Газета 'Земля'
РЕДАКЦИЯ ПОДПИСКА РЕКЛАМА ВОПРОС-ОТВЕТ
Содержание номера
НОВОСТИ
    Новости недели
    Акцент недели
    Срочно в номер
ЛЮДИ ЗЕМЛИ ЗАБАЙКАЛЬСКОЙ
    Жизнь на руководящей работе
НАША ГОРДОСТЬ
    «Эти трудности нас и подстёгивают»
НАШИ ЛЮДИ
    Платье одно, а счастья много!
СВОИМИ ГЛАЗАМИ
    Усть-Наринзор, или Пока есть такие люди
ХОЧУ СКАЗАТЬ
    Где наше цифровое телевидение?
ЗАПИСКИ СТАРОЖИЛА
    Аргалей
ТелеМАНИЯ
    Терминатор. История. Часть 2
ЗАПОВЕДНОЕ ЗАБАЙКАЛЬЕ
    В погоне за горбачём
ПРОШУ СЛОВА!
    Скот в загон?!
ВЫХОД В СВЕТ
    Кот Батон и принцесса Звёздочка
ЮБИЛЕЙ
    Жизнь для детей
ЧАДО газета для детей и молодежи
    Привить любовь к чтению
СМЕЛО ЗА ДЕЛО!
    Быть первой
НЕСКУЧНАЯ ЗАВАЛИНКА
    Литературная гостиная
О ЧЕМ НАМ ПИШУТ
    Памяти Михаила Вишнякова
ЗДОРОВЬЕ
    Как я пиелонефрит вылечила
НАШЕ ДЕЛО
    Библиопривет! Нам – 65 лет!
    Центр культуры в Токчине
    С юбилеем тебя, «Толон»!
ФАЗЕНДА
    Скоро-скоро Новый год!
Выпуск № 49 от 03.12.2019 г.
С Новым годом, адвокат! (с сокращениями)

Наталья Борохова
    
    За окном хлопьями падал почти прошлогодний снег, а в небольшой сумрачной комнате, укрытой от всего мира плотными портьерами, было тихо и душно.
    – Ну что, молодая, красивая… – ворковала гадалка, раскидывая на скатерти карты. – Погадаем?
    Валентина кивнула. Откровенно говоря, она не верила в предсказания, линии судьбы, гадания на кофейной гуще и прочие глупости. Но иногда в жизни человека, особенно женщины, наступает момент, когда ожидание чуда становится невыносимым. Тогда мы очертя голову кидаемся к колдуньям, знахарям, гадалкам, бабкам, ожидая услышать подтверждение того, что наша жизнь катится по правильному курсу и не за горами счастливые перемены. Такой момент наконец наступил и для Валентины, адвоката по уголовным делам и обыкновенной незамужней женщины, в тридцать семь лет встретившей своего принца.
    «Господи! Я разумная, образованная женщина, – рассуждала она, глядя, как высокая сухопарая старуха с седыми патлами тасует карточную колоду. – Что я здесь делаю?»
    Она попыталась встать, но гадалка одним взглядом из-под нависших бровей усадила её на место.
    – Лампу не засти, – сказала она, махнув рукой. – Сядь!
    Валентина послушно бухнулась на жёсткий стул.
    Бабуля продолжала колдовать над колодой, умудряясь держать в узловатых пальцах карты и одновременно курить. Удушливый дым серой завесой висел над столом, бесцеремонно лез в ноздри, и Валентина чувствовала, что ещё немного, и она сама начнёт извергать искры. Разум отказывался ей служить. Казалось, она уже не сидит на стуле, а парит где-то под потолком, на уровне оранжевого абажура, видя себя со стороны.
    Наконец бабка вытащила из колоды первую карту. На стол лёг король.
    – Он? – спросила она, хитро щуря глаз. – Можешь не отвечать. Сама вижу, что он…
    Король был симпатичным. В голову Вали забралась крамольная мысль, что он куда красивее её жениха Вадика. Тот, конечно, тоже ничего, но… Впрочем, о чем говорить, когда тебе уже тридцать семь лет и ты никогда не была замужем?
    Гадалка кинула очередную карту, и поверх короля легла дама.
    – А это я? – спросила Валентина, блаженно улыбаясь. Но старуха отчаянно затрясла головой.
    – Нет, это не ты! – сказала она и выпустила в воздух очередное кольцо дыма.
    Старушка, конечно, была подслеповата, и Валентина нашла нужным её поправить.
    – Конечно, я не блондинка… – начала она, наматывая на палец каштановую прядь.
    – Даже если бы ты сейчас была крашеной брюнеткой. Всё равно это не ты!
    – Но что тогда делает эта… женщина на моем женихе? – спросила она с расстановкой, указывая на даму, которая, нахально улыбаясь, разлеглась поверх беспомощного короля.
    – Она его кроет, – сказала бабка.
    – Вы хотите сказать, клеит?
    – Я уже всё сказала! – рявкнула гадалка.
    – Но этого не может быть! – упрямо тряхнула головой Валя. – У нас с Вадиком всё замечательно. Мы с ним обязательно поженимся. Он работает в банке. Мы даже думаем насчёт ипотеки… Я даже знаю его родителей. Вот! – выдала она последний, самый, на её взгляд, убийственный аргумент.
    – Не знаю, не знаю, – покачала головой старуха. – Может быть, только не с ним…
    «Да таких отвратительных старух нужно сажать в тюрьму! – зло подумала Валентина, в спешном порядке находя для ведьмы подходящую статью. – Она мошенница, вот кто она! А я – самая настоящая дура, раз ей поверила».
    Но бабка продолжала расшвыривать колоду, словно не замечая недовольства своей клиентки.
    – Глянь-ка, милая, – сказала она наконец, показывая длинным пальцем в самую гущу карт. – Видишь? Предложение тебе и скорый брак.
    Валентина отчаянно уставилась в карточную мешанину, словно стараясь разглядеть лежащее там свидетельство о браке с подписью жениха. Бабка продолжала сыпать пепел на стол и себе на колени. Рассуждения её звучали путано.
