Естественно, я не говорю о дальних заездах на трёх машинах на две недели. Просто съездить порыбачить «после обеда». Старожилы рассказывают разные страшные легенды о кенонской рыбе, но это, тем не менее, не мешает «ловцам» рыбы коротать время на водоёме. Тем более, многочисленные расспросы рыбаков опровергают факт о вреде употребления в пищу обитателей кенонских глубин. Рыбу едят, но пока никто не мутировал...

    Так вот, вскоре после Нового года я выбираюсь на этот самый Кенон. Захожу по льду подальше от берега, разворачиваю снасти и пытаюсь что-нибудь поймать. Не клевало, да ещё, как назло, ясная утренняя погода после полудня превратилась в снег с ветром. Постепенно начинаю замерзать, берега почти не видно. А на озере – пустыня, ветер гонит снег, превращая его в причудливые турбулентные завихрения. Ни дать ни взять – Антарктика. Постепенно в этой кутерьме разглядываю фигурку одиноко сидящего рыболова. По-видимому, он также был не в восторге от такого «обилия» рыбы. А бесклёвье, как водится, сближает. Свернул свои пожитки, подошёл к соседу. Им оказался мужичок неопределённого возраста, в тулупе, унтах и с каким-то хитроватым выражением лица. Мужичок представился, как Трифыч (так и не понял: то ли отчество, то ли прозвище). Как оказалось, он заядлый рыбак, ловит везде, где есть вода. На традиционный вопрос насчёт сетей и электроудочек ответил: «Отрыбачился я сетями», – и рассказал очень поучительную историю.

    Сам Трифыч неместный, откуда-то с востока. Там работал сначала токарем, потом бульдозеристом в артели, ну и, как положено, всё своё свободное время пропадал на рыбалке. «Мы тогда не признавали никаких удочек и крючков, только сеть, так как она была гарантом того, что с водоёма вернёшься с рыбой. Была у нас там речка небольшая, типа тутошней Ингоды. Улов не так чтобы очень большой, но хватало. Ездили мы на мотоцикле вдвоём, в рюкзак складывали сетку, лодку и небольшой термосок. Однажды так случилось, что наша лодка пришла в негодность (сгорела вместе с сараем), а без неё как сети ставить? Напарник сказал, что знает проверенный дедовский способ. Ну, я посчитал, раз проверенный – поедем без лодки. Но поездка не заладилась с самого начала – пошёл дождь, который скоро перешёл в настоящий ливень.

    Когда мы доехали до места, по дороге уже бежали грязевые потоки, а мотоцикл ехал почти боком. У реки ни одной сухой хворостины – всё промокло. А тут ещё комары как с ума посходили, было такое чувство, что сейчас налетят, поднимут нас в воздух и где-нибудь в кустах сожрут. Тут напарник вспомнил ещё один дедовский способ: навалил огромную кучу дров – некое подобие пионерского костра, вылил из пятилитровой канистры весь бензин и, сладко затянувшись, бросил окурок. Как и следовало ожидать, костёр разметало по всей поляне. Собрали опять, развели маленький очаг, накладывая постепенно дров. Пламя заревело, а на душе вроде как полегчало. Полилась беседа. 

    Короче, когда спохватились, наступило завтра, а точнее, полпервого ночи. Перебираем сеть при свете костра под писк комаров. В тиши ночной слышно только сопение. Наконец, берём эту сеть, закидываем на плечи и тащим порядка километра вверх по течению. Мне как новичку безлодочного сплава напарник великодушно разрешил плыть возле берега. Паскуда!» Трифыч злобно сплюнул и продолжил рассказ: «Товарищ взял конец сети, привязал к руке и, пятясь в реку и вытягивая сетку, растаял в темноте. Наклонив голову и послушав минут пять, как шуршит убегающая в воду верёвка, я посмотрел на противоположную сторону реки. Походило на фильм ужасов. Я, как идиот, стою с другим краем сети и не знаю, что делать. Через некоторое время со стороны реки послышался отдалённый крик, приказывающий плыть вниз по течению. Через секунду тот же крик послал мне очень обнадёживающий совет: «Сеть отпустишь – убью! Отвязывай, только если тонуть будешь!»

    Решительно захожу в воду и сразу проваливаюсь по пояс: перехватило дыхание – вода ледяная. Сначала брёл по мелководью, решил, что так будет и дальше, но сеть натянулась, как струна. Пришлось лечь на воду, тормозя время от времени ногами о дно. Кто бы меня со стороны тогда видел? Плыву вдоль темнеющих на берегу кустов в кромешной тьме, только лопатки блестят при свете звёзд!

    Обнадёживало то, что в ста метрах впереди плыл товарищ, держа сеть за другой конец. Через десять минут дно стало уходить из-под ног. Не удержав равновесие, решаю расстаться со шлёпанцами. Однако это только усугубило ситуацию – голые ноги о камни разбил в кровь. Но лишь крепче схватил сеть и стал выгребать поближе к берегу, так как почувствовал, что меня стало стаскивать на середину реки. Неожиданно увидел наш костёр и проводил его прощальным взглядом. Сил почти не осталось. Я лёг на спину, вытянул руку с сетью и, как летящий супермен, поплыл дальше. Из воды торчал только нос. 

    Наконец, из тьмы поступил приказ: «Заводи!» Никогда не думал, что у ячеистой сети такая парусность. Семь метров до берега я плыл с ней полчаса, вдыхая воду носом и выплёвывая через рот. За это время нас стащило вниз по течению ещё километра на два. Поток ослаб, под ногами почувствовалась земля. 

    Как бурлак на Волге, я, ломая ногти, вырывался из лап чёрной, как смоль, реки, царапая дно, пока наконец не упал на песок. Через пять минут прибежал напарник. Бодрый, будто и не плыл вовсе, он перешагнул через меня, собрал в траве какую-то рыбу и с криком: «Догоняй!», опять исчез. Отдышавшись, я смотал сеть и побрёл следом. Показался костёр. Обходя кусты, заблудился. Увидел огонь уже за спиной, развернулся, но опять промазал. Где-то после пяти попыток решил идти через кусты. Вот так и шёл в одних трусах по сухому ивняку, пока не вышел к табору. Товарищ мой уже куда-то навострился: «Сейчас снова поплывём». Куда я его послал, услышали, наверное, в соседней деревне. Он, что странно, не стал возражать, лёг у костра в траву и сразу заснул. А я лежал, с ужасом вспоминая, из какой передряги выбрался. 

    Наутро опять пошёл дождь. Мотоцикл таскало по грязи и через пару километров стащило в канаву. Перевернулись. Мимо меня пролетели голые ноги в кирзовых сапогах. В принципе, вытащить мотоцикл из ямы – дело нехитрое. Но после ночного плавания руки не работали, пришлось прибегнуть к помощи попуток...».

    Тут мой рассказчик сделал резкую подсечку и выдернул из лунки небольшого окунька. «Ну ладно», – говорит: «Заболтался я с тобой, рыбачить надо». Я попрощался и побрёл домой. 

    Не знаю, чем руководствуется человек в критической ситуации, но если бы меня сеть протащила по реке ночью несколько километров, домоседом я бы стал однозначно.

    Рыбаки Забайкальского края специально для газеты «Земля»