Газета 'Земля'
РЕДАКЦИЯ ПОДПИСКА РЕКЛАМА ВОПРОС-ОТВЕТ
Содержание номера
НОВОСТИ
    Совет недели
    Акцент недели
НАША ГОРДОСТЬ
    Юный Кулибин из села Кактолга
ПРИГЛАШЕНИЕ К РАЗГОВОРУ
    Как получить жильё на селе
НА СОБСТВЕННОМ ПРИМЕРЕ
    Смоленка. Актив. Точка. Ру
БЕЗ РЕТУШИ
    На двух берегах Унды
НУ И НУ
    Оазис в даурской степи
ДАТА
    Говорит и показывает Чита
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
    Шапп д’ Отрош в русской бане
ТелеМАНИЯ
    «Хищник». История кинолегенды. Часть I
ЗДРАСТЕ, СНАСТИ
    Удовлетворение личных потребностей
ЗДРАСТЕ, СТРАСТИ!
    Стук-постук…
ВЫХОД В СВЕТ
    Ревва и Галустян в Чите
Возвращаясь к публикации
    Синтез правды и кривды
ПО ЗОВУ ДУШИ
    О радио и не только
БУДЕМ ЗНАКОМЫ
    Суперпапа
ЭТО ИНТЕРЕСНО
    Моё деревенское детство
НЕСКУЧНАЯ ЗАВАЛИНКА
    Вольная забайкальская поэзия
ЗДОРОВЬЕ
    Сказ про то, как змий зелёный войной на Русь ходил
ФАЗЕНДА
    Брусничный марафон
СОВЕТУЮТ СПЕЦИАЛИСТЫ
    Храним картофель правильно
Выпуск № 41 от 09.10.2018 г.
Шапп д’ Отрош в русской бане
Заснежило, заморосило, приморозило. Но протопи баньку. Плесни из ковша на раскалённые камни, чтоб пихтовый взвился пар. Томится в тазу берёзовый веник… Публикуем перевод отрывка воспоминаний французского аббата-астронома 17 столетия о доселе невиданных им банных процедурах. До сих пор бы жил – всё б ещё вспоминал! Впрочем, и русский читатель найдёт здесь немало любопытного.
«Предбанник»
(По материалам энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона)
    Астроном Жан Шапп д’ Отрош (1722–1769) в 1761 году принял поручение Парижской академии наук отправиться для наблюдения в Тобольске прохождения Венеры через диск Солнца. Записки о путешествии были изданы в Париже в 1768 году. Между прочим, они содержат несколько критических и резких замечаний о России и русском обществе, заставивших Екатерину II спустя два года издать в Амстердаме брошюру (вероятно, написанную Шуваловым) с возражениями.
    
Итак…

    «31 марта 1761 г. я встал очень рано, чтобы сходить в баню перед дорогой: мне это предложили накануне. Едва я поднялся на ноги, ко мне пришли предупредить, что баня готова, как и сани, в которых меня туда повезут. Баня стояла на берегу реки. Я завернулся в тулуп, взял с собой слугу, и нас повезли в баню.
    Мороз был так силён, что я живо проскочил маленький предбанник, сумел открыть какую-то дверь, которую посчитал входом в баню. Оттуда повалила такая удушающая волна дымных испарений, что я бросился назад к двери со всей возможной скоростью; я подумал, что в бане пожар. Видя, что русские изумлены моими скачками, так же, как и я этим происшествием и их удивлением, я спросил слугу, что это значит. «Это баня, – сказал он, – вам надо раздеться и войти». Какой-то русский снова открыл дверь и, действительно, не раздеваясь, вошёл в баню. Я понял, что эти испарения были только банным паром, который был причиной такого густого тумана и снега, образовавшихся из-за сильного мороза.
    Сила жара, накрывшего меня, никак не согласовывалась с моими представлениями о бане, которую я считал предназначенной для мытья. И только после нескольких вопросов я понял, что баня служит для потения. Я пользовался завидным здоровьем и поэтому решил уйти немедленно. Мой слуга меня остановил и сказал, что люди с ночи готовили баню, и что моим уходом я огорчу домашних, если ею не воспользуюсь. Эти доводы наряду с долей любопытства убедили меня остаться: мне открыли дверь, и сразу же я натолкнулся на волну жара. Я поспешно разделся и оказался в маленькой квадратной комнате: она была так нагрета печью, что через мгновение я весь покрылся потом. Рядом с печью виднелось что-то вроде деревянного ложа высотою около четырёх пье (старая французская мера длины, равная 32,5 см. – Прим. переводчика), туда поднимались по ступенькам.
