Этих лет не смолкнет слава

Первые комсомольцы

    Комсомольцы-добровольцы шли на защиту молодой Советской Республики. Мой отец, Фёдор Лаврентьевич Мотовилов, 1898 года рождения, как он сам говорил, воевал «с белогвардейцами барона Колчака, белочехами и мадьярами». О Колчаке тогда говорили: «Мундир британский, погон японский, правитель Омский».

    В одном из боёв отец был ранен в ногу. Находился в больнице на лечении в Анжеро-Судженске Кемеровской области, там и остался, а армия с боями ушла дальше на восток. Здесь отец встретился с моей мамой, Варварой Ивановной Некрасовой. Мама была коммунаркой. У них в деревне была организована коммуна, им дали трактор «Фордзон» американской марки, который пригнал в деревню молодой парень Лёня Соснин, а назавтра трактор вышел из строя, и Лёню арестовали как врага народа и отправили в тюрьму. Спустя много лет один парень из зажиточной семьи признался, что он ночью пробрался к трактору и насыпал песок в картер двигателя, где находилось масло для смазки деталей, из-за того, что девушка, за которой он ходил, отказала ему и ушла к молодому трактористу. А Лёне было всего 18 лет, он умер в тюрьме.

    После того случая мама ушла из коммуны. Вначале работала в няньках у одного врача-еврея в Томске. Затем устроилась на завод в литейный цех, где готовили формы – опоки, в которых отливали металлические детали. В это время она окончила курсы «ликбез» (ликвидация безграмотности), а потом поступила на курсы кройки и шитья. И это ей пригодилось во время Великой Отечественной войны – кому платье сошьёт, кофточку, рубашку или брючки. А ещё она хорошо вышивала салфетки. Комбинации узоров выбивала на швейной машинке, натягивала материал на пяльцы, рисовала узоры, например, цветок, маленькими ножницами вырезала кружок и обмётывала края так, как обмётывали на рубашке петельки под пуговицы. Затем вырезала лепестки и обмётывала. Также вырезала листики, обмётывала края, проводила нить вдоль листа, снова повторяла комбинацию и таким образом делала прожилки на листике. Это кропотливая работа была трудной и долгой, но получалось очень красиво.

    Стёжила на заказ большие ватные одеяла. У неё были сделаны большие пялы – это две стойки типа ножниц; в верхней части вставлялись две ровные деревянные палки, с помощью которых натягивалось одеяло для стёжки. Вначале мама брала материал, сшивала по размеру 2,5 на 1,5 метра, расстилала, на него раскладывала ровным слоем вату, покрывала вторым куском материала и большими стежками закрепляла обе половины одеяла, рисовала мелом узоры и начинала стёжить одеяло. Всё это она делала в свободное от работы время и по ночам.

    Работала мама санитаркой в больнице. Отец после выздоровления работал на строительстве Турксиба (Туркестано-Сибирская магистраль, от Новокузнецка до Павлодара), был десятником по строительству железнодорожных мостов. В 1937 году его направили в Забайкалье строить Байкало-Амурскую магистраль.

    

На оленях утром ранним…

    Мы приехали на станцию Большой Невер и вьючно на лошадях и оленях добирались до посёлка имени Блюхера, село Усть-Нюкжа.

    В начале 1939 года мама сильно заболела, ей нужно было стационарное лечение, и мы переехали в Балей, там были знакомые Бархатовы, мы у них первоначально жили. Отец устроился на работу в промартель завхозом. Мы купили небольшой домик.

    Вскоре начались события в МНР, и отца взяли в армию. Он воевал на Халхин-Голе под командованием Г.К. Жукова. В бою получил лёгкое ранение в руку и лицо ниже левого глаза. По окончанию событий вернулся домой и устроился больничным завхозом. Главным врачом в больнице был тогда Димешко.

    В 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца взяли в армию, с ним ещё двух молодых ребят, которые проживали вместе с нами. Коля и Миша. Оба погибли в первые же дни войны... Отец начал боевые действия под Москвой, освобождал Брянск, Барановичи, Смоленск. В боях за Смоленск был тяжело ранен в правое плечо и эвакуирован в глубокий тыл, продолжал службу в военном Ононском конезаводе №141 Шилкинского района Читинской области в должности заведующего красноармейской столовой, а затем – зерновым складом.