    – Чёрт тут разберёт, – жаловалась она. – Две семёрки на туза. Валет с дамой в угол. О! Вижу какой-то казённый дом…
    – Следственный изолятор, – обрадовалась Валентина. – Я же адвокат! – Но тут же насторожилась: – Вы что хотите сказать, что мне сделают предложение в следственном изоляторе? Только этого мне не хватало!
    – Не знаю, не знаю. То ли камера какая, то ли ящик, – бормотала старуха. – Но свадьба будет. Это я могу сказать точно…
    Валентина была недовольна гаданием и полагала, что старуха, конечно, всё перепутала. Подруга Ленка встретила её жалобы без особого сочувствия.
    – Не пойму, на что ты жалуешься? – сказала она в телефонную трубку. – Тебе нагадали свадьбу?
    – Да. Но не с Вадиком! – огорчённо молвила Валентина. Она уже вышла от старухи и, стоя во дворе старого пятиэтажного дома сталинской постройки, ворошила сапогом снег.
    – Голова твоя садовая! – продолжала возмущаться Ленка. – Разве можно гадание воспринимать буквально? Это же… ну как тебе сказать? Что-то такое… потустороннее. Вереница образов и мыслей. Твоя задача угадать смысл. Ну что там ещё говорила моя гадалка?
    – Если вывести её слова в цепочку, то получится следующее. Измена – казённый дом – предложение руки и сердца – какой-то ящик. Гроб, наверно. Ну и наконец, свадьба.
    – Да брось ты сопеть! – сердито отругала её Ленка. – Всё будет как надо. Вот увидишь! Выйдешь замуж за Вадика, а какого-нибудь твоего клиента посадят в казённый дом. Вот и вся недолга!
    – Точно, – обрадовалась Валентина. – У Мурашкина завтра приговор. Прокурор уже запросил шесть лет.
    При других обстоятельствах такой прогноз её вряд ли обрадовал бы – всё-таки Валентина была адвокатом и привыкла относиться к своим обязанностям добросовестно. Бандит Мурашкин с пальцами, сложенными от рождения веером, лично ей ничего плохого не сделал и не должен был стать разменной картой на столе гадалки. Но на кону стояло личное счастье, и Валентина, как истинная женщина, выбирая между долгом и зовом своей неудовлетворённой души, конечно, предпочла, чтобы жертвой стал именно Мурашкин.
    – Видишь, как все хорошо устраивается, – порадовалась за неё подруга. – А у меня для тебя сюрприз! Не хотела говорить… Ну да ладно. Завтра 31 декабря. Вроде как от меня тебе маленький презент будет. Видела вчера твоего Вадима в ювелирном…Кольцо выбирал.
    – Кольцо?!
    – Да! Симпатичное такое. С бриллиантом, – выдохнула Ленка. – Я в сторонке стояла, вроде как витрину рассматривала, а он не заметил. Просил продавца красиво оформить коробочку. Знаешь, мне почему-то кажется, что он тебе сделает предложение завтра. Под Новый год. Ну как тебе моё предсказание?
    – Ленка… это, – Валентина не могла поверить, – это потрясающе!
    – Да ладно, – самодовольно согласилась подруга. – Знаешь что? Возьми завтра мою шубу норковую. Ту, что подолом в пол… Серёжки с бриллиантами. Вроде как в комплект.
    – А зачем? – удивилась Валя.
    – Голова твоя садовая! – упрекнула её трубка. – Ты обязана выглядеть в такой день сногсшибательно. Неужели у тебя хватит ума пойти на свидание с Вадимом в своём пуховике? Не дай бог, он подумает, что ты ему не ровня.
    – Ты права, – покорно согласилась Валька. – Как ты всё это хорошо придумала.
    Конечно, подруга была куда сообразительнее её. Может, поэтому она уже десять лет была замужем и нянчила двух очаровательных девочек-близнецов.
    – Да ладно, – усмехнулась подруга. – Надеюсь, пригласишь на свадьбу…
    
    ***
    Валентина и вправду словно собралась под венец. Рассматривая себя в зеркале ранним декабрьским утром последнего дня года, она не находила в своём облике ничего знакомого. От природы невысокая и коренастая, она выглядела сегодня на несколько сантиметров выше, и это придавало ей уверенность и задорный вид. Конечно, всё дело было в каблуках, которые она решилась надеть, да норковой шубе, длинной, почти до пят. Правда, подол волочился по полу. Но разве это могло её смутить? Глаза блистали подобно бриллиантам в ушах. Губы казались соблазнительнее, овал лица чётче, а шея – изящнее. Её серая неброская внешность вдруг заиграла неожиданными красками, словно она сбросила привычное невзрачное оперенье, представ перед публикой в образе жар-птицы, лицо преобразилось, плечи расправились.
    Сегодняшний день, впрочем, как и неумолимо надвигающаяся новогодняя ночь, принадлежали только ей…
    – …признать виновным в совершении преступления, предусмотренного статьёй 163, частью второй Уголовного кодекса Российской Федерации, и назначить наказание в виде четырёх лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, – монотонно читал судья. – Меру пресечения изменить. Взять под стражу в зале суда.
    На запястьях Мурашкина щёлкнули наручники. Всё-таки гадалка была права. Вот он, казённый дом!
    – Подсудимый, приговор понятен? – спросил судья.
    – Так точно, – пробасил Мурашкин.
    – Как обжаловать, ясно?
    – Конечно, начальник.
    – Тогда судебное заседание объявляется закрытым.
    Судья стукнул молоточком, а потом с ехидством взглянул на защитника.
    – Прекрасно выглядите, адвокат!
    Валентина смутилась, уловив нотки иронии в словах судьи. Конечно, сейчас она мало походила на защитника, проигравшего процесс. Её неброский чёрный костюм, который служил ей бессменной униформой на протяжении десяти лет адвокатской деятельности, был бы сейчас куда уместнее, чем узкая юбка и приталенный жилет. Но откуда председательствующему знать, что в этот день решается её судьба?
