Иркутяне предлагают объединиться

    

Забайкалец семь раз отмерит…

    – Николай Алексеевич, давайте прямо – хотите, чтобы наши фермеры, как можно больше человек, о вас узнали. Зачем?

    

    – Мы могли бы помогать им. По всем направлениям.

    Люди у вас очень… осторожные. Вот мы два года работаем (в форме общественного объединения – год). Проехали Забайкалье вдоль и поперёк, провели кучу семинаров, и очень постепенно, потихоньку фермеры начинают тянуться с вопросами, спрашивать, доверять, рассказывать о своих проблемах.

    

    – О проблемах забайкалец кому попало точно не скажет. Что за «Крестьянин» такой? Откуда есть?

    

    – Мы – общественное объединение, созданное на базе сельскохозяйственного кооператива «Иркутский крестьянин». У нас в Иркутске есть ряд своих больших сельскохозяйственных предприятий, хороший, мощный кооператив: мясопереработка, молочное и зерновое производство, птицефермы, ветеринарные и бухгалтерские услуги, сеть ветаптек; одни выращивают зерновые, вторые – мясо, третьи лепят из этого пельмени и т.д. – каждый выполняет свой функционал. И все проблемы, о которых сейчас знаем и по нашему кооперативу, и по отзывам из регионов, мы, конечно, и раньше видели.

    Как общественное объединение (Совет ассоциации крестьянско-фермерских хозяйств и сельхозкооперативов) работали вначале на территории Иркутской области. Потом к нам присоединились Бурятия и Забайкальский край. Причём так сложилось, что в Забайкалье мы стали более активны сразу после Иркутска.

    Откуда я сам, в каких структурах работал, известно: с 2004 по 2018 годы работал на разных должностях в службе ветеринарии Иркутской области – от заведующего ветеринарным пунктом до заместителя руководителя службы, в 2018 году уволился, организовал КФХ... Так что сельское хозяйство и всё, что с ним связано, как говорится, моё, родное.

    

    – И чем же большой кооператив в другом регионе или общественная организация при нём могут помочь забайкальскому крестьянину?

    

    – Зачастую в регионах фермеры, особенно в небольших хозяйствах, очень многого не понимают; где-то пробелы в знаниях, где-то целенаправленно человека вводят в заблуждение, или просто неохота возиться. Например, действуют рамочные правила получения субсидии, для большинства подходят, и ладно, индивидуально ни с кем не разбираются, ты не попал под критерии той или иной поддержки, ну и иди...

    Вот эти люди – которые сами разобраться не смогли, а помощи извне не получили – стали нам писать, звонить, сообщать. Кто-то не может войти в программу поддержки. Кто-то не может оформить льготный кредит, стоянку зарегистрировать. У кого-то со сбытом продукции коллапс.

    То есть люди стали к нам обращаться, в том числе из других регионов. Мы, в свою очередь, стали очень активно работать с Министерством сельского хозяйства РФ.

    

Нарушив субординацию

    – Вроде как через голову полезли… Необходимость была?

    

    – Была и есть. Региональные министерства пытаются как-то с нами сотрудничать, но не всем нравится, что мы поднимаем вопросы, которые хотелось бы замолчать. В Бурятии говорят: «Проблем нет, у нас всё хорошо», так же и перед Москвой отчитываются. А мы показываем, что проблемы есть. Ну, сколько можно молчать и лакировать картинку!

    Только за прошлый 2019 год я четыре раза съездил в Минсельхоз России и проблемы, какие есть, изложил. В феврале 2020-го меня пригласил на разговор министр – Патрушев Дмитрий Николаевич. На встрече обсуждались вопросы, которые касаются всей страны; например, дорогие ветуслуги, а дорогие они, потому что нет единой системы, каждый регион устанавливает цены по своей методике. Я попросил упорядочить этот процесс. Надеюсь, вопрос решится.

    Другой очень важный момент: несмотря на то, что «Россельхозбанк» был создан для того, чтобы поддерживать и развивать крестьянство, льготные кредиты получить очень сложно или даже невозможно. Дмитрий Николаевич поручил центральному аппарату банка взять над нами кураторство. Это позволило решать индивидуальные моменты кредитования напрямую.

    

    – В чём проблема – взять заём? Сегодня, кажется, больше проблем от того, что люди их слишком много набрали…

    

    – Мы же не о каких-то мутных конторах говорим, где человека загоняют в кабалу по одному только паспорту, а о государственном льготном кредитовании, и тут моментов больше, чем кажется. Фермеры, видя длинный перечень бумаг, которые нужно собрать для поддержки и проч., часто теряются и решают: «Не, лучше не буду…» Не хватает финансовой грамотности, зачастую – какой-то настойчивости, не очень хорошо и скрупулёзно ведётся бухгалтерия и т.д. И работники банка, к сожалению, не всегда заинтересованы, чтобы человеку профессионально помочь, подсказать. Дежурно, скороговоркой проговорят, список из четырёх листов мелким шрифтом сунут под нос – изучай, он и уйдёт «от греха подальше».

