Хорошему делу, что затеял бывший руководитель железнодорожной дирекции Сергей Косенок, вот уже шесть лет. Страусы мозолистыми ногами вдосталь утоптали промёрзшую забайкальскую землицу. Не боятся морозов, привыкли к снегу. 

    Пионеры страусоводства в условиях Забайкалья тоже набрались опыта – впору диссертации защищать. И не только по разведению страусов: в хозяйстве – 38 лошадей, около 200 баран и коз, 60 голов крупнорогатого скота (12 дойных коров), густонаселённые птичники (их разноголосый галдёжь первым делом слышишь, подъезжая к ограде).  

    С момента нашего визита двухлетней давности на ферме открылось кафе с экологическими омлетом, сырниками, блинчиками, сметаной, творогом.

    Достраивается здание ресторана. «Тут кухня, – рассказывает о планах Сергей Алексеевич, – оборудование установили. Тут (входим в громадное черновое помещение ещё без дверей, без окон) – банкетный зал. Кухня будет русской. Мясо – своё. Хлеб планируем выпекать. Гостевые домики – вон там, уже заканчиваем. Ограду на 100 м перенесу. На въезде будет большое яйцо и два страуса…». 

    Под крышей будущего ресторана весело проглядываются разноцветные составляющие детского городка – устанавливали на лето для маленьких посетителей. Для них же сейчас готовится творческое заделье – мастер-класс по изготовлению поделок из страусиного пера. Ветер перебирает нежные завитушки под изгородью – линька в разгаре. 

    Чуть окрепнет мороз, начнётся забойная кампания, и читинцы потянутся на ферму за гусятиной, индюшатиной, чтобы припрятать к новогоднему столу. 

    Не опасаясь людских кулинарных пристрастий, вышагивают по загону павлины –закупили в этом году. 

    Первую зиму встретят и выведенные в инкубаторе три страусёнка – первые! смешные, с рыжеватым «по-молодости» кокетливым оперением (с ними в страусиной семье теперь 23 особи!). Тянут шейки-перескопы, любопытничают: что за гости пожаловали?

    

Похвалили и… забыли

    К гостям страусы приучены: до нас прошли за день две экскурсионные группы, ещё одна ожидалась: к хозяйству, огороженному оранжево-зелёным забором, броским на фоне блёклой осенней равнины, читинцы, жители районов и даже иностранцы проявляют большой интерес. Китайцы летом были в восторге; у них такое можно увидеть разве что в южной части страны. 

    Читинские туристические фирмы, не разводя китайских церемоний, пользуются «Страусом Забайкалья» для развлечения своих клиентов с удовольствием, а разговоров о долгосрочном сотрудничестве избегают: кризис.

    – Привыкли деньги ни на чём делать, – машет рукой Косенок, – билеты на ферму в три дорога продадут школьникам – вот тебе и выручка. А тут же работать надо, лёгких денег нет. Недавно совещание при губернаторе было с турфирмами. Я говорю: давайте – кто смелый? – 10 млн, выстрою целый городок, будете привозить туристов в гостевые домики, бани, сауны? Посидели, побалакали, разошлись. КПД – ноль.

    Примерно также складываются отношения фермера с помощниками от государства: то заявку на субсидию «не вовремя» подал, то что-нибудь ещё в том же духе. Похвалят, по плечу похлопают: молодец, мол, и – всё. 

    На гранты для малого бизнеса Сергей Алексеевич не подаёт: «Я поглядел: там, в основном, молодёжь. Я со своей фермой их бы обошёл, конечно, но им поддержка нужней, а мне 500 тыс. погоды не сделают. Инвестора бы найти».

Вопрос на лопате

    Пока Сергей Алексеевич – сам себе инвестор. Порядок в хозяйстве образцово-показательный. Не ради экскурсий – натура такая: или по-человечески должно быть или никак. На днях ферму проверяла федеральная комиссия. Ветеринарный надзор, фитосанитарный... Всё идеально. Единственное замечание – неправильно складируют навоз. «Я их прошу: подскажите – куда съездить в России, чтобы посмотреть, как правильно? Выяснилось, что поглядеть-то и негде!» – шутит хозяйственник, довольный результатом строгой ревизии.

    Есть спрос на цыплят, гусят, индюшат, инкубационное яйцо. Кого не продают на сторону, так это страусов. 