    Склад был разбит на отдельные отсеки, где хранилось зерно. В каждом были воткнуты металлические шомпола, с помощью которых определяли температуру зерна: если шомпол был тёплым, значит, зерно начало греться, и тогда отец просил маму и меня помочь перекинуть зерно в пустой отсек, таким образом оно охлаждалось, и так при каждом нагревании. В другом складе хранились просо, гречиха, подсолнечник, семя конопли и рыжика. Из конопли выжимали масло, оно шло на изготовление парфюмерии. На чердаке склада развешивали стебли табака, из которого изготовляли махорку, её поставляли в РККА – Рабоче-Крестьянскую Красную армию.

    

Люди и судьбы

    В нашей семье в 1946 году родился брат Виктор, а в 1948-м – Геннадий. Это будущие комсомольцы семидесятых годов. Оба окончили курсы шоферов и прошли службу в армии в г. Улан-Удэ. После работали в Ононском ОПХ Виктор возил молоко на молокозавод в п. Первомайский два раза в день, утром и вечером. Геннадий вначале работал на «санитарке», а затем слесарем по газовому хозяйству. В 1975 году Витя с семьёй уехал на БАМ, работал в Тынде водителем автобуса по маршруту Тында – Сковородино, затем перешёл в «Тындалес» – возил директора Старнавского. Ездил в г. Горький на автозавод, получал автомобиль «Волга» для организации; в Комсомольск-на-Амуре – получал ещё в бытность СССР японскую автомашину марки «Тойота». В 80-е в Тынду приезжал американский музыкант Дин Рид, и Витя его встречал в аэропорту, возил по городу. Сейчас он на пенсии, у него две внучки – в Хабаровске и Благовещенске. Геннадия, к сожалению, уже нет, он умер от тяжёлой болезни. Остались жена Валентина, которая всю свою жизнь посвятила ононской школе, она учитель русского языка и литературы, дочь Света и сын Андрей. Сейчас Валентина на пенсии, Света работает в детском саду «Ромашка» воспитателем, Андрей – шофёром в «Ононском», которое раннее называлось ОПХ.

    Сейчас опытного производственного хозяйства нет – развалилось, как и многие сельскохозяйственные предприятия. В этом году уже не пахали, не сеяли, поля заросли бурьяном. Земли стали поистине залежными... А ведь мы, комсомольцы и молодёжь 50– 60-х годов, пахали эти земли, поднимали целину.

    

«Драть-драть!»

    Был такой клич, и мы «драли» день и ночь, пахали, сеяли и получали хороший урожай пшеницы, ячменя, овса. Сеяли кормовые культуры – кукурузу, подсолнечник, овсяную смесь, турнепс, а также овёс на «зелёнку». Многолетние травы, американский пырей, бескорневищную люцерну, мальву, редьку. В недалёком прошлом на обширных просторах ОПХ паслись тучные стада овец и крупного рогатого скота, колосились необъятные поля зерновых.

    Был ОПХ, и вот теперь его нет. Из огромного парка тракторов (а их было более 100 единиц разных марок, от небольших Т-25 до мобильных К-701 и Т-150) не осталось ничего. Было 64 зерновых комбайна, 21 силосоуборочный (СК-24), 2 кормоуборочных комбайна (КС-100). Большое количество прицепной сельхозтехники – сеялки, зерновые кукурузные СкГн-6, плуги, культиваторы, дисковые лущильники, дисковые тяжёлые бороны БДТ-2,2. Сенокосная техника – косилки, грабли, стогомёты, стогообразователи СПТ-60. Автомобильный парк имел 87 единиц различных машин разных марок, в том числе 9 машин КамАЗ. В настоящее время ничего этого нет, всё ушло в неизвестном направлении, и никто за это не ответил. Основное трудоспособное население работает вахтами в Амурской области, Хабаровском крае, на Сахалине, в Биробиджане и в других точках России…

    

Счастье пахнет мазутом

    Техническое развитие совхоз начал в конце 50-х годов. Так, в октябре 1956 года со станции Борзя в адрес совхоза пришло 3 дизельных трактора ДТ-54 и 3 зерноуборочных комбайна С-6 («Сталинец»). Для транспортировки техники были направлены трактористы Сергей Дураков, Пётр Ушаков, Александр Рахлецов. Комбайнеры – Илья Простакишин, Георгий Туранов, старшим был Степан Баранов. Эти люди подготовили технику к длительному переходу от Борзи до овцесовхоза – 280 км. Такое расстояние они покрывали за 2,5 суток по бездорожью и просёлочным дорогам.