    Мы подняли этот вопрос и призываем изменить отношение к труженику села. Он кормит Россию, а с ним говорят сквозь зубы!

    

    – Молодцы. Но в одночасье такие порядки не перестроить.

    

    – Согласен. Но мы и не ждём, когда перестроятся, – консультируем сами, и опять, как вы выразились, приходится действовать немножко «через голову». Буквально час назад общался с тремя фермерами. Один собрался построить помещение для коз. Второй хочет закупить скот. Третий затеял расширить чабанскую стоянку. Нужен кредит. Просят: «Помогите сориентироваться. Не знаем, с чего начать». Наши юристы, экономисты фермера выслушивают. Затем консультируемся напрямую с управлением «Россельхозбанка» в Москве, там подсказывают, по какой программе конкретному хозяйственнику лучше идти. Мы помогаем ему собрать пакет документов, дотошно – вот это сюда, это туда. Заявка отправляется в региональное отделение банка, а копия – в московский банк, для подстраховки (все заявки, которые приходят от нашего общественного объединения, на особом контроле).

    Или фермер не может найти нормальную технику: поставщик-монополист в регионе задирает цены. Звонит нам, мы быстро находим по стране нормальные компании, помогаем связаться.

    Или где-то надзорный орган пришёл к фермеру, пользуясь тем (уж не знаю, из каких убеждений), что тот не силён в нормативной базе, и начинает его штрафовать; основания странные, суммы несусветные. Наши юристы изучают вопрос, пишем претензию, при необходимости идём в суд, доказываем, что норма закона в данном случае толкуется неправильно и в отношении этого предприятия такие санкции вводить нельзя – фермер ничего не нарушил.

    Или в Иркутской области были завышены цены на ветеринарные услуги. Мы отработали на уровне губернатора, других руководящих ведомств – всё, цены снижены.

    Делаем это бесплатно. Никаких денег не берём.

    

Бессребреники или стратеги?

    – Неожиданно и, честно говоря, пока не очень понятно, к этому вернёмся. Фермеру из Борзи, Красного Чикоя надо на консультацию выезжать в Иркутск?

    

    – Нет-нет. Достаточно позвонить. Сейчас – спасибо техническому прогрессу – есть телефонная связь, электронная почта, «WhatsApp», «Viber». Не надо никуда ехать.

    

    – Наверное, у вас вроде партии или профсоюза – ввели взносы и помогаете тем, кто вступил?

    

    – Опять нет! Денег не берём ни с кого. Ни копейки. Мы вполне можем позволить себе содержать общественное объединение за свой счёт.

    

    – Выходит, всё-таки альтруисты?

    

    – Многие этот вопрос задают, люди-то у нас подозрительные, в бесплатный сыр не верят. И когда меня спрашивают, для чего мы этим занимаемся»?, я говорю: «Работаю в сельском хозяйстве, у меня есть предприятие, есть фермеры – несколько десятков, – которые работают вместе со мной. И мы, как и все, сталкиваемся с проблемами. Вот один наш фермер недавно решил пойти на грант, разводить кроликов. Гранты в кролиководстве – 1,5 миллиона рублей, в скотоводстве – 3 миллиона. Понятно, что крольчатина не входит в доктрину продовольственной безопасности, но кроликовод, как и другие его коллеги по цеху, обеспечивает занятость людей, платит зарплату, налоги, производит качественный продукт… Надо решать вопрос? Конечно, надо.

    Но если мы будем решать только свои проблемы, наверное, это будет, во-первых, не очень хорошо, во-вторых, точечно и малоэффективно. Потому мы с коллегами однажды собрались и сказали: «Ну какая разница? Если решаем свои вопросы в одних и тех же кабинетах – ходим, ездим, пишем письма и прочее, что нам мешает помогать всем остальным?»

    Девяносто процентов проблем по стране идентичны! Все в одном поле работаем, климатические условия только разные.

    Есть и сухой прагматизм: когда нас много, мы сильней.

    

    – Много – это сколько?

    

    – Люди пишут уже из семи субъектов. Кроме названых трёх, – Тыва, Хакасия, Красноярск, Якутия. Активно расширяемся. Сначала существовали (законодательство позволяет) без образования юридического лица, сейчас регистрируем межрегиональное общественное объединение. Пока это три субъекта, но к концу года планируем выйти на общероссийский уровень, потому что обращаются из Московской области, Ленинградской, из Башкирии…

    Основой площадкой изначально была группа в «Viber», она есть и сейчас. Не болталка какая-то. Даём информацию, люди читают. 3325 человек – наверное, это тоже подтверждение, что мы нужны, мы интересны. Поступило около 1300 заявлений от людей с просьбой включить в общественное объединение. По большому счёту, это заявление ни к чему не обязывает, просто по ним мы видим: этот фермер занимается животноводством в Джидинском районе Бурятии, этот – в Дульдургинском Забайкальского края… Только для этого. И уж совершенно неважно, вступил человек, обратившийся за помощью, в наше объединение или нет. Чем можем, поможем.