    Придав лицу максимально грустное выражение, она поспешила к подзащитному. Тот уже вовсю вживался в жизнь, которую не так давно оставил, и посмотрел на защитника исподлобья.
    – Не печальтесь, адвокат. Всё будет пучком! – сказал он, и Валентина согласно кивнула. У неё определённо не было повода для печали. Сейчас она поедет в магазин и выберет какое-нибудь дорогое шампанское, которым они с Вадимом отпразднуют начало новой жизни… – Я вам там денег немного должен, – вспомнил Мурашкин. – За защиту.
    Валентина только махнула рукой, что могло означать: «Пустяки. Какая мелочь!» или же «От тебя всё равно не дождёшься».
    – Так я вам долг верну, – пообещал Мурашкин.
    – Ага! – сказала Валентина, ни на секунду не поверив в то, что такое может произойти. Если можно было бы выразить в деньгах все обещания, авансы на словах, уговоры и похвалы, которые Валентина получила за десятилетнюю адвокатскую практику, она могла бы запросто купить квартиру, шубу, и на бриллианты хватило бы. Но Валька отнюдь не была акулой адвокатского бизнеса. Может быть, поэтому до сих пор снимала квартирку в спальном районе, пересаживалась с метро на автобус и несколько лет носила один пуховик.
    – Верну. Век свободы не видать! – крикнул Мурашкин, чувствуя, как рука конвоира требовательно толкает его в спину. – Там человек от меня придёт и принесёт вам всё до копейки.
    Валентина кивнула и поспешила к выходу. Мурашкина ждал казённый дом, а её – предложение руки и сердца…
    Они встретились с Вадимом на излюбленном месте в парке. Вчерашняя непогода сменилась оттепелью, и снег на дорожках потёк, на глазах превращаясь в лужицы. Не верилось, что до Нового года осталось несколько часов.
    Вадим выглядел немного усталым. Должно быть, всему виной был яркий солнечный свет, позволяющий увидеть тени под глазами и первую сеточку морщин. А может, его утомила насыщенная банковская жизнь, наполненная до отказа стрессами, напряжёнными переговорами, нервными клиентами и бессчётными чашками крепкого кофе. Во всяком случае, Валентина к его проблемам относилась с пониманием.
    – Какие планы на вечер? – спросила она игриво и многозначительно посмотрела на свою сумочку, откуда торчало горлышко в золотистой обёртке.
    – Валентина, – начал Вадим, и голос его сорвался. – Валя… гм. У меня на этот вечер другие планы.
    – Ну что ж! Очень интересно, – подыграла она ему. В самом деле, разве не мужчина должен проявлять в таких делах инициативу?
    – Боюсь, ты на меня рассердишься… – Вадим вытащил из кармана бархатную коробочку и протянул Валентине: – Вот. Это тебе.
    Она взвизгнула и едва не повисла у него на шее, но вовремя вспомнила, что он не любил открытого проявления чувств, тем более среди белого дня и на людях. Приняв в руки коробочку, она оттягивала счастливый момент. Конечно, трудно ждать от Вадима, что он упадёт на одно колено и произнесёт заветные слова. Но он всё равно большой оригинал, потому что предложил ей подарок в заснеженном парке, а не за новогодним столом, как сделал бы на его месте любой заурядный человек.
    Дрожащими пальцами она открыла коробочку и не поверила своим глазам… Внутри, на синем бархатном фоне, лежали мужские запонки. Те самые, с золотым напылением и рисунком эмалью, которые она ему подарила на мужской праздник.
    – Что это? – произнесла она ошеломлённо.
    – Видишь ли, Валюша. Я тут подумал про нас и решил, – начал он, старательно подбирая слова. – Мы с тобой люди разные. Ничего у нас наверняка не получится. Мне кажется, лучше расстаться по-хорошему. Добрыми друзьями…
    …Смеркалось. Пошёл мелкий снег. На дорожке в парке продолжала стоять женщина в нелепой шубе до пят…
    К дому Валентина подошла, когда стало совсем темно и все нормальные люди уже заканчивали приготовления к празднованию Нового года. В спешном порядке сервировали праздничный стол, раскладывали по тарелкам оливье, дожаривали гуся и одним глазом смотрели «Иронию судьбы».
    Валентина знала, что в тихой пустой квартире её никто не ждёт. Никто не завалится к ней в полночь с шампанским в руках, а по телефону поздравят разве что родственники. Даже Ленка и та звонить не будет – побоится помешать влюблённой паре объясниться. Ведь она на сто процентов уверена, что в эту ночь холостой жизни подруги наконец-то придёт конец.
    Валентина представляла, как тоскливо будут тянуться часы до полуночи, а потом, когда во всех квартирах взорвётся шампанское и раздадутся хмельные вопли, знаменующие приход Нового года, ей и вовсе станет не по себе. Она уже давно убедилась на своём опыте, что одиночество ощущается сильнее всего в праздники, в выходные и погожие летние дни, поэтому вихрю новогоднего конфетти давно предпочитала серые будни, в унылой веренице которых она находила успокоение. Калейдоскоп лиц воров, насильников, убийц казался ей кадрами из её семейной хроники. Клиенты давали ей больше, чем деньги, – они подтверждали ее значимость, они в ней нуждались. Это хоть как-то оправдывало её существование. Но в праздники замирали даже тюрьмы, и ей, в отличие от её друзей-уголовников, в эти дни решительно нечем было заняться.
    Так было до момента, когда в её жизни появился Вадим. Он расцветил её жизнь и вдохнул надежду на то, что серая полоса наконец закончилась. Но теперь Вадим ушёл, и привычная тоска, её давняя подруга, шла за ней по пятам…
    Возле лифта топтался молодой человек. Несмотря на то, что Вале сейчас не было дела ни до чего на всём белом свете, она невольно окинула взглядом высокую ладную фигуру в более чем странном одеянии.