    В этом же году в ноябре было получено 2 самоходных зерноуборочных комбайна С-4 с прицепными копнителями для соломы. В 1957 году – ещё 5 самоходных С-4M, уже с подвесными копнителями. Их получали на станции Могойтуй, собирали на месте, навешивали жатки и копнители, так как не было автомашин с длинным кузовом для перевозки жаток, и гнали своим ходом больше сотни километров до совхоза.

    В 1958 году на уборку урожая к нам на помощь с Кубани (!) приехали комбайнеры Безнос и Демченко со своими комбайнами. После уборочной совхоз рассчитался с ребятами, они уехали домой, а комбайны остались у нас в хозяйстве.

    В декабре 1960 года в адрес совхоза на станцию Онон по железной дороге с Красноярского комбайнового завода поступило 12 зерноуборочных комбайнов марки СК-3. Была создана бригада из 12 комбайнеров. Задействовали два трактора МТЗ-5 и 2 бортовые машины. В машины погрузили бочки с соляркой и дизельным маслом, дрова, три полубочки для нагрева воды, тросы и другое оборудование, необходимое для разгрузки комбайнов. Комбайнеры – Илья Простакишин, Н. Гончаров, Г. Туранов, И. Рахлецов, И. Баранов, Пётр Михайлов, Иван Михайлов, В. Потапов, М. Васильев, В. Анциферов, П. Ушаков, А. Соколов. Трактористы – Н. Васильев, П. Казанов. Водители – В. Баранов, В. Кайгородов. Старшим был назначен я, Б. Мотовилов; проводил раскредитовку вагонов, договорился с начальником станции Онон Морозовым, чтобы он разрешил взять шпалы, которые лежали штабелем для изготовления подмостей для схода комбайнов с платформы на землю. Один трактор с помощью троса тянул комбайн, второй с помощью троса поддерживал его, чтобы при спуске не ковырнулся, а комбайнер следил за рулём, управлял комбайном, чтобы тот не сошёл с платформы в сторону.

    Так мы сняли на землю все 12 комбайнов. Затем приступили к разгрузке хедеров – жаток и наклонных камер, а также деталей копнителя и подборщиков. После этого начали разогревать двигатели, мост ведущих колёс коробки передач и производить пуск двигателя с помощью буксира. Приступили к навеске наклонных камер и хедеров на комбайн. В это время один трактор утаскивал шпалы обратно в штабель.

    И тут произошёл такой казус: когда тракторист отвёз очередную пачку – связку шпал к штабелю, отцепили трос, и трактор сдал задним ходом в сторону железной дороги, чтобы выехать в обратную сторону. В это время на станции работал маневровый паровоз и при выполнении манёвра он превысил скорость движения, не смог вовремя затормозить и ударил трактор в заднее колесо. В это время я и начальник станции Морозов стояли у здания вокзала, услышали хлопок – это произошёл удар, прибежали туда и увидели такую картину: у трактора от удара загнуло левую заднюю полуось и диск колеса, а у паровоза отвалилась половина защитной решётки. Машинист паровоза мрачно заключил: «Всё, отработал на паровозе». Что было с паровозом дальше, я так и не узнал. Трактор мы восстановили за свой счёт.

    Тем временем комбайнеры производили навеску хедеров и готовились к переходу по ледовой дороге по Онону домой. Когда вышли в устье Онона, начались зимние сюрпризы: солярку перехватывало, и двигатели работали с перебоями. Но люди проявляли смекалку и силу воли, отогревали топливопроводы и солярку в баке с помощью паяльных ламп и даже открытым факелом, и продолжали движение. Колонна комбайнов, растянувшаяся на несколько километров, приближалась к дому. Весь путь, 60 км, мы преодолевали в течение полутора суток.

    В этот период совхоз получил четыре автомобиля ГАЗ-51, два бортовых ГАЗ-3, самосвалы ЗИС-585, другой ГАЗ-63, два легковых автомобиля, два молоковоза, две машины для вывоза сжиженного навоза и т.д.

    Продолжение следует…

    

    Борис Фёдорович Мотовилов, ветеран труда, поселение «Ононское»