Он родился 100 лет назад 27 октября 1915 года на станции Оловянная Читинской области в семье рабочего. Окончил 7 классов в школе ФЗО на станции Хилок. Участник боёв на Халхин-Голе. В Великую Отечественную – гвардии младший сержант, водитель боевой машины БМ-31 гвардейского дивизиона реактивных миномётов. Звания Героя Советского Союза удостоен 22 июля 1944 года. После войны жил и работал в Иркутской области. Именем Героя названы улица и пионерская дружина средней школы на станции Оловянная. Его подвиг увековечен на Аллее Героев Советского Союза, Героев России и полных кавалеров ордена Славы на Мемориале боевой и трудовой славы забайкальцев в Чите. Умер 27 февраля 1986 года. Похоронен в городе Зиме.

    С участником исторического Парада Победы в Москве 45-го года Дмитрием Михайловичем Перовым я близко познакомился в начале 80-х годов. Ту командировку в город Зима Иркутской области помню до мелочей по сей день. Просто, как о чём-то обыденном, ветеран рассказывал мне, как он, будучи водителем боевой машины, спас от взрыва четыре реактивные установки («катюши») и большой запас боеприпасов к ним, как, обжигаясь, вывертывал взрыватели из горящих снарядов, не думая, что в любую секунду они могут взорваться и уничтожить всё вокруг. За этот подвиг воин-забайкалец и был удостоен звания Героя Советского Союза.

    

Горячие пески Халхин-Гола

    Но мало кто знает, что ещё на Халхин-Голе Дмитрий Михайлович был находчивым, смекалистым солдатом. Именно там, как и у многих героев-сибиряков Великой Отечественной, начинался его путь к подвигу. Запись беседы с Перовым в старом блокноте свидетельствует: «Да, мы, халхингольцы, получили тогда боевой опыт, ценность которого подтвердила война с гитлеровскими захватчиками. На Халхин-Голе я служил водителем автомобиля ЗИС-5 в артиллерийском полку 57-й стрелковой дивизии. Гаубицы в полку были на тракторной тяге. Мы обеспечивали доставку топлива и масла в район боевых действий. Горючего требовалось много, возить его приходилось за сотни километров, преимущественно в ночное время. На рейс уходило около полутора суток. И это в условиях пустынно-степной местности, бездорожья, при 30-градусной жаре и крайне ограниченной норме воды, одолевали тучи комаров. Бывало, только сольёшь горючее, наскоро перекусишь и, прихватив сухой паёк, снова в обратный путь, почти за 700 километров...».

    Тот, кому приходилось бывать в степных районах, хорошо представляет, что значит ночной рейс за многие сотни километров при почти полном отсутствии ориентиров, где, как говорится, глазу не за что зацепиться. Вот здесь-то водителям и пригодились те качества, которые вырабатывали они в процессе длительных учебных маршей, на занятиях по изучению материальной части. А силу в тех трудных рейсах им придавало сознание того, что каждая тонна доставленного в район боевых действий горючего была вкладом в дело победы над врагом. Боевая закалка Халхин-Гола не раз выручала Дмитрия Перова и его однополчан на фронтовых дорогах Великой Отечественной.

    Шофёров-халхингольцев Г.К. Жуков, руководивший окружением и разгромом японских войск летом 39-го, образно сравнит потом в своих мемуарах с чудо-богатырями, которые делали практически невозможное. Тысячи водителей полуторок, ЗИСов (знаменитые машины эти теперь можно увидеть разве что на постаментах где-нибудь на оживлённых перекрёстках загородных автотрасс), не зная ни сна, ни отдыха, совершали челночные перевозки, помогая накопить необходимые для решающего наступления средства. Старый солдат гордился, что среди них был и он.

    Как-то в барханах, правее центральной переправы, гружёный топливом заправщик Перова забуксовал в песках. Машина засела основательно: срезало шпильки ступицы заднего колеса. Положение казалось безвыходным. Но красноармейцу Перову не давала покоя мысль: там, на позициях полка, его ждут товарищи с лигроином для тракторов. Что делать? Помогла солдатская смекалка. Не мешкая, Перов вывернул из ступиц передних колес по три шпильки, заменил ими срезанные и так добрался до своих.

    Не раз водителю топливозаправщика Дмитрию Перову приходилось пробиваться через горячие пески под нестерпимо палящим солнцем на своём видавшем виды ЗИСе-5 к передовым позициям артиллеристов. Однажды он получил приказ нагнать полк на марше и заправить тракторы лигроином. Нещадно палило солнце, вокруг – ни кустика. Непросто в такой, без конца и края, пустыне найти колонну. Но Перов нашёл, точно в срок доставил топливо тракторам-тягачам.

Встречи с монгольскими аратами

    Нередко во время вот таких рейсов, вспоминал старый солдат, их здорово выручали монгольские пастухи. Очень гостеприимно, всегда доверчиво встречали они красноармейцев, уважительно относились к ним. Бывало, водители притормозят где-нибудь в степи около юрты и не успеют ещё заглушить двигатели, а к машинам уже спешат пастухи.

    – Сайн байнуу (здравствуйте)! – радостно слышится вокруг.

    И в первую очередь спросят: «Баран мясо кушай?». Глядь, закурился и тут же вспыхнул костерок под котлом со свежей бараниной. Наварят мяса, накормят и в дорогу дадут. Или вот ещё запись со слов Дмитрия Михайловича:

    «Надо было видеть, как они радовались, что Красная Армия пришла помочь Монголии отстоять свою самостоятельность. Никогда не забуду тех дружеских встреч с монгольскими пастухами, их трогательную заботу о нас, их рукопожатия и наши задушевные беседы на том интернациональном языке дружбы, который не нуждался в переводах. Слова «найрамдал» (дружба), «нохор» (товарищ), «улан цирик» (красноармеец), «СССР» звучали для нас и для них, как пароль. Правее нашего полка стоял монгольский артдивизион. И мы часто бывали друг у друга. Не беда, что пушки у них были на верблюжьей тяге. Действуя плечом и к плечу с артиллеристами нашего полка, монгольские цирики с честью выдержали испытания в трудных боях...».

    Закончились боевые действия. Советские и монгольские воины поздравляли друг друга с победой. По-братски обнимались, улыбками, крепкими рукопожатиями выражали свою обоюдную радость по случаю разгрома японских захватчиков. Радовались, что война закончилась, что враг разбит наголову.

    Продолжение следует…