    – Их в крае всё равно никто не выведет, – объясняет Сергей Косенок, параллельно с разговором решая бесконечный поток неотложных дел – солярку закупить, брус завезти. 

    С уборочной разбираются: сено заготовили, зерновые ещё снимают. На корма не жалуется – «проживём».    

    Подстать ему управляющий – надёжный, опытный Андрей Алексеевич Гантки. 

    Всего же в хозяйстве трудятся десять человек – лучшие остались. Набедовался с работничками: жильё, питание, зарплата – чего ещё надо? Пьют! С украинцами (жили три семьи) та же беда. Сейчас планирует набирать вахтовым методом: 15 дней семья живёт на ферме, на 15 уезжает домой. Вакансии есть.

    – Я бы работал, – оценивает для будущих кадров низкие облака фотограф Семён. – Красота тут у вас, спокойствие…

    Выводит из фантазийной неги оглушительное «га-га-га»!!!  

    

Сотня серых, сотня белых… 

    – Попрошайки! – ласково журит гогочущих гусей Сергей Алексеевич – белые красавцы бегут строем, растопырив крылья, – торопятся: посетители кормят их «птичьим» попкорном, что готовят на ферме, с учётом вкусов шумной компании. А у нас – какая неосмотрительность! – лишь несъедобные фотоаппарат, блокнот, диктофон.

    – На юг не просятся? – любуюсь птицами, вспоминая сказочное «Путешествие Нильса». 

    – А зачем им на юг? – почти не шутя, отвечает Косенок. – Тут их кормят, поят, ухаживают за ними. Каждый день выводят в поле гулять. А за оградой холодно, голодно. 

    Осень загнала в тёплые помещения кур (каких только нет в этом птичьем царстве!). Отдохнут чуток (период у них такой) и снова начнут откладывать в гнёзда свежие, «домашние» яйца. 

    Индейки, утки – тоже на зимнем постое. Но поглядеть их можно и там – вниманием пернатых не удивишь. Приходилось быть свидетелем года два назад, как деревенские на ферме Косенка усиленно щёлкали фотоаппаратом не только страусов – уток, гусей, кур. Не в каждом деревенском дворе, объясняют, найдёшь такое – хоть детям показать!

    

Лисичка-сестричка

    – Моя-то хорошая, – улыбается фермер рыжей хитрюшке. Лиса в птичнике – это же нонсенс, оксюморон! 

    –  Её машиной сбило – нам принесли, – поясняет Сергей Алексеевич. – Мы выходили. Восемь месяцев ей всего, долго с человеком прожила, в лесу пропадёт. 

    Лисёнок, по всей видимости, о воли сильно не тужит – чистенький, довольный, зоопарковой тоски в глазах нет. Хвостищем клетку метёт, на огромного алабая Хана издалека заглядывает. 

    – Хотите с Ханом познакомиться? – кивает на мирную громадину экскурсовод. 

    – Э-э-э, – ретируемся мы. – Может, лучше со свиньями?

    

Свинья такая 

    Венгерские дикие – чешет дружелюбный пятачок, выглянувший из-под балясины, Косенок. Щетина у «дикарей» густая, длинная. А обаяние такой поразительной силы, что о конечных целях предприятия думать невмоготу. Но… приходится: сала свинка не нагуливает – порода мясная. Дичь, деликатес. Хрюкнуть не успеешь – слопают тебя, Манька. 

    В соседнем загоне живым цветком – только хвостики наружу торчат – спят (или греются друг о дружку?) вьетнамские поросята. Чёрные и – не поверите! – узкоглазые.

    – Слухи ходили – Косенок ферму продавать собрался? – спрашиваю, убедившись, что опасность для страусиного Забайкалья (по крайней мере, пока) миновала.

    – Было. В 13-м году, – не скрывает он. – Когда помощи никакой – ни субсидий, ни гарантий, одни слова – руки опускаются. Но поджались опять чуток. Тянем.   

    – Сергей Алексеевич, а кенгуру будет? – вспоминаю мечты хозяйственника двухлетней давности.

    – Обязательно! – не унывает тот. – Замёрзнет? Ну, страус же акклиматизировался. Да, умницы мои? – перемахивает через изгородь, и со всех сторон хозяина обступают большие сильные птицы. 

    Это – окрыляет.