    – Я на маскарад! – жалобно произнёс он, не отводя глаз от кнопки лифта. Где-то наверху открывались и закрывались двери – похоже, какая-то весёлая компания никак не могла найти нужный этаж. – Должно быть, я выгляжу сейчас как настоящий кретин!
    Валентина ничего не ответила незнакомцу, только пожала плечами. Наступала новогодняя ночь, прекрасное время для шуток, розыгрышей, балов и маскарадов
    Мужчина был одет в клетчатую рубашку и жилет из старой, потёртой кожи. Голубые джинсы он заправил в высокие сапоги с пряжками на голенище, а на голову водрузил ковбойскую шляпу. Под широким ремнеём с огромной металлической бляхой торчал револьвер, должно быть, купленный по случаю в «Детском мире». Смех, да и только. Если бы на её глазах ещё не было слёз…
    – Я – Зорро! – подтвердил её предположения незнакомец. Говорил он глухо, что, впрочем, не казалось удивительным, ведь нижняя часть лица у него была закрыта чёрным платком.
    – Я – Валя, – неохотно сообщила Валентина.
    Ей всё равно, похож ли незнакомец на киногероя, и ровным счётом нет дела до его влажных тёмных глаз, осенённых густыми ресницами. Он был жгучим брюнетом, и многие девчонки сочли бы его красавцем. Тёмные, с отливом, волосы, эффектные брови и высокая спортивная фигура – всё это уже чересчур. Валентина знала такой типаж. Тупые, самовлюблённые – прекрасная наживка для юных идиоток. К последней категории, Валентина себя причислять не желала и отвернулась.
    – А вам высоко подниматься? – спросил незнакомец.
    – А вам до этого какое дело? – с вызовом спросила она.
    –Да, в общем-то, мне всё равно, – пожал плечами Зорро. – Просто, если вы торопитесь, проще будет пойти пешком. Вас там, наверно, муж ждёт, – он прошёелся глазами по её полноватой фигуре. – И дети…
    Последнее замечание задело Валентину за живое. Конечно, в её возрасте любой приличной женщине уже впору обзавестись мужем и детьми, этот клоун в костюме Зорро прав. Но какой же он всё-таки негодяй!
    – Конечно, меня ждут! – выпалила она зло. – Муж… Между прочим, красивый и богатый, – она со значением оттянула мочки ушей, показывая бриллианты, и запахнула ворот норковой шубы, словно ей жутко мешал сквозняк. Чёрт знает почему, но ей хотелось выглядеть в глазах этого незнакомца успешной, богатой и главное – любимой. Пусть эта иллюзия только на пять минут. Пусть! – А пешком я всё равно не пойду, – добавила она. – Мне подол мешает. А вот вам можно было бы и прогуляться. Кстати, где вы привязали свою лошадь? У подъезда?
    В его красивых глазах отразилась улыбка.
    – Вы забавная, – ответил он. – Сказать по правде, я не тороплюсь. Давайте подождём лифт вместе.
    Валентина промолчала и с надеждой посмотрела на кнопку. Та мигнула в очередной раз, и раздался мерный гул. Кажется, кабина пошла вниз. Она вздохнула. Ещё несколько минут, и она будет дома…
    – Какой вам нужен этаж? – спросил Зорро, как галантный кавалер.
    – Седьмой. И побыстрее, пожалуйста.
    Он пожал плечами.
    – В нашем распоряжении не ракета, а всего лишь обыкновенный лифт. Даже не скоростной, – сказал он и нажал на кнопку двенадцатого этажа.
    Ну вот! Ко всему прочему он ещё и глухой.
    – Мне нужен седьмой этаж! – возмутилась Валентина.
    Тёмные глаза выразили недоумение.
    – Да?! А я на какой нажал?
    – Вы что, сами не видите? Мне недосуг болтаться с вами всю ночь!
    – Боюсь, вам придётся потратить на меня немного вашего драгоценного времени, – сказал он глухо. – Впрочем, всё зависит от вас. Снимайте шубу и бриллианты! Чем быстрее вы это сделаете, тем скорее я вас отпущу домой к мужу.
    – Вы что, с ума сошли? – сказала она, не понимая до конца сути его требований.
    – На этот раз я совершенно серьёзен, – сказал он и ещё раз нажал на кнопку. Лифт пошёл вниз.
    – Слушайте, если вы репетируете на мне свой выход на маскараде, то совершенно напрасно. Я плохо понимаю шутки, – пробормотала Валентина и попыталась улыбнуться. Губы казались резиновыми.
    Зорро достал из-за пояса револьвер и прижал дуло к её виску. Кожа ощутила холод металла. Влажные тёмные глаза красавца смотрели в упор. В них не было даже искорки смеха.
    – У вас проблемы со слухом? Вам помочь?
    – Нет, я сама…
    Из уст Валентины вырвался только беспомощный шепот. Она взялась за застёжку. Первая. Вторая. Лифт опять пошёл вверх, а шуба упала вниз, на пол.
    – Теперь серьги, – деловито приказал незнакомец, аккуратно складывая норку.
    Мгновение, и бриллиантовые слёзы исчезли в карманах его джинсов, а на глазах Валентины появились слёзы настоящие.
    – Не горюйте! – сказал незнакомец. – Муж вам купит новые. Сами говорили, он у вас богатый… Но я тут заболтался с вами. Мне пора. Кстати, с Новым годом!
    Каков подлец! Жизнь ещё раз подтвердила истину, которую Валентина вывела для себя уже давно: все красивые мужчины – или самовлюблённые придурки, или бандиты. Женщина ткнулась лбом в стену, не в силах смотреть, как исчезнет вместе с незнакомцем Ленкина шуба и бриллианты.
    Кабинка дёрнулась два раза и наконец остановилась.
    На несколько секунд повисла тишина. Валентина ждала, когда разбойник оставит её в покое, но он почему-то не спешил, тыкая пальцами во все кнопки подряд.
