Они строили Куанду

Здесь можно руки отморозить, но чаще – сердце отогреть…

    – Я всю молодость прогорел, видел много масштабного и грандиозного, а в прошлом году повёз жену в санаторий, вижу: от Тайшета в сторону Братска на всех полустанках стоят эшелоны с лесом. У нас листвяк и сосна, дальше на запад – берёза и осина. Это сегодняшняя «грандиозность» и «масштабность»… – слышу горькое от человека, который в годы больших строек стремился успеть туда, куда несло всех, кто не страшился трудностей и расстояний.

    Именно строительство было главной задачей для семьи Фёдоровых на БАМе. Владимир Иннокентьевич окончил строительный техникум по специальности «Промышленно-гражданское строительство» и строил Маккавеевский свинокомплекс, но долго в Забайкалье не задержался. Вслед за другом вместе с семьёй нашёл работу за Полярным кругом. Тут, на Колыме, он узнал, что такое Север. Это когда нет замков, а стопка денег просто лежит на полке или в ящике под кроватью. Никто не возьмёт. Точно так же не закрывали двери квартир в Куанде. Внутренний замок, конечно, был, как и положено по смете. Только чаще всего из него всегда торчал ключ.

    Ещё Север – это все национальности большой страны в таких масштабах, что Ямало-Ненецкий автономный округ тогда в шутку называли «Ямало-Хохляцким». Тут он впервые оценил размеры богатства нашей страны и до сих пор не может понять, почему машину угля людям продают за 5 тысяч рублей.

    – На Колыме огромное угольное плато между Индигиркой и Леной. Там угольный пласт до 30 метров толщиной. Плывёшь на лодке по реке, а над обрывистым берегом тонкий слой гумуса. Всё остальное – уголь, пласт в воду уходит. Да угля у нас столько, что Земля сойдёт с орбиты, а он останется, – резюмирует Фёдоров.

    На Колыме он и услышал о новой большой стройке. Захотелось увидеть своими глазами. Тогда, в 1974 году, Владимир Иннокентьевич и заглянул на БАМ первый раз. Это было время, когда начинали строить мост через Лену, а ему нужно было попасть в Звёздный. Наверное, тогда он по-настоящему понял выражение «Дорога – это жизнь», потому что до Звёздного её просто не было. Он сменил четыре попутки, а на протяжении пути всё было, как в кинофильме: люди шли пешком по бездорожью с котомками и чемоданами, и, кажется, никто не ожидал такого наплыва.

    Это первое знакомство не прошло бесследно; в начале 80-х он приехал в Куанду, вначале один, а потом и супруга Александра Павловна с детьми прибыла. Сейчас Владимир Иннокентьевич вспоминает:

    – Для того чтобы жена с ребятишками приехали, я согласился стать мастером – только тогда выделяли железный вагончик. До этого мы в общежитии большой компанией жили.

    А семью встречали сначала в Тынде. Там накормили-напоили и посадили в поезд до Хани. Тут была база строительно-монтажного поезда «Узбамстрой». А потом на машине до Куанды. В тот год было наводнение, мосты посносило, и шофёр Иванченко, что родом из Арбагара, вёл «Урал» по воде. Вода через кабину перехлёстывала. Так Александра Павловна с ребятишками северное крещение получила. На тот момент у Фёдоровых уже росли Сергей и Наталья. Сергей во второй класс пошёл, а Наталья – в садик. Хором, ясное дело, не предвиделось. Выделили семье итэ-эровца обещанный железный вагончик, где круглыми сутками топили печку-буржуйку. На полки стелили по три матраца, а по утрам нижний слой примерзал так, что приходилось отдирать и сушить. Самое удивительное – дети не болели, а родители работали без выходных. Про субботы и воскресенья тогда не вспоминали, а Фёдоров получил полдня выходных по поводу приезда семьи.

    Нужно было успеть построить все объекты инфраструктуры, времянки, а потом браться за капитальное строительство. Местом работы стал СМП «Узбамстрой», и хоть большинством там были русские из Узбекистана, спорить, что БАМ действительно строила вся страна, он не станет. Все республики Советского Союза тогда формировали свои поезда, грузили всё необходимое для жизни и стройки.

