Газета 'Земля'
РЕДАКЦИЯ ПОДПИСКА РЕКЛАМА ВОПРОС-ОТВЕТ
Содержание номера
НОВОСТИ
    Новости недели
    Акцент недели
У ВСЕХ НА УСТАХ
    Медвежья напасть
НА ТЕМУ ДНЯ
    В лес по валежник
ЗДОРОВЬЕ
    Высокие технологии стали доступнее
НАШИ ЗЕМЛЯКИ
    Ни лубяной, ни ледяной
ТВОИ ЛЮДИ, ЗАБАЙКАЛЬЕ!
    Агроном по призванию
УДИВИТЕЛЬНОЕ РЯДОМ
    Цветы и листья Ольги Голобоковой
ЧТОБЫ ПОМНИЛИ
    Комбат
ПРОБЛЕМА
    Служил Отечеству
ТелеМАНИЯ
    Теле-цифропереходу посвящается… Часть 2
ЗДРАСТЕ, СТРАСТИ!
    Как меня хоронили
ВЫХОД В СВЕТ
    Чита музыкальная
МИНУТЫ ОТКРОВЕНИЯ
    Навеки вызванный к доске
ЧАДО газета для детей и молодежи
    Как в кадалинской школе музей открывали
ПРОШУ СЛОВА!
    Наболевшее. О культуре
НЕСКУЧНАЯ ЗАВАЛИНКА
    Вольная забайкальская поэзия
ЗНАЙ НАШИХ!
    Патриарх трезвости сибиряк Углов
КАЧЕСТВО ЖИЗНИ
    «Трезвое село»
Выпуск № 41 от 08.10.2019 г.
Как меня хоронили
Я не знаю точно и, наверное, никогда не узнаю, что именно сподвигло меня поставить сей рискованный эксперимент. Хоть и говорится, что вся наша жизнь – игра, всё же должна быть та грань, которую переступать никому не дозволено.
    Мы не имеем права рисковать самым ценным, что у нас есть, хотя бы только потому, что жизнь нам даётся только один раз. Но, как говорят археологи, наука – это пять процентов теории и девяносто пять процентов работы в грязи. Невозможно возиться с углем и не запачкаться. Может быть, в этом и крылся тот сакральный смысл, которым я руководствовался в своих исследованиях, когда решился, чтобы меня закопали на четыре часа под землю в гробу.
    Но начнём по порядку. Поставить этот опыт я задумал ещё полгода назад. Первые задумки мною воспринимались с юмором, и я точно знал, что ни за что не рискну на погребение заживо. Но со временем идея эта обрела более чёткие формы, и в августе сего года я уже окончательно решил, что эксперимент должен во что бы то ни стало состояться.
    Какие мысли у вас возникают, когда заходит речь о Гоголе? Помимо его бессмертных произведений, всенепременно всплывает легенда о том, что его похоронили живым. Мол, при эксгумации были обнаружены следы от ногтей на внутренней крышке гроба, тело было повёрнуто на бок, а на черепе застыла гримаса невыразимого ужаса. Что же переживает человек, попавший в такую кошмарную ситуацию? Это и стало основной идеей моего эксперимента.
    
Глава 1. Гроб

    Естественно, сначала я задумывал использовать классический гроб. Но когда пришёл в ритуальный салон, то сразу почувствовал, насколько кощунственным с моей стороны было бы покупать гроб для живого человека. Пусть даже этот человек – я сам. Всё-таки живому – живое, а мёртвому – мёртвое. И именно там, в этом салоне ритуальных услуг, я чётко для себя решил, что это будут никакие не похороны, а просто эксперимент. Могила будет просто ямой, а гроб – обычным ящиком.
    Сей ящик я решил сделать сам. Долго решался вопрос с выбором материала и размерами. В XIX веке гробы были похожи на большие шкафы. Исходя из этого, мной были определены параметры: два метра в длину, восемьдесят сантиметров в ширину и пятьдесят сантиметров в высоту.
    Если бы в качестве строительного материала я выбрал обычные доски, то такой ящик весил бы несколько сот килограммов, поэтому было решено использовать ОСП-плиты. Да, они достаточно хрупки, но зато прикреплялись к специальному силовому каркасу, а посему должны были выдержать тяжесть земли. Строил я его полностью сам и невольно сравнил себя грешного со святым Сергием Радонежским, который, как известно, сам изготовил себе гроб. (Этот гроб я, кстати, видел, когда ездил в Троице-Сергиеву лавру в далёком уже 2002 году.) Поскольку выбранный материал не предполагал использования гвоздей для заколачивания крышки, я смастерил петли. Получилось действительно некое подобие шкафа.
    