    – Чёрт! – раздался протяжный стон.
    – Что такое?
    – Чёрт! Ну почему мне так не везёт?! – взмолился он и что было силы ударил ногой по двери. – Лифт застрял!
    Застрял?! Этого ещё не хватало! Валентина была огорчена не меньше, чем разбойник. Неужели ей придётся торчать здесь, пока лифт не починят? Да кто его починит-то в новогоднюю ночь?
    – Попробуйте нажать на другой этаж, – предложила она вежливо. – Может, кнопку заклинило?
    – Пробовал. Не получается! – едва не плача, сообщил бандит.
    Валентина подошла к пульту и принялась сама нажимать кнопки. Безрезультатно. Лифт не подавал признаков жизни.
    – Нет, я всегда знал, что ничего путного из этой затеи не выйдет! – продолжал сокрушаться Зорро. Он метался по кабинке, как зверь, попавший в капкан. – Пошёл на дело, и вот тебе, здрасте! Провались всё пропадом! Кто-нибудь здесь следит за технической исправностью лифта? Куда, чёрт подери, подевался лифтёр?
    Он остановился.
    – Подержите-ка пока шубу! – мягкий сверток оказался в руках у Валентины. – Да не кладите на пол! – распорядился он. – Ещё запачкаете!
    «Какая мне теперь разница, запачкается она или нет», – тоскливо подумала Валя, но вслух выразить свои мысли не решилась. Всё-таки она была адвокатом по уголовным делам и знала, что в критических ситуациях бандиту лучше не перечить.
    Тем временем Зорро попытался раздвинуть дверцы руками. Валентина почти что видела, как вздулись под клетчатой рубашкой стальные бугры мышц. Но усилия атланта оказались бесполезны. Мужчина уставился на дверь с отчаянием экстрасенса, пытаясь воздействовать на капризную технику силой мысли. Но и здесь его способностей оказалось недостаточно. Коробка, обшитая пластиком, стояла насмерть.
    – Ну и что мы теперь будем тут делать? – спросил он.
    Неизвестно, был ли вопрос адресован Валентине, но она разом подобралась в комок. Взгляд незнакомца вновь обратился к ней. Должно быть, он соображал, как лучше с ней поступить. Она же отчаянно вспоминала приёмы самообороны и корила себя за то, что не нашла времени посещать соответствующие курсы в спортивном клубе…
    Стало быть, нужно действовать тем, что по праву считается орудием профессионального мастерства адвоката, – языком. Бандита следовало разговорить. Вот только как подобрать тему? Спросить его про прогноз погоды на завтра?
    – Почему вы на меня так смотрите? – не нашла она ничего лучшего для начала беседы.
    – Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие глаза? – напомнил ей бандит сказку о Красной Шапочке.
    Разбойникам, оказывается, тоже читали в детстве сказки. Это обнадёживало.
    – Почему вам не нравится, что я на вас смотрю? – спросил Зорро. – Хотите, отгадаю? Вы думаете, я хочу вас изнасиловать. Угадал?
    Вот чёрт! Она сама подсказала бандиту то, что он может здесь с ней сделать! Нет, лучше всё-таки было спросить прогноз на выходные.
    – Нет, я – не насильник. Не знаю, чего вы там себе навыдумывали.
    – Ничего такого я даже не думала!
    – Врёте, – осёк её он. – Зачем тогда вы вжались в этот угол и так смешно растопырили руки? Вы боитесь!
    Валентина и вправду вспоминала фотороботы убийц, насильников и разбойников, развешанные в районном отделении милиции. Ей говорили, что в городе объявился очередной сексуальный маньяк. Может, это как раз он? Зря, что ли, он завесил нижнюю часть лица чёрной тряпкой? И ведь выбрал для нападения именно новогоднюю ночь. Стала бы она в любой другой вечер заходить в лифт вместе с незнакомцем в костюме Зорро! Вот впредь тебе и наука…
    – Ну что молчите? От страха язык проглотили? – спросил он.
    – Ничего я не боюсь, – собрав остатки воли в кулак, ответила она. – А руки я растопырила, как вы выразились, потому, что вы сняли с меня шубу и имели наглость заставить ещё и держать её. Отобрали, так уж сами тогда и держите!
    – Скажите, какие мы смелые! – удивился он. – А чего тогда дрожите, если не от страха?
    – От холода, – ответила Валентина. – Вы не заметили, что здесь холодно? На улице не месяц май.
    – Ну ладно. Пока стоите, можете накинуть на себя шубу, – разрешил бандит. – Только не застёгивайте. Если двери распахнутся, мне нужно будет быстро уйти.
    – С шубой? – уточнила Валентина.
    – Так точно, с шубой, – ответил он.
    Повисло долгое молчание. Они стояли друг напротив друга. В кабинке было так тесно, что его полусогнутое колено в джинсах касалось её колена в тонком чулке. В этом не было никакой интимности, просто они устали стоять. От страха и усталости Валя едва держалась на ногах. Больше всего она сейчас хотела сесть на пол, подложив под себя чёртову шубу.
    Послышались шаги и приглушенный смех. Кто-то шёл по лестнице.
    – Опять лифт не работает, – ворчал мужчина. – Ну почему, когда он нужен, то всегда не работает?
    – Не драматизируй, – отвечал ему женский голос медленно и чуть-чуть пьяно. – Мы можем вполне пройтись немного пешком.
    – На четырнадцатый этаж? – поперхнулся попутчик.
    – Да, на четырнадцатый! – игриво сказала дама. – Но, чтобы тебе было не скучно, мы будем делать небольшие остановки.
    Послышался шум возни, удивлённый возглас, и пленники в лифте ощутили, что на двери навалилось что-то тяжёлое. Раздался звук поцелуя и лёгкий смех. Валентина услышала даже чьё-то учащённое дыхание и поняла, что это её шанс. С отчаянием жертвы она кинулась на двери и замолотила по ним руками.
    – Спасите! – закричала она.
    Раздался женский визг и стук каблуков.
