Помни героев-освободителей Егор Микулин, г. Чита
Я помню тот день, в который пришло известие о конце этой жестокой и кровопролитной войны. Мне 20 апреля 1945 года исполнилось 7 лет. Мои сверстники считались уже мужчинами, все работали в колхозе на полевых работах, все умели ездить верхом на конях и быках. Знали, почём фунт лиха или стоимость куска чёрного хлеба. Мы каждый день ждали конца войны. Утром, как всегда, пришли к полевой кухне (солдаты войсковой части, расположенной в селе, всегда подкармливали нас). Полевая кухня стояла на горе, там были вырыты окопы и какие-то подземные сооружения, куда мы никогда не заходили или нас не пускали. Утром мы пришли к палаткам и ждали, когда нам дадут вкусной каши, и в это время из соседней палатки выскочил солдат, он размахивал руками, и слёзы текли из его глаз. Я был удивлён – взрослый дядька плакал и даже не вытирал слёз, в руках его была винтовка, спазмы сдавили ему горло, и он не мог кричать. Но тело и душа его кричали и, наконец, переборов себя, он крикнул всего лишь одно: «Победа!» Всё вокруг стихло, мгновение стояла тишина, было слышно, как поют жаворонки, и вдруг тишина взорвалась, вокруг разнеслось: «Победа-а-а, ура-а-а…» Раздались выстрелы, и в небо взлетели ракеты, солдаты плакали и смеялись и подбрасывали нас в воздух. Это продолжалось долго, я тогда не имел понятия о часах и минутах, поэтому не могу сказать точно, но час-полтора это ликование шло. Потом нас накормили, напоили, надарили подарков, какие нашлись у солдат, и мы пошли домой. Но нашим солдатам ещё нужно было воевать с Японией. Домой начали приходить бойцы. Встречали их всем селом, родственники пришедшего воина плакали и смеялись от радости, а соседи, у которых воины не вернулись с войны, плакали от горя. И все, плача, проклинали и войну, и Гитлера. Пришедшие солдаты сразу брались за работу, надо было поднимать колхозное хозяйство. Первым пришёл (не пришёл, а приехал на телеге) мой отец – Николай Павлович Абросимов, из районного центра его привёз на военкоматовской подводе солдат, отец в дом зашёл на костылях. Мы с младшим братом Петей стояли на лавке и смотрели на него. Он был в солдатской шинели и с костылями в руках, все растерянно молчали, и тут Петя выкрикнул: «Тятя!», и все бросились к отцу, но первого он прижал к себе Петю. После громких восклицаний и объятий все немного успокоились, и взрослые начали разговор. Мы с Петей стали разглядывать шинель, на которой насчитали семь дырок, зашитых чёрными нитками, расспросили отца и он сказал: «Это следы от пуль и осколков, слава Богу, что они не все попали в меня, а то я не увидел бы вас!». Мы притихли и боялись что-либо тронуть из его вещей. Шинель эта хранилась многие годы как память о войне. Через несколько дней отец вышел на работу и проработал в колхозе кузнецом до конца своих дней. Родился он 23 июля 1897 года, умер 1 августа 1966 года, оставил работу в 1964 году, пенсия его составляла 44 рубля, участник Гражданской войны и Великой Отечественной имел медали «За боевые заслуги» и «За трудовую доблесть», а вот пенсию дали такую... В селе он пользовался величайшим авторитетом, не пил, не курил, на работу ходил каждый день. В колхозе выходных дней было мало. Вырастили они с мамой, Матрёной Васильевной, шестерых детей – троих сыновей и троих дочерей. Продолжение следует. |