Глава 2. Могила

    С местом пришлось повозиться. Вначале мой выбор пал на лесной массив в окрестностях Высокогорья. Помогать мне в этом деле приехали друзья. В ход пошли лопаты и кирки. Но спустя несколько часов утомительной работы мы углубились всего на тридцать сантиметров. Сняв верхний слой почвы, мы упёрлись в сплошную скалу. Крушить её инструментами не было смысла. Промучившись ещё некоторое время, я плюнул и свернул работы. Было ясно, что нужна почва мягкая и податливая, наподобие песчаной.
    Мы приехали в район Котлов в Засопке. Но и здесь ничего не вышло. Близость водоёма грозила выходом грунтовых вод. Кроме того, обилие жилых домов и любопытствующие глаза не позволяли нам обосноваться именно здесь.
    В итоге я нашёл глухое местечко в лесах Смоленки. Копал яму я уже один. До этого мне никогда не доводилось копать могилы, тем более самому себе. Чувствовал себя жертвой криминальных разборок, когда бандиты заставляли жертву копать себе яму.
    Когда я углубился по пояс, мимо прошли два грибника, мужчина и женщина. Стараясь не смотреть в мою сторону, они ускоренным шагом поспешили избавить себя от моей компаний. Нервно улыбаюсь.
    
Глава 3. Риски

    Риски были, и их было немало. Во-первых, друзья уверяли меня, что неизвестно, как отразится на моём самочувствии нахождение в замкнутом пространстве. Уверяли, что может развиться истерика на фоне клаустрофобии, или же просто не выдержать сердце. Кстати, по этой причине многие товарищи отказались в этом участвовать. Мол, ты там умрёшь, а мы по статье пойдём за непреднамеренное убийство. Я их не виню. Наверное, на их месте поступил бы точно также.
    Во-вторых, физические факторы. Ящик из ОСП мог просто не выдержать тяжести земли. Это был весьма весомый аргумент, поэтому я обратился к конструктору, инженеру второй категории, дабы он рассчитал давление сырого песка на плиты ОСП. Расчёты были сделаны, и установлена глубина погребения, при которой на поверхности ящика находилось почти полтонны земли. Далее шла нехватка кислорода. Эту проблему предлагали решить выводом ПВХ трубы из ящика на поверхность. Но я отказался от этой идеи. Для чистоты эксперимента нужно было, чтобы всё шло по-настоящему.
    Была определённая проблема с транспортировкой ящика, так как я не подумал об этом, когда копал яму. Пришлось тащить его на руках почти двести метров через бурелом. А потом ещё некоторое время ровнять края могилы, так как я немного ошибся с размерами.
    
Глава 4. День Х

    Пока шли подготовительные работы, я не воспринимал всё происходящее серьёзно, а стоило бы. И лишь когда открылась крышка ящика, установленного в могиле, в голове молнией сверкнула мысль: «Что же я такое творю? Может, не надо играть со смертью? Обернуть всё в невинную шутку и разойтись?»
    Но отступать было поздно. Не такой я человек, чтобы отступать. Я смотрел в эту зияющую бездну, смотрел в посеревшее лицо брата, смотрел в пасмурное небо, по которому летели свинцовые тучи. Особого страха не было. Появилось сильное сердцебиение. Даже когда всё закончилось, сердце продолжало громко стучать. Я пожалел, что не взял с собой тонометр.
    Итак, с собой были взяты только фонарик и телефон. Помощники были предупреждены, что эксперимент продлится несколько часов. После закапывания одни должны были ожидать моего звонка из гроба в машине. Я лёг. Крышка закрылась. Включился фонарь. Сквозь щели пробивался дневной свет.
    Как удар по наковальне, обрушилась на крышку ящика первая лопата земли. Слышимость в закрытом пространстве была потрясающая. Такое чувство было, что землю бросают прямо на голову. Постепенно свет из щелей потух, и звуки становились всё глуше и глуше. Всё мягче и мягче. Я перестал слышать голоса с поверхности. Я остался наедине сам с собой.
    