    Лёгкость огненной материи является причиной того, что воздух чрезвычайно нагрет под потолком помещения, в то время как на полу гораздо прохладнее; таким образом, поднимаясь по этим ступенькам, человек постепенно приготавливается к жару, который он должен испытать на «ложе». Не зная обо всех этих предосторожностях и стремясь как можно быстрее покинуть баню, я уселся сразу на самом высоком месте.
    Доски ложа были так горячи, что я не мог вынести боль, причиняемую пяткам: я мог там остаться только потому, что из предосторожности их поливали холодной водой, которая почти сразу же испарялась. Я взял с собой термометр, который через несколько минут поднялся до 60 градусов по Реомюру (то есть 75˚С. – Прим. переводчика). Этот крайний жар скоро ударил мне в голову и причинил сильную тошноту. Мой слуга, который выдавал себя за знатока бань, посоветовал мне сесть, уверяя, что тошнота пройдёт без всяких последствий, но, последовав его совету, я почувствовал такую сильную боль, что возникло ощущение, что я сижу на раскалённом докрасна железном листе.
    У меня не было времени раздумывать ни о причинах моих страданий, ни о ступеньках вниз. В мгновение ока я оказался на полу у этого злополучного ложа с разбитым при падении термометром. На полу было значительно прохладнее, я замер на полу, не осмеливаясь пошевелиться. По моему приказу быстро открыли дверь и оконца. Рядом со мной была бочка с водой и лоханями. Наполнив одну из них, я сел в неё и попросил поливать меня из другой по всему телу. Немного придя в себя, я думал о том, как бы убраться из этого места, но не осмеливался встать, потому что был тогда в сильно разогретой атмосфере.
    Согнувшись в три погибели, мокрый, я хотел одеться побыстрее, одежда моя оказалась слишком тесной: чем более я спешил, тем менее успевал в этом деле. Измучившись до крайности этими препятствиями, я вылетел в предбанник почти голым. Сильный мороз не позволил мне продолжить прикрывание наготы; завернувшись в тулуп, я добрался до саней, влача за собой за собой часть моей одежды. Я приказал гнать во всю мочь домой, где сразу же лёг в постель.
    Моё поспешное возвращение, смешной наряд, в коем я появился, испугали хозяйку дома, заставив опасаться какого-либо несчастного случая. Она сразу же пришла навестить меня, я её успокоил и попросил тишины – единственного лекарства, в котором я нуждался.
    Через некоторое время она вернулась с плошкой чая для меня. Видя, что я мало расположен к сему напитку, она сказала через сержанта, который начал понимать французский, что я вернулся слишком быстро из бани и недостаточно пропотел, и что мне нужно выпить чай, чтобы ускорить испарину.
    Хотя у меня не было ни малейшего желания потеть, хозяйка настаивала с такой добротой, что я взял эту плошку и тут же получил заверение, что она принесёт ещё одну через несколько минут. Как только она вышла, я поднялся с постели.
    Слуга мой остался в бане, и, видя, что он не вернулся в течение получаса, я было собрался послать за ним в уверенности, что с ним что-то случилось. Он вернулся в тот самый момент, когда отправлял за ним одного русского. Он бросился на кровать, не говоря ни слова. Наконец после многих вопросов он сообщил, что ему стало плохо в бане, уверяя, что он ещё так болен, что наверняка сдохнет. Поскольку мой слуга имел привычку к баням, я приписал это недомогание вредным парам; в таких случаях немедленное проветривание – самое надёжное и быстродействующее средство, соответственно, я приказал открыть окна и велел оставить его в покое. Через два часа он совершенно оправился.
    Эта первая попытка так сильно отвратила меня от русских бань, что пять месяцев в Тобольске я не испытывал никого желания повторить эту попытку, несмотря на все уговоры по этому поводу. Но всё, что я узнал в этом городе и в продолжение моего вояжа о полезности и применении бань, так сильно возбудило моё любопытство, что по возвращении из Тобольска я побывал в бане Екатеринбурга и там не смог выдержать такой степени жара.
    Не желая покинуть Россию, не увидев самостоятельно всё то, что мне говорили о банях, я побывал в бане у одного партикулярного лица в Санкт-Петербурге за два месяца перед моим отъездом во Францию.
