Гайдай, Барбос и гениальный смехо-кросс. Забег №2 Снежок. Природа. Веселуха. Сахар, дрожжи, гон «этого самого»... Дегустация. Снова веселуха. Змеевик! Похищение! Пёс и погоня, погоня, погоня... Сегодня мы продолжаем забег на длинную дистанцию за Трусом, Балбесом, Бывалым, мохнатым блюстителем законности Барбосом и гениальным кино-смехотворением Леонида Гайдая. Понеслись!
Самогонный «старт» из... цирка
После длительной творческой депрессии окрылённый поистине сумасшедшим успехом десятиминутной короткометражки «Пёс Барбос и необычный кросс» Гайдай решил продолжить приключения полюбившейся зрителям колоритной троицы неунывающих проходимцев-авантюристов и стал лихорадочно искать подходящий сюжет. Выручил Балбес – весельчак Юрий Никулин. В цирке он вместе со своим партнёром, известным клоуном Михаилом Шуйдиным, показывал забавную сатирическую репризу «Самогонщики». На арену Никулин выносил стул, на котором стоял бак со змеевиком. Шуйдин тащил табуретку с горящей керосинкой. Клоуны собирали таинственный агрегат, в котором что-то булькало и поднимался пар. Потом Никулин вопил радостно: «Идёт, идёт! Посуду давай!» Шуйдин в спешке приносил ночной горшок. В это время на манеж выбегал мальчишка и кричал: «Атас!» Клоуны мгновенно переворачивали бачки, ставили тазы, полные белья, и делали вид, что развешивают выстиранное сушиться на змеевик. Входили строгие дружинники, разоблачали самогонщиков и уводили за шиворот. «А как же бельё?» – спрашивал инспектор манежа. «Достираем через три года», – отвечали «преступники». Гайдай сразу ухватился за сюжет, и они с оператором Константином Бровиным, всего за три дня написали сценарий «Самогонщиков», в котором так же не было не единого слова, как и в «Барбосе», но была песня. С песней в последствии у Гайдая возникли серьёзные неприятности, но об этом чуть ниже. Злопамятный пёс и «злой» змеевик
Сценарий хорошо приняли на «Мосфильме», тем более актёров (как и собаку) отбирать уже не требовалось. Даже место для съёмок оставили то же, что и в предыдущем фильме – неподалёку от подмосковного посёлка Снегири. Построили в лесу избушку самогонщиков, привезли «главную» деталь фильма – змеевик. Дрессировщик доставил мохнатую кинозвезду – дворнягу Брёха. Вспомнив неуважение к себе Моргунова с прошлых съёмок, пёс, едва увидев актёра, ощерился и стал свирепо лаять. «Злопамятный, гад», – проворчал Бывалый. Животину кое-как успокоили. Режиссёр скомандовал: «Мотор!» Но в солнечный денёк начала марта 1961 года не было снято ни одного полезного метра плёнки. Выяснилось, что Брёх с трудом поднимает слишком тяжёлый змеевик. А с третьего дубля пёс стал поджимать лапы, скулить и ни за что не желал идти в кадр сниматься. Вскоре выяснилась причина: Брёх поранил все лапы о тонкую корочку льда, образовавшуюся на подтаявшем весеннем снегу. Пришлось ждать пару дней, когда раны заживут. Наконец, пёс стал бегать, но змеевик брать категорически отказывался, скалился в адрес кручёной железяки, видимо, считая её причиной боли и вообще злом как таковым. «Ветродуйный» Барбос против Бывалого
Съёмки срывались. Гайдай начал страшно нервничать: ещё немного, и снежная «натура» начнёт таять. Выручил мосфильмовский инженер – «ветродуйщик», работающий с установками, создающими искусственный ветер на съёмках. Инженер предложил попробовать своего Рекса, который может запросто носить тяжести, ничего не боится и очень умный. Гайдай махнул, давай, мол, веди, терять-то всё равно нечего. Первое, что сделал Рекс, когда явился на съёмки... поднял шерсть на загривке и… злобно облаял Бывалого! Моргунов даже обиделся и на полном серьёзе всем говорил, что Рекса настроил против него Брёх, а «помог» ему ещё и дрессировщик. Наконец начались съёмки. Рекс, едва завидев Моргунова, ощеривался, а тот скалился на пса. Так, рыча друг на друга, они и творили самогоно-комедию. Как Балбеса чуть не грохнули
«Самогонщики», как и предыдущий «Пёс Барбос», были заполнены беготнёй и забавными трюками. Один из них едва не стоил жизни Юрию Никулину. Балбес в азарте погони за псом несётся с горы, падает и катится кубарем, превращаясь в снежный шар. Шар ударяется о дерево, разлетается на куски, и перепуганный Балбес несётся дальше. Из папье-маше сделали шар. Сняли, как он врезается в сосну. Затем камеру остановили, убрали бутафорский и подкатили реальный громадный ком снега, внутри которого был «упакован» Никулин (оставили только крохотное отверстие для дыхания). Под ком пиротехник заложил маленький заряд взрывчатки. Балбес после взрыва должен был разгрести снег и выпрыгнуть из него. Начали съёмку. Шарахнуло так, что актёр на несколько секунд потерял сознание. «Чего же ты из снега не выпрыгнул? – расстроился Гайдай. – Такой дубль загубил». А пиротехник извинился, что переборщил со взрывчаткой. «Актёра решили грохнуть ради искусства!» – разозлился кое-как пришедший в себя Никулин и прибавил ещё несколько горячих словечек в адрес пиротехника и режиссёра. Сняли со второго дубля. «Звезда» в самоволке