    

    – Не боитесь приучить, что «ребята из Иркутска всё разрулят», да ещё и бесплатно?

    

    – Понятно, что вопросы бывают разные. Бывают разумные, из Забайкалья, например, обратились: «Помогите, чтоб у нас были районированные семена – средств на субсидию выделено недостаточно». А бывают: «Сделайте так, чтобы мясо было по 500 рублей». Но основных целей у нас две: чтобы нормативная база, федеральная и региональная, в части поддержки сельхозпроизводителей не стояла колом, менялась, но опять же разумно, на пользу, и практическая помощь фермерам, о которой говорили выше. Кроме консультаций, мы проводим семинары, несколько провели в вашем крае; учим людей разбираться, ориентироваться самим. Так что нет, не боимся.

    

Какие проблемы у нас

    – Про нехватку районированных семян в Забайкалье упомянули. Удаётся помочь?

    

    – Пытаемся. Работаем с вашим министерством – открытое, надо сказать, и объективно реагирует на критику. На прошлой неделе была видеоконференцсвязь с Минсельхозом России, где я объяснил, что 28% фермерских хозяйств края (фактически треть фермерского сообщества) не могут закупить районированные семена: их не хватает, их просто нет, а мы понимаем, что когда ведёшь работу с районированными семенами, получаешь федеральную субсидию. Альбина Юрьевна (Корешкова, первый заместитель министра сельского хозяйства региона. – Прим. ред.) подтвердила: «Да. Это так». Ваши не пытаются скрыть проблемы, пытаются их решать.

    Ещё по Забайкалью. Мы просили поменять условия регионализации, карантин из-за ящура породил гору проблем. Не буду говорить, что только наша заслуга, в этом направлении работали и сельхознадзор, и ветеринарная служба, и правительство региона, сообща добились – после обвалки мясо можно вывозить.

    

    – Знаю, что контрабандный вывоз конины и баранины вы тоже брали на карандаш.

    

    – Да, ситуация, если честно, из ряда вон – восемьдесят процентов конины и баранины вывозится из субъекта без документов в Казахстан, регионы РФ! Когда был у министра в феврале, то попросил помочь наладить цивилизованный закуп – с документами, по нормальной цене. Задача была разработать решение до начала лета. Ждём.

    Удалось тогда же поднять ещё один вопрос: выйти куда-то со своей сельхозпродукцией забайкальцам, да и иркутянам, достаточно сложно – регионы отдалённые. Участие в ежегодной выставке «Золотая осень» в Москве обходится дорого, субъекту не всегда по карману. В итоге министр обещал, что если коронавирус не помешает, у общественного объединения «Крестьянин» будет на выставке-2020 отдельный павильон, участие фермеров будет бесплатным (кто представит наши три региона – решим сообща).

    

Одно плохо – страх не прошёл

    – А урожай достижений общественного объединения явить публике уже можно?

    

    – Год, наверное, – не очень большой срок. Но мы рады, что нас услышали на самом высоком уровне, слово «Крестянина» имеет вес – почти каждую неделю нас приглашают на видеоконференции, где, как бы пафосно ни прозвучало, третьими докладываем, а это о чём-то говорит.

    Понимаю, почему Минсельхозу России это импонирует – там услышали объективную, без прикрас информацию, чиновник же иногда вынужден сообщать, что дела обстоят получше, чем есть… Притом мы же говорим не огульно (есть такие профессиональные жалобщики, у которых всегда «всё плохо»), нет, всегда в конструктивном ключе: вот проблема, вот её конкретика в лице фермеров или сельхозпредприятий, а вот предложения в части её решения.

    Победой считаю ситуацию с «Россельхозбанком», служащие в регионах нас воспринимали очень агрессивно, сейчас ситуация меняется – в Министерстве РФ уже ждут наших отзывов с мест по этому поводу, особенно много критики было по лизингу, и мало-помалу отделения стали идти навстречу, посредством нашего участия выстраивается диалог банка с фермерами.

    Но существует проблема – фермеры боятся. Звонят, озвучивают проблему. Прошу представиться (чтобы конкретика была) – «Нет, я вам не скажу, а то наши узнают и вообще помогать не будут», с этим боремся.

    Сегодня из Бурятии несколько крупных фермеров позвонили: «Мы посовещались и решили, что с вами объединимся. Представляйте наши интересы».

    Так что люди услышали, власть услышала (я, кстати, был записан на личный приём к вашему губернатору – нам есть о чём поговорить, вот только карантин снимут). А то, что не нравимся порой кому-то, неудобства доставляем, так всем мил не будешь. Глубже вспашешь, лучше взойдёт.

    

    Елена СЛАСТИНА