    Бани повсеместны по всей России: жители этой обширной страны, от монарха до последнего из его подданных, ходят в баню два раза в неделю, и везде эта процедура одинакова. Все те, у кого есть хоть самое маленькое состояние, имеют дома свою баню, где отец, мать и дети моются иногда все вместе. Простой народ ходит в общественные бани. Обычно бани общие для мужчин и женщин: два пола разделены дощатыми перегородками, но, выходя из бань совершенно голыми, люди беседуют друг с другом как ни в чём не бывало. Затем бросаются как попало в воду или в снег.
    В бедных и отдалённых деревушках часто моются вместе в одной и той же бане. Я видел в солеварнях Соликамска мужчин в бане, время от времени они выходили из неё, чтобы освежиться и, совершенно обнажённые, болтали с женщинами, которые приносили рабочим солеварни водки или квасу.
    Бани богатых отличаются от бань для простого народа только большей чистотой. При входе каждый запасается пучком веток, ведёрком семи-восьми дюймов в диаметре, которое наполняют водой и ставят на первую или вторую ступеньку. Хотя в этом месте жара менее значительна, чем в других местах, человек сразу потеет; тогда опрокидывают ведро воды на голову, и через некоторое время – второе и третье. Затем поднимаются повыше, там повторяются те же процедуры и, наконец, на помосте, где жара самая сильная. На нём отдыхают от четверти до получаса, и в это время несколько раз обливают себя тёплой водой. Человек, стоящий у печи, время от времени бросает воду на накалённые докрасна камни: через мгновение вихри пара с шумом вырываются из печи, поднимаются до самого верха помоста и падают по ступенькам в виде облака обжигающего пара.
    В этот момент и пускают в ход ветки, которые предварительно смягчают, подставляя под пар, выходящий из печи. Вы ложитесь на помост, и сосед начинает хлестать вас пучком веток, ожидая, что вы окажете ту же услугу; в большинстве бань эта операция возлагается на женщин. Пока на ветках держатся листья, взмахом руки приводится в движение огромный объём пара; пар имеет большее действие на тело, потому что поры кожи сильно расширены, и потому, что обжигающий пар энергично нагнетается ветками, которыми вас хлещут по всему телу.
    В партикулярных банях, в которых я был, я испытал такой удушливый жар, что когда мне гнали ветками клубы пара в лицо, я не мог сколько-нибудь долго выдержать его действие. Нахлестав, меня облили водой и намылили: затем ветки были схвачены мойщиком за оба конца, и меня начали тереть с такой силой, что тот, кто меня натирал, потел так же сильно, как и я. Затем снова плеснули водой на меня, на раскалённые камни, и принялись было хлестать меня по новой, но на прутьях уже не было листьев, и от первого удара я подскочил с такой скоростью, что мой хлестальщик свалился со ступеньки на пол: я отказался от дальнейшего хлестания и натирания. За несколько минут моя кожа покраснела до багрового оттенка.
    Русские иногда остаются в бане больше двух часов, и возобновляют по нескольку раз все те процедуры, о которых я говорил; многие ещё натирают тело луком, чтобы больше потеть; из этих бань они выходят все в поту и бросаются в снег, и катаются в нём в самые сильные холода, ощущая в одно и то же мгновение жар от 50 до 60 градусов и холод ниже 20 градусов без малейшего ущерба для здоровья.
    Люди первенствующего сословия по выходу из бани ложатся в кровать, отдыхая некоторое время. Общепринято, что баня более полезна для простого народа, который от этого большого жара переходит к большой стуже, чем для тех, кто ложиться в постель.
    Весь народ сильно подвержен цинге: малоподвижная жизнь, которую они ведут, будучи всю зиму закупорены на своих печах, увеличивает количество жидкостей в организме, и они мало потеют. Бани, следовательно, для них – необходимое лечебное средство, без их употребления они были бы подвержены многим болезням. Эти парные бани производят сильную ферментацию крови и влаги в теле, очищая через потение организм. Сильный холод действует на прилитую к коже жидкость и восстанавливает согласованность и равновесие. Справедливы или нет эти заключения, получается так, что эти бани очень целительны в России и наверняка были бы очень полезны в Европе для излечения многих болезней, особенно тех, которые принадлежат к разным видам ревматизма. В России эти болезни почти неизвестны, и много иностранцев полностью выздоровело с помощью русских бань».
    К слову, в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона о бане в медицинском отношении сказано: «К сожалению, весьма распространено убеждение, что содержание кожи в чистоте есть скорее требование роскоши, а не настоятельная необходимость для сохранения здоровья. Русский крестьянин значительно опередил своих европейских собратьев относительно заботливости о чистоте содержания кожи».
    
    Перевёл Николай Епишкин, г. Чита
Яндекс цитирования