За что обидели тружеников? Судьбы – разные, жизни – разные, определение было одно – труженики сельского хозяйства. Но их, объединённых трудовыми мозолями, изведёнными морозом и тяжёлым трудом суставами, правительство разорвало на достойных и недостойных списком работ, производств, профессий, должностей и специальностей, в соответствии с которыми с 1 января 2019 года был повышен размер фиксированной выплаты к пенсии сельским жителям.
Неправильные правила
Надбавку в 1333 рубля в этом году с нетерпением ждали все сельские пенсионеры с 30-летним стажем работы в сельскохозяйственном производстве. Утверждённый список из более 500 специальностей «Земля» по просьбе читателей публиковала в полном объёме. Напомним, что повышение коснулось не только рядовых работников, но и председателей колхозов, руководителей цехов и бригад, а также работников смежных специальностей: инженеров-гидротехников, мелиораторов, землеустроителей, энергетиков... Главное, чтобы местом их работы было именно сельскохозяйственное предприятие, а стаж в сельском хозяйстве составлял не менее 30 лет. Ещё один важный момент: повышенную выплату к пенсии получают граждане, продолжающие постоянно проживать в сельской местности. Ждали и радовались, что наконец-то справедливость восторжествует, но на деле всё вышло не совсем так. Отказано из-за прописки
В 1946 году, когда отец вернулся с войны, семья Парыгиных переехала в село Корабль Газимуро-Заводского района. И отец, и мать, и 14-летняя дочь Зина пошли работать в совхоз имени Иннокентия Музгина. Подростков, не от добра бросивших школу, направляли на прополку хлебов, на уход за картофельными полями, сенокос или подсобные работы, которых в совхозе, особенно в страдную пору, было хоть отбавляй. Сегодняшние старики, полунищие и обездоленные, создавали национальное богатство страны, поэтому никакой оглядки на нормы труда, графики работ, права и свободы не было, работали все одинаково – от зари до зари. Ещё не получив паспорт, Зинаида Николаевна перешла на должность доярки. Земли в окрестностях населённых пунктов занимали пашни, а сено для совхозного стада люди косили на труднодоступных и отдалённых участках. В целях экономии скот на зимовку перегоняли поближе к запасам кормов, на отгонные участки. 50 километров гнали девчонки коров до бывшего села Плюснино. Несколько дней шли пешком и семь месяцев безвыездно жили в таёжной глуши. – Адский труд днём и ночью, без выходных и праздников, но мы работали. Сказать, что терпели, будет неправильно. Просто работали, знали, что заменить нас некем. Радовались, когда из дома привозили хлеб и картошку, ждали весточек от родных и из совхоза, – вспоминает Зинаида Николаевна. На зимовке в Плюснино девушка заработала 400 трудодней. Такое было возможно при добросовестном отношении к труду. Система стимулирующих выплат работала на результат – за каждого сохранённого телёнка добавляли дояркам по 12 трудодней, доплачивали за привесы и надои. – Голью перекатной мы приехали в Корабль, а после той зимовки ожили, – вытирает слёзы сельская труженица. – На трудодни мне выдали столько хлеба, что в амбар не помещалось зерно. Ещё и награду на празднике дали – флягу молока, фуфайку и вату на новый матрац. В сенокосную пору сёла затихали, словно вымирал в них народ. Рабочих рук не хватало, поэтому не только доярки после утренней дойки, но и дети выходили на помощь совхозу. – Сейчас и самим уже не верится, что выносили такую нагрузку, – продолжает рассказывать Зинаида Николаевна. – Утром совхозных коров подоим, на машину – и на сенокос. Да ещё с песнями! Зина Семёнова запевалой была. Семёновы у нас в Корабле были все голосистые. Вечером – снова на дойку. На дом, на детей времени не оставалось. Бывало, по ночам бельё стирали, в огороде работали, чтобы с восходом снова на работу бежать! В 1974 году совхоз построил новую ферму. Некоторые работы стали автоматизированными, но труд от этого легче не стал. До 1987 года отработав дояркой, Зинаида Николаевна вышла на пенсию и больше не работала. Времена наступали смутные: началась перестройка, на руководящие должности стали приходить случайные люди, которые, не задумываясь, пускали под нож поголовье и сокращали рабочих. Сейчас моей собеседнице под 90. Жить в селе, каким бы любимым и манящим своими красотами и родными могилами ни был Корабль, она уже не может – сил нет. Поэтому и забрала её единственная дочь к себе, в город. Поближе к врачам, ведь здоровья уже не осталось, поближе к внукам, чтобы окружить бабушку заботой и вниманием. За плечами непростая жизнь, уважение родных и односельчан и подлый удар государства: «Вам доплата к пенсии не положена, вы в городе теперь живёте!» Нина Васильевна, дочь Зинаиды Николаевны, считает, что этот закон едва ли прибавил авторитета парламентариям, которые одной рукой призывают уважать стариков, сохранять семейные традиции, другой же всё глубже опускают их за черту бедности. – Разговор о принятии такого закона шёл давно, – говорит она, – но если он оказался «сырым», лежать бы ему и дальше под дорогим сукном Государственной Думы, пока не найдутся головы более разумные, чтобы изучить проблему глубоко и тщательно. Получается, надбавку платят для того, чтобы старики жили в селе, а не за работу в сельском хозяйстве. Но такими непопулярными методами людей в селе не удержать. Получился только раздор, ведь сомнительной оказалась не только идея в определении, кто достоин, а кто нет, но и список должностей, которые прописаны в постановлении… «Пострадавшая» профессия