    – Славик, слушай, там кто-то есть!
    – Есть, есть! – отчаянно закричала Валентина. – Вызовите милицию. Меня здесь удерживают насильно.
    – Не дури, Валентина! – схватил её за руки Зорро. – Зачем пугаешь людей? При чём тут милиция?
    Его лицо нависло над ней. Она видела его глаза, сведённые на переносице брови и даже ощущала его дыхание под платком.
    – Спасите… – пискнула она.
    – Эй, у вас все нормально? – спросил мужчина, стукнув кулаком в дверь. – Там кто? Какая такая Валентина?
    – Валентина с седьмого этажа! – ответил за неё Зорро. – Не волнуйтесь, ступайте себе домой. Да, и вызовите лифтёра!
    – Мужик, у вас всё нормально? – раздался обеспокоенный голос.
    – Всё пучком! – ответил бандит. – Да идите же скорее! Нам и без вас есть чем заняться. Правда, дорогая? – его правый глаз по-настоящему подмигнул Валентине. Она онемела от ужаса.
    – Пойдём, Диана! – сказал мужской голос. – Будто бы не знаешь, что они сейчас там делают. Эй, ты, в лифте! Желаю успеха!
    – Спасибо, и вам не скучать!
    – Какое забытое чувство – заниматься любовью в лифте! – мечтательно отозвался женский голос. – Вот в тебе, Славик, ни капли романтики…
    Опять наступила тишина. Валентина с трепетом ожидала, как отнесётся бандит к её своеволию. В каком-нибудь фильме он постарался бы её убить.
    – Зачем ты кричала? – упрекнул он её, не заметив, как перешёл на «ты». – Я же тебя не обижаю. Неужели шубу жалко?
    – Это не моя шуба, – всхлипнула вдруг Валентина. – И не мои бриллианты. Я у подруги взяла. Напрокат.
    – Но ты же что-то говорила про мужа? – недоумевал он.
    – Нет у меня никакого мужа! Ни молодого, ни старого. И вообще, сегодня меня бросил жених. Насовсем! – она зарыдала в голос. – Так и сказал мне. А потом ещё ты со своим дурацким пистолетом. Ну почему мне так не везёт? Почему-у?
    – Зачем ты мне наврала? – удивился бандит. – Неужели в детстве не учили, что врать нехорошо?
    – Мало ли, чему нас учили в детстве! – она сердито вытерла слёзы рукавом шубы. – Тебя в детстве, поди, не учили нападать на людей?
    – А я в детдоме воспитывался. Не было у меня никого, кто бы морали читал, – вдруг признался он. – Да и напал-то я в первый раз. И то, как видишь, неудачно.
    – Ага! – усмехнулась Валентина сердито. – Сейчас скажешь, что тебе нужны деньги на лекарства больной матери. Все так говорят.
    – Действительно нужны, – удивился он. – На лекарства и операцию. Откуда ты знаешь?
    – Я адвокатом работаю, – неохотно призналась она. – По уголовным делам.
    – Правда?! – почему-то обрадовался Зорро. – Почему-то я тебе не верю. Должно быть, опять врёшь?
    – Чистую правду говорю. Тебе что, удостоверение показать?
    – Не надо удостоверение. Скажи лучше, как бы ты назвала моё нападение на тебя?
    – Безобразием. Подлостью. Вероломством.
    – Нет. Меня все эти эмоции не интересуют. С точки зрения закона, как это называется?
    – Статья 162 Уголовного кодекса, то есть разбой. Нападение с целью хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, – процитировала она почти наизусть.
    – Надо же, – удивился разбойник, словно проникнувшись сам к себе уважением. – И много за такое дают?
    – От трёх до восьми лет, если по первой части.
    – А что, есть ещё и вторая? – поинтересовался он.
    – Конечно, – с готовностью ответила Валентина. – И это как раз твой случай. С применением оружия или предметов, используемых как оружие. Между прочим, от пяти до десяти лет за это светит.
    – Это почему же так много? – возмутился Зорро.
    – Потому что у тебя пистолет, – пояснила Валя. – Или, может, это у тебя игрушка?
    – Не твоего ума дело! – огрызнулся злоумышленник.
    – Не хочешь – не отвечай, – пожала плечами Валентина. – В принципе, по закону это без разницы, настоящий у тебя револьвер или детский пугач. Главное, что ты меня напугал до полусмерти.
    – Как это без разницы? – Зорро вытащил из-за пояса оружие и несколько раз нажал на спусковой крючок. Раздался металлический щелчок. В кабине лифта запахло дымком. Потом он вынул из кармана пистон и продемонстрировал Валентине. – И вот за это десять лет? – возмутился он.
    – Там ещё третья часть есть, – вдруг вспомнила Валентина. – Если имущество потерпевшей потянет на особо крупный размер, ты получишь пятнашку.
    – Пятнашку чего? – не понял Зорро.
    – Пятнадцать лет, – гордо пояснила она.
    – А сколько это – крупный размер?
    – Миллион рублей.
    – Ну-у, – протянул Зорро. – Миллиона тут точно нет.
    – А ты почём знаешь?
    – Шутишь? Миллион за облезлую норку, которую твоя подруга носила уже пару лет, да за эти убогие стекляшки? – он вытащил из кармана бриллианты, подержал их на ладони так и эдак. Камушки блеснули гранёными боками. – Стекляшки! – констатировал он.
    – Зачем тогда брал, если стекляшки? – напустилась на него Валя. – Отдавай обратно.
    – Не отдам! Мне долг платить нечем.
    – Ага! – обрадовалась Валентина. – Сначала говорил про лекарства, теперь про долг. Ну и кто из нас больший врун?
    – Операция и долг, между прочим, между собой тесно связаны, – тихо проговорил Зорро.
    – Ну да! Ну да! – с готовностью закивала пленница. – Матушки у тебя нет, значит, в операции нуждаешься ты! – Она осмотрела его ладную спортивную фигуру с головы до пят и пренебрежительно фыркнула: – Судя по твоему «хилому» виду, ты задумал испробовать на себе чудеса пластической хирургии.
