где укрылась большая группа гитлеровцев. Полуэскадрон принял боевой порядок, приступил к прочесыванию. Задача была не из лёгких. Двухметровая кукуруза стояла сплошной сте­ной. Итог операции: 75 пленных и 9 убитых фашистов.

    С этим полуэскадроном гвардии лейтенант Парфёнов участвовал в боях по освобождению от гитлеровцев Румынии, Венгрии, Чехословакии. На его груди засияли ещё один орден – Отечественной войны II степени, две медали «За боевые заслуги».

    Бои шли в Словакии. В один из апрельских дней 1945 года коман­дир взвода конной разведки гвардии лейтенант Парфёнов получил при­каз организовать наблюдение за домиком, находящимся в восьми ки­лометрах от Братиславы на нейтральной полосе, и во что бы то ни стало взять «языка»; в домике – боевое охранение врага в составе шести человек. Под покровом тем­ноты немцы занимали свою позицию.

    Для выполнения задания была создана поисковая разведгруппа во главе с Парфёновым. Десять разведчиков, вошедшие в группу, не раз выполняли подобные задачи. Командир распределил обязанности. В группу захвата вошли гвардии сержант Гуменный, гвардии старший сержант Михайлов, гвардии рядовой Акимов, в группу прикры­тия – разведчики Бурыкин, Вода, Долгополов. Эвакуация пленных и раненых возлагалась на гвардии рядовых Кучаренко и Титомера. Связным на­значили Филипченко. Погода содействовала – лил дождь. К двум часам ночи достигли объекта. Было тихо. Гуменный осторожно подполз к домику. Около двери дремал часовой. Разведчик бесшумно снял его. Группа захвата ворвалась в дом. Это произошло так неожиданно, что немцы не успели оказать организованного сопротивления. Двух фашистов Гуменный сразил автоматной очере­дью, остальные сдались.

    Нарушив телефонную связь и прихватив с собой трофейный ручной пулемёт, разведчики стали отходить. Вдруг взви­лась осветительная ракета, стало светло, как днём. Фашисты замети­ли разведчиков, открыли огонь. При отходе получили ранения Титомер и Долгополов. Но «языки» да­ли ценные сведения. За успешное выполнение задания вся груп­па разведчиков была представлена к боевым наградам.

    В Австрии гвардии лейтенант Парфёнов со своими боевыми товари­щами в последний раз ходил в тыл врага за «языком». Группа захвата углубилась в расположение противника километров на пять. На этот раз устроили засаду около колодца. Вскоре два гитлеров­ца на двуколке пожаловали за водой. Произошла короткая схватка... По итогам гвардии лейтенанта Парфёнова на­градили орденом Отечественной войны I степени.

    

Побеги из госпиталей

    На личном счету гвардии лейтенанта Парфёнова более 20 захваченных «языков», давших ценные сведения. Сколько жизней со­ветских бойцов спас тем самым разведчик Парфёнов! Трижды Андрей Васильевич выбывал из строя из-за ранений. Но всякий раз, не доле­чившись, убегал из госпиталей – боялся отстать от своих разведчиков.

    О последнем побеге он рассказывал по-обыденному просто:

    «Третье ранение получил в бою на подступах к Вене. В медсанба­те пробыл десять дней. Осколок из левого плеча хирурги удалили, рана начала затягиваться. Лежать было невмоготу. Нет, не от боли, а оттого, что война подходила к концу, где-то там, на передовой, мои боевые товарищи добивали фашистских гадов, с каждым днём при­ближая День Победы. Разве ж можно было валяться с пустяковым ране­нием в такой истерический момент? Вот и не вытерпел, сбежал до­мой...»

    Сбежал «домой»… Как иначе он мог назвать дружную боевую семью разведчиков, с которой прошёл, что называется, через огонь, воду и медные трубы, где вырос в боях от рядового до лейтенанта, получил пять боевых орденов, несколько медалей. Здесь каждый раз­ведчик его знал. И он – каждого. Во фронтовой обстановке люди схо­дились быстро.

    Но не только привязанность и привычная обстановка влекли его в родной армейский коллектив. Было в том и нечто боль­шее, чем привычка. Это привязанность к традициям своей части и её славе, горячее желание разделить эту боевую славу с товарищами по оружию.

    Не счесть сколько раз за годы войны пересекал линию фронта разведчик Парфёнов. Но о своих боевых заслугах предпочитал умалчи­вать. Гораздо охотнее рассказывал о подвигах однополчан, о трудных послевоенных годах, когда фронтовик возглавлял передовую молочно-­товарную ферму колхоза «Родина» Сретенского района.

        

Он жил заботами села

    «В то время и морозы, кажется, были покрепче. Постоянно сорок и сорок. Стужа на улице невыносимая. Людей на ферме не хватало, каждый клочок сена и соломы на счету. Выкручивались, как могли, делали всё возможное и даже невозможное. Иногда работали по нескольку суток – не было замены. Вырвешься в деревню раз в неделю, чтобы попариться в баньке да запастись харчами и – обратно на ферму...».

    Андрей Васильевич до конца жизни оставался в строю, жил заботами родного села Кокертай. Проводил работу среди молодёжи по военно-патриотическому воспитанию, был активным селькором районной газеты «Советское Забайкалье». А когда по праздникам надевал старенький, фронтовых лет, офицерский китель с боевыми наградами, то, несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, выглядел по-военному бодро, как и подобало бывалому разведчику прославленной 25-й гвардейской мотострелковой Синельниковско-Будапештской Краснознамённой орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизии.

    Однажды я поинтересовался у Андрея Васильевича судьбой земляков-забайкальцев, с кем он начинал службу в разведке 81-го полка. Заметно посуровело лицо фронтовика. Вздохнул, произнёс тихо: «Всех земляков, светлая им память, потерял на дорогах войны, на очень длинном и трудном пути к Победе. Сколько замечательных людей полегло… Одних приняла воронежская земля, другие сложили головы под Харьковом, в Молдавии или Карпатах. Могилы третьих, словно немые свидетели выполнения советскими воинами своего интернационального долга, остались в Румынии, Венгрии, Чехословакии… На скорую руку хоронили мы павших боевых товарищей, оставляя на могильных холмиках простые фонерные дощечки с надписями, в спешке сделанными чернильным карандашом. И дальше шли на запад, к победе…»

    По праздникам из родной дивизии (в 1964 году ей присвоили имя героя Гражданской войны В.И. Чапаева) Парфёнов получал поздравления. Каждая такая весточка была большой радостью для ветерана, кавалера пяти боевых орденов и нескольких медалей.

    Андрей Васильевич поддерживал связи с учащимися Старожевской средней школы, что в Лискинском районе Воронежской области, с советом музея боевой славы родной дивизии, созданном при средней шкоде № 25 города Харькова. Школьники разыскали многих бойцов и командиров прославленного соединения, собрали редкие документы о подвигах гвардейцев, боевом пути дивизии, которая освобождала от гитлеровцев воронежские, харьковские города и сёла.

    У подвига командира разведвзвода забайкальца Андрея Васильевича Парфёнова и его однополчан нет и не будет срока давности.

    

    Николай Бубнов, ветеран военной журналистики