На земле ильдиканской
Окончание. Начало в №2  «Человек – всё равно что кирпич: обжигаясь, становится крепче» – короткое объяснение крепости и силы духа поколения, прошедшего через испытания войной и тяжёлыми годами восстановления, когда на плечи фронтовиков легла уже другая ноша, и обе оказались им по силам. В Нижнем Ильдикане сейчас остался только один участник Великой Отечественной – Михаил Александрович Ушаков. Не будет ошибкой сказать, что он родился дважды: первый – 21 ноября 1924 года в селе Верхний Кокуй Балейского района, второй – в Прибалтике 27 ноября 1944 года, когда пуля в одном сантиметре от артерии насквозь прошила шею. «Счастливый ты, боец», – сказал тогда хирург в медсанбате. Счастливый и тем, что жив остался там, где потери были самые большие, – в пехоте. Не зря же была тогда фронтовая «статистика»: на передовой командир роты жил неделю, командир взвода – три дня, а рядовой – одно наступление. Судьба-берегиня
В уютной комнате за журнальным столом, где расположился весь архив Михаила Александровича, он раскручивает цепочку своих воспоминаний. Не один раз судьба хранила забайкальского парня так, что теперь он говорит с улыбкой: «Как в сказке». – В начале октября 1944 года получили задание от командования прорвать оборону немецких войск для общевойскового наступления. Наш пулемётный батальон, стрелки, 47-я штрафная рота должны были незаметно приникнуть вглубь фашистской обороны на 7 километров и вступить в бой. Вначале полковые разведчики протянули кабель. По нему мы шли ночами так, чтобы себя не обнаружить: кашлять, курить, разговаривать – нельзя. Две ночи шли, днём не двигались – ждали темноты. В два часа ночи по сигналу пошли в атаку. Тот бой длился до вечера следующего дня, из нашей роты в 58 человек живыми и не ранеными осталось 8. Штрафники погибли все. Из восьми пулемётных расчётов ни одного не осталось. Когда в наш расчёт попал снаряд, погибли мои первый и второй номера, у пулемёта отбило рукоятки, а я жив остался. В руках коробка с пулемётной лентой, в неё осколок попал, и ленту заклинило. В том бою было много тяжелораненых, обороняться было нечем, накрыло единственную «сорокапятку», и на наши позиции зашёл «Фердинанд». Немец гусеницами утюжил окопы с нашими ранеными… Нет на войне ничего страшнее, чем такую смерть видеть. Повезло мне и когда дали приказ к отступлению. Мы через вишнёвый сад бежали, рядом – лейтенант из стрелковой роты, и тут пуля мне прямо в бок угодила: вырвала клок у шинели, автомат прострелила, а я целый остался. Потом наступление началось, на третий день в дело пошли артиллерия, танки, самолёты; сапёры понтонный мост соорудили через реку Ента. А после мне попалась фронтовая газета, в которой Сталин объявил благодарность всем соединениям, которые участвовали в этой операции. Благодаря нашей вылазке войска тогда продвинулись на 100 километров, а из газеты я узнал, что в тех боях принимало участие и авиационное соединение под командованием Василия Сталина. Я тогда даже не знал, что у Сталина сыновья были, – вспоминает Михаил Александрович. Солдатская работа
За два часа беседы ни разу не услышала от него слов «героизм» или «патриотизм». Вспомнила то, что слышала в школьном детстве: «Такая она штука – война. Тяжёлая и страшная солдатская работа». В том бою, когда пуля пробила шею, он упал в одиночный окоп и потерял сознание, очнулся, подал голос, и шею перевязал сосед. А потом, когда раненого привели на КПП, за ним из санитарной роты отправили двух легкораненых солдат. Они всю ночь с вечера до пяти утра шли по мёрзлому болоту в медсанбат! Из последних сил шёл и рядовой Ушаков с окровавленной шеей. Вот такие они, солдатские подвиги, когда надо просто, замерзая, вести раненого, или проснулся в окопе, а рукава у шинели примёрзли и оторвать нельзя. А Михаил Александрович вспоминает ещё один бой и майора-иркутянина: – Дали нам приказ наступать на кладбище. Оно в лесу было, а мы – на голом месте. Команда «вперёд». Одного убило, второго… Тут моя очередь, и вдруг команда – «отставить». Начали мы обходить кладбище, по кюветам пошли. Майор и говорит: «Не думайте, что я тут командовать буду, вместе со всеми пойду». В том бою неразорвавшаяся граната упала, майор успел бросить её обратно. Из 27 нас двое тогда осталось… А ещё он никак не может забыть свой первый бой и соседа по окопу. – Фамилия у него была Ефимов, он был 1902 года рождения, призывался из Ленинградской области. Говорил, что дома осталось шестеро ребятишек. Перед боем он вообще из окопа не вылезал. Я ему и себе питание носил. Видно, что-то чувствовал. Только в наступление пошли, и почти сразу ему пуля в голову угодила. До сих пор его жалею. Без скидок