    – Откуда ты знаешь? – удивился Зорро.
    – Оттуда, что я – адвокат. Мне часто приходится иметь дело с такими врунами, как ты. Да я таких насквозь вижу!
    – Так уж насквозь?
    – Разумеется!
    – Зачем тогда потащилась со мной в лифт?
    – Это ошибка, о которой я буду жалеть всю оставшуюся жизнь! – патетически воскликнула Валентина.
    – Не расстраивайся, – сказал бандит. – И на старуху бывает проруха.
    Слово «старуха» больно резануло. Этот наглец решил её поддеть самым что ни на есть подлым способом!
    – Ты тоже не расстраивайся, – ядовито процедила Валентина. – Если у тебя есть жена и дети, суд тебе скостит пару лет с пятнадцати. Старость ты встретишь на свободе.
    – А у меня нет ни жены, ни детей, – бесхитростно признался Зорро. – И даже девушки нет, представляешь? Девчонки не любят таких, как я.
    «Ну конечно, – подумала про себя Валя. – Вот ведь нахал!» Она с неприязнью взглянула в его красивые глаза.
    – Не веришь? – спросил он.
    – Ни капельки, – процедила она.
    Тут он рванул с себя чёрный платок. Валентина знала, что это плохой знак: если бандит держит голову в чулке или под повязкой, значит, тем самым он демонстрирует, что жертву убивать не собирается. Вот почему строго не рекомендуется накидываться на бандита и срывать маску. Стоит только взглянуть в его личико – пиши пропало! Ему уже терять нечего.
    Валентина даже зажмурила глаза. Странно, но удара по голове не последовало. Когда она осторожно разлепила веки, из её горла вырвался истошный крик.
    – Господи! Что это?
    Зорро только покачал головой:
    – Я же тебе говорил, а ты не верила.
    Челюсть героя напоминала фрагмент маски. Верхняя губа оттопыривалась, так что можно было видеть зубы, которые Валентине казались сейчас похожими на клыки волка. На коже виднелись рубцы, должно быть, следы от операций. Совершенный верх лица невообразимо контрастировал с отталкивающим низом. Его голова была словно слеплена из двух половин, принадлежащих разным людям: писаному красавцу и чудовищу из сказки. Валентине показалось, что незнакомец не сорвал с себя маску, а, наоборот, надел её на себя.
    – Но почему? – задала она, должно быть, не самый оригинальный вопрос.
    – «Почему?» – передразнил её Зорро. Теперь, когда он остался без платка, девушке хорошо стал слышен дефект его речи. Звуки казались смазанными, нечёткими, словно во рту молодого человека была каша. – «Почему? И за что это мне?» – так, должно быть, рассуждала и моя мамаша, когда увидела меня в первый раз на руках акушерки. Она была тогда очень молода, нетерпелива. Она не стала бороться за меня, бегать по врачам. Просто сдала в детский дом, посчитав, что через год вполне может позволить себе другого малыша, здорового и красивого, – он взглянул на Валентину. – Ты знаешь, я ведь её никогда не видел. Не довелось. Она меня не навестила ни разу. Ей было неинтересно, жив я или умер. Конечно, она не видела, как я захлёбывался от плача, когда меня кормили, ведь пища, попадавшая в рот, выходила из носа. Она не слышала участливый голос санитарки: «Ох ты, сердешный! Кому ты будешь нужен со своей волчьей пастью? Хоть бы тебя уже Бог прибрал. Ведь намаешься…» Мне сделали операцию, и я смог нормально питаться, уже не пугая окружающих фонтанами из супа и каши. Но для полноценного лечения нужны были операции, бесконечные консультации у челюстно-лицевого хирурга, пластического хирурга, логопеда, отоларинголога. А кто стал бы возиться, чтобы подарить красоту безвестному малышу из детского дома? Привели в мало-мальски божеский вид – ну и ладно! Кому какая разница, что я неверно произношу звуки? Неужели детдомовец пойдёт в дикторы или в артисты? Руки на месте – шагом марш на завод или на фабрику. Туда я и пошёл. Но жить по-хорошему всё равно не получалось. Девчонки шарахались от меня, как от огня.
    – Но ты же… в другой части… вполне симпатичный, – проговорила Валентина, не совсем уверенная, что говорит сейчас то, что нужно. – У тебя красивые глаза, фигура там… мышцы и всё такое.
    Зорро ухмыльнулся. Клыки обнажились ещё больше.
    – Симпатичный?! А ты представляешь себе поцелуй со мной? – он наклонился к ней. Зрелище в неверном свете лампы в лифте оказалось таким пугающим, что Валентина невольно отстранилась. – Испугалась? Да не бойся. Не буду я тебя целовать. Чего доброго, умрёшь от страха, и на меня повесят ещё и твоё убийство.
    – Ничего я не испугалась, – мужественно проговорила Валя, но голос её предательски дрожал.
    – Испугалась, испугалась! Понимаешь, я же не чудовище из «Аленького цветочка». От поцелуя мне не стать прекрасным принцем.
    – Но с этим что-то можно сделать? – аккуратно спросила Валя. – Я имею в виду, медицина сейчас творит чудеса…
    – Творит, – кивнул Зорро. – Только за большие деньги. Мне такую зарплату на заводе не платят. Нашёлся один добрый человек, ссудил мне немного денег. Я спешно внёс первый взнос за лечение, но случилась неприятность, доброго человека замели.
    – Что значит «замели»? – не поняла Валентина.
    – Ну, на вашем языке значит «завели дело».
    – А! Так этот ваш добрый человек – уголовник, – догадалась девушка.