Глава 5. Под землёй

    Первое впечатление было следующим: ящик мы сделали довольно просторным. Можно было даже в позе эмбриона разместиться поперёк. В реальности же человек лежал бы в тесном классическом гробу, придавленный искусственными цветами до состояния полного обездвиживания.
    Очень сильно пахло древесиной, как на пилораме. Запах этот свербил в носу, и я его продолжал чувствовать ещё несколько последующих дней. Было довольно тепло. Там, на поверхности, было холодно, моросил дождь. Здесь же было тепло и даже уютно, если вообще это слово можно применить к данной ситуации. Из неплотных щелей плит время от времени тонкими струйками сыпался песок. Воздуха было достаточно. Я спокойно дышал полной грудью. На самом деле в таком пространстве кислорода хватило бы на много часов. Дело было в углекислом газе. Он постепенно заполнял ящик. Если бы его можно было выдыхать в специальную трубку, то продержаться возможно и сутки.
    Немного смущало сильное сердцебиение. Было тепло, ящик спокойно держал толщу земли, я знал, что у меня есть телефон и совсем рядом друзья. Через полчаса пришлось перевернуться на другой бок, а ещё через час я уже вертелся каждые пять минут. Очень неудобно лежать на досках в одной позе.
    Через два часа напала невыразимая тоска. Я на десять раз рассмотрел каждую щель, каждый уголок ящика и не знал больше, чем занять свой мозг (телефон я специально не трогал, дабы прочувствовать своё положение). Со временем в голове созрел очевидный вывод: если бы мне сюда доставляли еду, кислород и воду, всё равно можно было с ума сойти от скуки. А ведь в истории немало случаев принуждённого или добровольного замуровывания. Людей кормили через узкую щель, и они в таком положении жили долгие годы.
    Опять вспомнился Гоголь. В те времена человеку, у которого констатировали смерть, прижигали пятку раскалённым железом, дабы убедиться, что он действительно умер. Наверное, если очнуться в гробу и осознать, что тебя погребли заживо, можно умереть от одной этой мысли.
    
Глава 6. Паника

    Прошло почти четыре часа. Я терпеливо лежал на спине и слушал своё неугомонное сердце. Мне больше не хотелось двигаться и менять позы. Я слушал сам себя. Было тепло и тихо. Кислорода по-прежнему хватало. Мыслей в голове не было абсолютно никаких. Наверное, это можно сравнить с состоянием транса.
    И вот пришло время звонить. Я взял телефон и с ужасом обнаружил, что, оказывается, связи под землёй не было вообще. Даже экстренного вызова. Не проходит сигнал сквозь такую толщу песка. Сначала был нервный смешок, мол, надо же, этого-то я и не предусмотрел!
    Помаленьку я расшевелил свой мозг. Кричать бесполезно. До машины двести метров. Я опять лёг на спину и попытался, упёршись коленями в крышку, приподнять её. Куда там. Было такое чувство, что меня не песком засыпали, а залили бетоном. Крышка лежала сплошным монолитом. А ведь она даже не была приколочена гвоздями. Сознаюсь, что прошла в мозгу шальная мысль: «Ну вот и всё!» А ведь у меня двое детей, отец которых по доброй воле лёг в гроб и там и помер!
    Я изо всех сил колотил по крышке гроба. Сквозь щели опять посыпался мелкий песок. Поднялась пыль. Я засунул голову в дальний угол гроба, закрыв нос и рот рукавом свитера. И лежал так, должно быть, минут десять. Неожиданно с размаху в крышку гроба ударила лопата. Это было очень резко и громко, но это был самый приятный звук, какой я слышал в свой жизни. Я смеялся, как ненормальный, и когда, наконец, сорвали крышку, все увидели мой рот до ушей и меня, с ног до головы в пыли. Оказалось, мои могильщики услышали на таком расстоянии да ещё и в закрытой машине, как я отчаянно лупил по ящику. Наверное, на краю смерти я очень сильно захотел жить.
    
Глава последняя. Эпилог

    Прошло почти два месяца. Я вновь вернулся в то место и застал у могилы мужика на лошади. Рядом бегала собака. Всадник сокрушённо качал головой и рассказывал мне, что тут дело нечисто, что тут явно кого-то пытались закопать и что дело пахнет криминалом. Я с участием соглашался и качал головой, неподвижно глядя в полуобвалившуюся яму, где ещё видны были углы гроба. В яму, которая чуть не стала мне могилой.
    
    Антон ДОЦЕНКО
Яндекс цитирования