    Владимир Иннокентьевич с гордостью рассказывает, какая школа с бассейном появилась в Куанде. А красавец-спортзал, пятиэтажки, общежития! Как много делали для людей! Не удержавшись, спросила: «А как же вечная мерзлота?» В ответ услышала: «Мы на своём участке три паровоза «изработали» – отогревали землю паром, чтобы забить сваи». Чтобы стало понятно, сколько тех свай на северной земле, приведу пример из рассказа моего героя. Только под вокзалом Куанды 860 свай забито, а на них лежит метровая плита густоармированного бетона. Вот такие «сооружения» возводили на БАМе.

    В Куанде появился у Фёдоровых младший – Алексей. Он стал первым, кто родился в только что построенной больнице, до этого дети появлялись на свет в Чаре или Таксимо.

    

Больше не увидеть такого коллектива

    «Здесь можно руки отморозить, но чаще – сердце отогреть» – строчки одного из бамовских поэтов. В разговоре с человеком, отдавшим стройке почти десять лет, нельзя было удержаться от вопроса: «Что привело на БАМ?» Прошло столько лет, а Владимиру Иннокентьевичу до сих пор трудно объяснить словами этот всеобщий порыв и почти волшебное притяжение, где люди чувствовали себя единым целым и подгоняли друг друга в работе. Потом, когда в 1991 году по настоянию Александры Павловны им пришлось уехать из Куанды, он сказал жене: «Никогда нам больше не увидеть такого коллектива». Дети ещё лет пять вспоминали БАМ с его холодами и мошкой, как самое лучшее место, а глава семьи всё-таки возвращался сюда работать ещё один раз.

    Его воспоминаний о людях хватит на не один десяток страниц. Взять хотя бы начальника управления Анвара Ахмигалиевича Резаева. Тут его называли узбекским самородком. Строитель исключительной грамотности и человек исключительных качеств.

    – Везло мне на БАМе на хороших людей, а то, что связано с Резаевым, хорошо помнится. Помню свою первую бригаду и первую планёрку. Перед ней поинтересовался у людей, где они на стройке отдыхают, чай пьют, обедают. Отвечают: «Где свободная комната есть, там и присядем». На планёрке представили меня и дали возможность задать вопрос, вот я и обозначил, что людям негде чай попить в перерыве. Тридцать человек там было, все рассмеялись, кроме Анвара. А он сказал: «Чего смеётесь, вот так и надо о людях заботиться», и сразу же распорядился выделить вагончик, – вспоминает мой собеседник.

    Второй случай, связанный с «узбекским самородком» – День строителя. Тогда Анвар Ахмигалиевич сделал прорабу Фёдорову королевский подарок – сети и вездеход, чтобы заядлый рыбак доехал до озера.

    Он рассказывает ещё об одном человеке. В день, когда мы говорили по телефону, хоронили бамовского диспетчера Юрия Павловича Бутенко. «Делал людям только добро и любил это делать», – сказал о нём Владимир Иннокентьевич.

    Второй раз Фёдоров попал на БАМ на строительство дороги Чара – Чина, которая связывала БАМ с Чинейским железорудным месторождением. Тогда он ревностно осмотрел всё, что строили в Куанде, словно анализируя, всё ли сделано на совесть.

    – Было у меня «тонкое место» – бассейн в школе. Мы там «косяк» поправляли, забили пять «дублей» (сваи) под бассейном. Приехал и побежал туда, пошли с директором смотреть – никаких трещин. Успокоился я, – рассказывает Владимир Иннокентьевич.

    Его страничка в соцсетях не пустует и друзья-бамовцы тут частые гости. Они встречались, жаль, не со всеми удалось обняться. Владимир Иннокентьевич до сих пор не признаёт отношения к БАМу как к дороге «в никуда», и с ним нельзя не согласиться. Идут по БАМу поезда и живут люди, для которых Север стал самым дорогим местом. Интерес к Северу не утихает, а ключевым звеном в любой программе всегда будет значиться дорога, которую уже сделали. По БАМу уголь Нерюнгри идёт в Японию. В обозримом будущем существует проект соединения Сахалина с материком. Тогда БАМ станет той веточкой, по которой грузы из Японии пойдут в Европу. Работы по строительству Северо-Муйского тоннеля продолжались даже в самые трудные для страны годы. В конце 2003 года тоннель был открыт (до этого движение по БАМу было обходным).

    

Страницы ярче нет

    За свой труд супруги Фёдоровы награждены самой дорогой для них наградой – медалью «За строительство Байкало-Амурской магистрали». В благодарственном письме губернатора Равиля Гениатулина к 25-летию «золотой» стыковки есть такие слова: «В тяжелейших условиях сурового климата северного Забайкалья, непроходимой тайги, вы прокладывали железные и автомобильные дороги, строили тоннели и мосты, возводили новые посёлки. Мы понимаем, что этот грандиозный проект был и испытанием на прочность и романтикой юности, и делом чести и долга перед Родиной».