А потом пропал Рекс. Удрал куда-то с местной собакой. Съёмки остановились. Все стали усиленно искать пса. Дни шли за днями, а главная мохнатая «звезда» фильма Рекс как в воду канул. Звонили со студии, ругались, требовали отснятый материал. А киношники всё искали. Подключили даже местную милицию. Гайдай решил всё-таки продолжить работу – начать снимать хотя бы крупные планы актёров для монтажных переходов. Едва приготовились к съёмке, как вдруг один из киношников указал в сторону опушки леса. Киношники радостно закричали – к ним шёл голодный, облезлый Рекс. Все наперебой стали предлагать псу разную снедь. Рекс стал наворачивать. Один Моргунов не дал ему свей курицы: «Ему и так хватит». Пёс внезапно перестал есть и привычно «ненормативно» облаял Бывалого. Тот, естественно, ответил. Съёмки продолжились. О дымо-само-гоне
В конце марта группа перебралась на студию, где в одном из павильонов была построена декорация избушки. Трюков и гэгов хватало и здесь. В одном из эпизодов Трус ходит с громадной бутылью самогона. В кадре смотрелось всё предельно смешно, чего не скажешь о том, что было «за кадром». Оказалось, что при заполнении ёмкости подкрашенной водой, имитирующей самодельное горячительное, она приобретала вес почти… полцентнера! Понятно, что субтильному Вицину активно двигаться с такой бутылью в течение нескольких дублей было просто нереально. Попробовали нанести внутри краску. Неубедительно. Глядя на покуривающих в сторонке Моргунова и Никулина, Гайдая осенило: «Дым! Заполнили им «пузырь»!» Оказалось, самое то! Как «Самогонщиков» ухудшали
По сценарию, в первой половине фильма компания самогонщиков должна была исполнить залихватскую песню с воспитательно-сатирическим оттенком. За текст взялся один из «самогонщиков» – Юрий Никулин. На мотив народной песни «Семёновна» записали фонограмму все трое: Трус, Балбес и Бывалый. В результате получился настоящий «крепкоградусный» хит который начинался словами: Не футболисты мы, не велогонщики, И не артисты мы, а самогонщики! А мы пить будем, а мы гнать будем, И культуру производства повышать будем! Руководство «Мосфильма» не на шутку переполошилось: «Да вы что наделали? Это ж вся страна потом распевать будет!» Действительно, моментально запоминающийся «самогонный» хит в устах граждан различной степени трезвости мог звучать довольно-таки издевательски. Распоряжением администрации было немедленное «улучшение» песни, замена слов и музыки. В результате поэт Владимир Лившиц и сочинил более «слабоградусную», но не менее сочную версию хита про «хитроумный аппарат», а Никита Богословский «перегнал» это в песню. Начальство облегчённо вздохнуло, особенно благодаря политкорректному, удачному куплету Труса о том, что за этот аппарат «просидеть мы можем без забот за решёткой круглый год». Эта песня и вошла в фильм. Первая версия в течение сорока с лишним лет пролежала в архиве «Мосфильма» и лишь не так давно была «обнародована» с отличным качеством в интернете. Смехогонщик СССР
«Самогонщики» вышли на экраны вместе с ещё тремя короткометражками различных режиссёров в картине «Сборник комедийных фильмов» осенью 1961 года. Вновь был успех. Хотя и не такой оглушительный, как у предыдущего «Пса Барбоса». Возможно, потому, что режиссёр использовал похожие творческие приёмы, найденные в первой картине. А возможно, потому что «Самогонщики» были длиннее по хронометражу, в два раза. Динамика сюжета меняла темп. Тем не менее, новую работу Гайдая раскупило 70 стран мира. Троица приобрела небывалую популярность в народе. О них стали слагаться нескончаемые анекдоты, что уже является признаком культовости комических образов Труса, Балбеса и Бывалого. Режиссёр фильма окончательно уверовал в себя и свои творческие силы. В великой кинодержаве СССР вспыхнула нестерпимым блеском новая звезда, дарящая улыбки, смех и хорошее настроение десяткам миллионов зрителей. Звезда Леонида Гайдая. Сергей БАЛАХНИН |