    – Ну что-то вроде того, – почесал голову Зорро. – Короче, он потребовал деньги назад. Я – в клинику. Там ни в какую. Тычут мне в лицо договор, показывают мою подпись. А добрый дяденька на глазах превратился в злобного монстра. «Мне, – говорит, – деньги на хорошего адвоката нужны. Так что ты захлопни свою волчью пасть и подумай, где их достать». – «Где же я их достану?» – удивился я. «Мне это без разницы. Хоть банк бери, но нужную сумму вынь да положи мне на стол. А то я тебе ещё и остальную часть изувечу». Упрекал меня долго. Говорил, что по моей милости пригласил не опытного защитника, а недалёкую адвокатессу, у которой одни мужики на уме. Короче, влепили ему сегодня четыре года за вымогательство.
    – Ну и хорошо, – обрадовалась Валентина. – Значит, долг возвращать не потребуется.
    – Чёрта с два! Он мне записку через своего брата передал. «У меня всё пучком. Деньги вернёшь адвокату. Иначе век свободы не видать!»
    – Пучком… пучком, – нахмурилась Валентина. – Где-то я слышала это слово… А как фамилия твоего «доброго человека»? Случаем, не Мурашкин?
    Бандит даже вздрогнул от неожиданности.
    – Всё-то вы знаете, товарищ адвокат! Как вам это удаётся? – Но тут же на его лицо набежала тень. – Слушайте… А как, если не секрет, ваша фамилия? Не Булавкина ли?
    – Булавкина, – подтвердила Валентина.
    – О боже! – Он полез в карман, сердито чертыхнулся, наткнувшись на бриллианты, но затем выудил оттуда скомканную бумажку. – Так это ваш адрес?
    – Так точно, мой, – сказала Валя, прочитав нацарапанные на листке строчки. – Значит, ты решил «занять» денег у адвоката, чтобы со мной же ими расплатиться?
    Зорро смущённо закряхтел.
    – Ну, вообще, откуда я мог догадаться, что это вы? Вижу, стоит у лифта этакая надутая фифа в норке и бриллиантах. Дай, думаю, у неё и займу чуток...
    – Удобно. Ничего не скажешь, – мрачно проговорила Валентина, припомнив, что ещё пару минут назад её назвали «недалёкой адвокатессой, у которой одни мужики на уме». – Значит, таким оригинальным способом ты решил вернуть Мурашкину долг?
    – А вы знаете другой способ? – поинтересовался он.
    – Конечно, – она воинственно задрала подбородок. – Например, заработать самому.
    – Я пытался, – развёл руками Зорро. – Но зарплаты не хватает, а из приработка мне доступна лишь разгрузка вагонов. Хотел устроиться летом на стройку к одному новому русскому, но он, как увидел меня, сразу замахал руками: «Уходи, – говорит. – У меня жена беременная. Ей на уродов смотреть вредно». А я, между прочим, детей люблю. И в институт поступить хочу. Ведь я способный. Сделаю операцию, так сразу документы и подам. Вот только… – его голос стал ещё глуше. – Мурашкин меня из-под земли достанет.
    – Послушай, – осенило вдруг Валентину. – Если Мурашкин должен мне, а ты должен Мурашкину, значит, ты должен мне! Точно?
    – Ну да. Вроде, – недоверчиво произнёс Зорро.
    – Тогда, если я прощу тебе долг, значит, никаких обязательств перед Мурашкиным у тебя не будет. Ты отдаёшь мне бриллианты, шубу, и мы в расчёте! Ты никому ничего не должен.
    – Шуба уже на вас, – напомнил Зорро. – А бриллианты – вот. Заберите. Я бы вам их и так отдал.
    На лестнице раздался топот чьих-то очень быстрых и торопливых ног. Судя по разговору, на площадке были дети.
    – Эй! – закричал им Зорро. – Ребятки, милые. Скажите своим родителям, что тут в лифте погибают два очень хороших человека.
    Топот стих. Дети явно услышали зов о помощи.
    – А мы – вовсе не ребятки, – отозвался мальчишеский голос. – Я, вообще, Питер Пэн.
    – А я – фея! – пискнула девчонка.
    – А тут Зорро! – истошно закричала им Валентина. – И я – серая крыса из норки.
    – А чего вам надо? – поинтересовались дети.
    – Выпустите нас! – отозвались взрослые. – Или хотя бы позовите своих родителей.
    – А что нам за это будет?
    – Ничего не будет, – дала адвокатский ответ Валентина, но вовремя спохватилась. – Конфеты будут.
    – Фи! – пропищала девчонка. – Нужны нам ваши конфеты. Давайте мы вам лучше что-нибудь загадаем?
    – Точно! – обрадовался мальчишка. – Сейчас часы будут бить двенадцать. Давайте вы поцелуетесь, а мы посмотрим, превратится ли крыса в принцессу.
    – Да как вы это увидите, мы же закры… – начала Валентина, но Зорро зажал ей рот рукой.
    – Мы согласны! – крикнул он и шепнул своей пленнице: – Не волнуйся. Мы – понарошку.
    – Тогда раз… Два… – начала с расстановкой считать девочка.
    – Три, – сказала Валентина и коснулась щеки своего спутника, сначала только пробуя. Но потом обхватила его за шею и запечатлела на его губах самый горячий из всех своих поцелуев.
    – Значит, так это… – проговорил Зорро тихо, – …целоваться.
    Он обнял её сильно и нежно. Она сквозь ресницы видела только его влажные красивые глаза, он – её запрокинутое лицо, по которому почему-то текли слёзы.
    Они не слышали, как двери лифта разъехались в разные стороны, и чей-то очень строгий голос сказал шёпотом:
    – А ну живо домой, бесстыдники! Нехорошо подглядывать за взрослыми…
    Шаги стихли. Мужчина и женщина в лифте наконец разжали объятия. Он посмотрел на неё с улыбкой.
    – С Новым годом, адвокат!
    – С новым счастьем, – улыбнулась она, а в ушах боем курантов раздался чей-то очень знакомый скрипучий голос: «Предложение тебе будет. Руки и сердца. Скорый брак. Где это произойдёт? Шут его знает… То ли в камере, то ли в ящике. Но это я знаю точно!»
Яндекс цитирования