В 1967 году выпускница Сретенского сельскохозяйственного техникума Галина Константиновна Чернышова приехала по распределению в совхоз «Газимуро-Заводский». Хозяйство было большим – три отделения: в сёлах Тайна, Игдоча и Трубачёво. Девушку назначили счетоводом в игдочинское отделение. 60–70-е годы были золотым временем советских коллективных хозяйств. Единицы сельчан не работали в совхозе, остальные пахали, сеяли, доили, строили, ремонтировали, создавая сельскую инфраструктуру, которой и по сей день живут многие сёла. В игдочинском отделении работало почти 300 человек – трактористы, доярки, свинарки, телятницы, механизаторы, водители и подсобные рабочие. – В то время отношение к людям труда было совсем другое, – рассуждает Галина Константиновна. – В совхозах повысили зарплаты, по результатам года лучших награждали премиями, подарками, путёвками в санатории и на ВДНХ. А за всем этим стоял кропотливый труд счетоводов, бухгалтеров и экономистов. Ненормированными рабочими днями щёлкали они деревянными счётами, позже – клавишами калькуляторов, а в пору посевной и уборки урожая наравне со всеми выходили на поля и зернохранилища, ведь задача перед совхозом стояла общая – выполнить план в установленные сроки. Позже Галину Константиновну перевели на центральную усадьбу бухгалтером материальной группы, на расчёт зарплаты и обработку нарядов по сдельной оплате. Работы по-прежнему было много, увеличилась ответственность, ведь теперь она была в ответе за каждую цифру целого совхоза! До 1994 года работала она в совхозе, а после его уничтожения дорабатывала до пенсии в разных организациях. – Совхозного стажа у меня получилось 29 с «хвостиком» лет, поэтому ни о какой доплате я и не мечтаю, тем более что должность бухгалтера в перечень того постановления не входит. Обидно за коллег, которые не только 30, но и более лет отработали в сельском хозяйстве. Позорная пенсия есть, хозяйство и огород выручают, проживём как-нибудь, – подвела итог разговору Галина Константиновна. Не заведующая – директор!
Супруги Валентина Владимировна и Юрий Михайлович Пыхаловы – ещё и коллеги: оба окончили Бурятский сельскохозяйственный институт по специальности «Ветеринарный врач» и ни дня не работали вне профессии. Специалист с высшим профессиональным образованием был для хозяйства находкой, преданный профессии, грамотный и ответственный – тем более. Со студенческой скамьи отправились Пыхаловы работать по распределению в Иркутскую область, отработав три года, вернулись на родину – в Шелопугинский район. Юрий Михайлович стал управленцем от сельского хозяйства, инициировал открытие ветеринарной лаборатории, а Валентина Владимировна прошла тернистый путь по профессиональной лестнице от рядового ветеринарного врача до директора ветлаборатории с совмещением обязанностей врача-бактериолога. Так было принято во всей области: штатной должности бактериолога в подразделении не было, поэтому директор всегда был «два в одном». И должность у всех звучала гордо – директор. Отработав в отрасли 39 лет, при обращении в Пенсионный фонд для начисления обещанной доплаты, Валентина Владимировна получила отказ: в соответствии со списком утверждённых должностей её стаж для начисления доплаты составил 4 года 5 месяцев и 29 дней, остальное время её должность называлась не так, как надо: директор, а не заведующая! Хотя суть от этого не меняется, претендовать на тысячу дополнительных рублей к пенсии она права не имеет. Не абсурд ли? Но против документа не попрёшь. Учтя печальный опыт супруги, Юрий Михайлович за доплатой даже не обращался. Хватило, так сказать, одного пинка… Вопросы, вопросы…
Интересно знать, работали ли над совершенствованием это документа чиновники? Ведь вопросов по нему – масса. Будут ли включены в список профессии и специальности, «забытые» при разработке? Войдут ли в этот список смежные профессии и специальности? Будет ли дополнен перечень должностей? В каком правовом поле оказались индивидуальные предприниматели, основной вид деятельности которых связан с сельским хозяйством, и граждане, занятые на сельхозпроизводстве, но проживающие в посёлках городского типа? Учитывая все нюансы, можно ответственно констатировать, что очень нужный закон на сегодняшний день далеко не совершенен. Если говорить о возрождении села, которому стали уделять внимание, то прежде всего надо обратить его на тружеников-ветеранов, без этого не будет движения вперёд, сёла по-прежнему будут пустеть, а поля зарастать сорной травой. Ждём комментарий краевого министерства сельского хозяйства. Галина БАЛАГУРОВА |