    Октябрьский день 1984 года, когда в Куанде сомкнулись рельсы – самый памятный день для Фёдоровых. Столько радости, ликования, а ещё – артистов различных рангов, забайкальский Север не видел никогда. У Владимира Иннокентьевича с этой датой связаны свои воспоминания. Вернее, с символом трудовой славы строителям БАМа, который бригада строила. Его приняли накануне в 10 часов вечера, а в 10 утра была церемония стыковки.

    – Принял я все материалы для монумента, разбираю, оформляю и вдруг вижу: пилоны, то есть «ноги» монумента, на одну сторону! Проглядели на заводе-изготовителе в Ташкенте. Звоню я Анвару Ахмигалиевичу рано утром, тот звонит инженеру проекта, а перезаказывать уже поздно. Сроки. Так и поставили, хорошо, что там панели зеркальные и не так заметно. Конечно, с оговоркой, что заменим после стыковки. Ну, установили вечером, и я первую бутылку шампанского разбил о бронзовую медаль монумента, – рассказывает мой собеседник.

    После 1985 года финансирование стройки значительно сократилось, бамовские строительные организации работали вахтовым методом в различных частях страны. Владимир Иннокентьевич строил дороги и жильё на севере Иркутской области, а перебравшись в Нерчинск, участвовал в строительстве Олеканской школы, занимался монтажом отопления в микрорайоне Ленский, работал в администрации города, но БАМ навсегда остался самой яркой страницей в его жизни. А слова из песни «Над Звёздным кружит наш вертолёт» он может представить по-своему. Довелось видеть, как брус для строительства времянок завозили на вертолётах, прикрепив его тросами. Теперь тут есть дорога, а в ней – частичка труда супругов Фёдоровых.

    

Когда план перевыполнен

    Пока готовила материал, познакомилась со старшей сестрой моего героя – Тамарой Иннокентьевной, что в 80 лет и с компьютером на «ты», и про гимнастику не забывает.

    – Ой, не знаю, в кого он у нас такой, вроде, в родове цыган не было. Недавно из Нерчинска в Читу перебрался, поближе к детям – Алексею и Наталье, – улыбнулась она и начала показывать фотографии. – Вон с косой, сено для козы косит. Надо, чтобы Алексей (сын) заводил внучат, козьим молоком поить, а сам такую операцию перенёс, да и Александра в инвалидной коляске...

    Вот так из рассказа и «фёдоровский» характер вырисовался. Тут главное – работа, обязательность, ответственность и уважение к человеку труда. Всё от семьи, что в трудные годы детей подняла, от отца-фронтовика, который два раза не повторял.

    – Я в семье одна довоенная, 1 сентября буду 80 лет отмечать. Трое братье в после войны появились. Вовка – самый младший, он у нас в 1951 году родился. После войны шесть лет прошло, а, наверное, умер бы от голода. Я по людям с кружкой ходила, молоко просила. Отец у нас в 1953 году с Вершино-Дарасунского рудника по переселению в Зюльзю поехал, в колхоз. На руднике деньги платить перестали. Время непростое было, колхозы объединяли, у нас никакой животинки не было. Папа пас скот и отправили его с ним в Даурию, а мы голодали страшно. Мама ему рукавицы отправила и в них записку засунула: «Не приедешь – детей лишимся». Отец вернулся и – к районному начальству, тогда на нас в районе внимание обратили – выделили тёлку, дали зерна, – вспоминает Тамара Иннокентьевна.

    А Владимир Иннокентьевич в честь юбилея получил в управлении железной дороги памятную медаль в честь юбилейной даты – 45-летия БАМа и в октябре третий раз собирается в Куанду! У него «перевыполнена» расхожая поговорка о жизненных задачах: построенных домов не сосчитать, сыновей – двое (в дополнение к дочери Наташе). А дети от отца унаследовали охоту к перемене мест. Совсем не праздную, а самую отцовскую – ехать туда, где стройка. Алексей попутно и все тонкости строительства осилил.

    – Я теперь не знаю, чего он не умеет, и так же, как и я, не может без загруженности, – с удовлетворением признаётся Владимир Иннокентьевич.

    

    P.S. О БАМе написано много. Простые люди слагали стихи, в которых самая суть о тех, кто побывал на этой стройке:

    

    Татьяна ГУСЕВА