Слушаю рассказ о жизни. Она не баловала. Михаил Александрович остался без отца четырёхлетним мальчишкой, и детская память не сохранила даже родного лица. Отец попал в Забайкалье из Китая и оставил четырёх сыновей: Иван, Михаил, Семён, Григорий… Михаил Александрович так ничего и не знает о судьбе старшего брата Ивана: того увёз в Харбин китайский дедушка. «К нам тогда материн отец Прокопий Дмитриевич и Михаил Степанович Тихоньких приехали, дед нас и помог поднять. Я 7 классов окончил, по тем временам это было хорошее образование. Учёба мне хорошо давалась, и когда в августе 1942 меня призвали в армию, то из семи призванных со мной верхнекокуйцев я один попал в школу младших командиров на станции Дивизионная под Улан-Удэ, где отлично сдал все экзамены», – вспоминает наш герой. И быть бы ему младшим лейтенантом, но подвёл забайкальского паренька маленький рост. Потом были Мальта под Иркутском, учёба в пулемётной роте. 18 ноября 1943 года солдат погрузили в вагоны, и вместо обещанной Костромы попали они под Казань, где обучали мастерству снайперов-лыжников. «Сколько же нас учить будут?» – задавали вопрос сибиряки. На фронт попали из-под Пензы в составе 6-й гвардейской армии Прибалтийского фронта. Братья Григорий и Семён тоже хлебнули солдатского лиха на войне с Японией, вернулись живыми, а Михаила направили в Ленинградское военное училище, но на военную стезю он так и не ступил: комиссовали по ранению. Дома ждали мать и вернувшийся с фронта инвалидом Семён. Михаил пошёл в балейскую шахту. «Кругом голод, а там килограмм хлеба давали и кормили обедом, надо было своих поддержать», – рассказывает он. Жизнь не давала фронтовикам скидок. После затопления шахты вернулся в село, заведовал избой-читальней, был секретарём сельского совета: грамотность и каллиграфический почерк у Михаила Александровича ещё в армии приметили. А потом грамотного парня перевели в райисполком. Зведующий отделом кадров и секретной частью, работа в военкомате – ступеньки, где всегда отмечали его трудолюбие и добросовестность. Сила в труде и интересе
Спроси сейчас думающего человека в возрасте, что держит его на земле, и, скорей всего, в разных вариациях услышишь – работа и интерес к жизни в самых разных проявлениях. В свои 96 Михаил Александрович продолжает читать свою любимую прессу – газеты «Земля» и «Ветеран». «Хорошая газета «Ветеран», в Москве издаётся, там всю правду пишут. Я её давно выписываю», – делится мой собеседник, и мы рассматриваем с ним семейные альбомы. Там свидетельства умелых рук и обнаружила. Вот в руках у ветерана блюдо с помидорами весом по 800 граммов. Всё просто. Ушёл на пенсию и в журнале «Крестьянка» увидел статью академика Ченыкаева о правилах формирования куста томатов. Потрудился, и получилось. Двор Ушаковых в Балее всегда утопал в цветах, а огород удивлял урожаем. Вот цветочное царство супруги Ульяны Захаровны. Шляпы георгинов поражают размерами и многообразием расцветки. Дальше другое свидетельство мастеровых рук – бревенчатый чудо-домик. «Топорища делаю, переплетать могу, давно этому делу научился», – дополняет наш герой. Но большое и удивительное – это картины. С неповторимой техникой исполнения. Будто лёгкой вязью гуляла кисть по холсту, и появлялись пейзажи родной забайкальской природы. Так проросла его детская мечта стать художником. Пусть даже судьба и война не позволили учиться, но талант и желание всё пересилили. Те, кто бывал в Балее в лучшие времена, видели возле кинотеатра «Космос» плакат с барельефом Ленина, его портреты у Михаила Александровича всегда хорошо удавались. 59 лет прожили супруги Ушаковы в согласии и уважении. Ушла из жизни Ульяна Захаровна, что подарила ему сыновей, которые унаследовали от родителей природный ум и трудолюбие. Владимир, Александр, Анатолий. Ему есть чем гордиться. Александр и Анатолий после окончания Томского института автоматизированных систем управления трудятся в Благовещенске и Краснокаменске. Владимир был мастером на все руки: бурильщик, токарь, наладчик швейных машин, сантехник… Есть кому продолжить на земле линию Ушаковых: три внука – тому доказательство. Дед радуется их успехам и интересуется делами. Счастлив за Романа, что участвует в строительстве моста через Амур в Благовещенске. За Евгения, что работает главой в сельском поселении. Кстати, и встречались мы в доме Евгения: Михаил Александрович перебрался к внуку на чистый воздух и, как пояснил, «ближе к медикам». Внук и невестка Елена Валентиновна получили медицинское образование. Так что Михаил Александрович не только рядом с близкими и родными людьми, но и под надёжным контролем. Ему рады, его любят. Это ли не главное доказательство того, что все свои жизненные задачи он выполнил на отлично. Татьяна ГУСЕВА |
